Искаженный мир – Беглецы и Гончие - Марк Геннадьевич Кузьмин

грустно вздохнула девушка.

— Не грусти, — улыбнулся я. — Как только поправишься, то встретимся снова и мы всегда будем тебе рады с нами.

— Спасибо, Макс, — слабая улыбка проскользнула на её губах.

Барти же молчал.

Он хотел что-то сказать девушке, но никак не мог решиться.

Пришлось толкнуть его локтем, чтобы тот начал что-то говорить.

— А, да! — дернулся парень. Затем посмотрел на девушку и тут же отвел взгляд, да она и сама как-то не решалась смотреть прямо. — Я… буду скучать, Крес… и… ну… мы обязательно встретимся, когда поправишься…

— Да, обязательно, — повторила она, также стараясь выглядеть сильной, но получалось не очень хорошо.

Мы стояли так, целую минуту, где каждый явно хотел что-то сказать, но никак не мог на это решиться. Мне хочется, чтобы Крес осталась с нами, я даже ничего против Зенти не имею, но… такое эгоистичное желание было бы крайне свинским с нашей стороны. Крес нужна помощь, нужно лечение, а вокруг нас будет лишь опасность и угрозы, которые ей явно противопоказаны.

Она тоже хочет остаться с нами, но понимает, что ей нужно другое.

— Ну, я пошла, — сказала она и, отдав билет кондуктору, вошла в вагон.

Мы же тоже стали уходить. Точнее я потянул Барти, а то мы еще долго можем смотреть в след или на нее в окне, но ничего не изменится. Будет только больнее.

Выйдя из здания вокзала, мы двинулись в сторону речного порта.

На самом деле нам ничего покупать и не нужно, я все это придумал, чтобы увести Барти, а то ему с каждой минутой становится все хуже. Все же влюбленный человек не может так просто отпустить ту, кого считает своей единственной, но сам понимает, что так нужно.

— Ты хорошо продержался, — сказал я.

— Угу, — кивнул поникший брат. — Было тяжело.

— Все будет хорошо, — похлопал я его по плечу. — Она вернется. Обязательно.

— Но она ли? — вздохнул Барти. — Это уже будет не Крес и не Зенти, а уже какая-то новая личность, с которой нам придется заново знакомиться. И для которой я могу стать просто никем.

Понимаю.

— Как же так…? — опустила она руки. — Я думала, что одна тут… Я… Я… — на глаза снова навернулись слезы.

— Эй, не плачь, — к ней подсел Барти. — Я не выношу плачущих девушек. Все будет в порядке…

— Угу…

Крес и Зенти полные противоположности друг другу, и слившись, они могут потерять какие-то свои черты или сами измениться до неузнаваемости. Захочет ли она сама с нами путешествовать или вообще знаться? После лечения она вполне может устроиться на нормальную не опасную работу или в стражу, или же найти новую команду с кем стать еще сильнее и обрести большее влияние. Ведь изначально она и пошла в Охотники, потому что для попаданки особо перспектив без нужного образования или значимости обществу просто нет.

«Хотя, скорее это мы её так потащили с собой».

Одинокая девушка, что недавно пережила сильнейший стресс просто не хотела расставаться с первым принявшими и позаботившимися о ней людьми, вот и пошла за нами. Да, у этого были логичные причины и выгоды, но я все равно чувствую себя паршиво от такого. Фактически, нам так нужен был третий в группе, что мы потащили за собой наивную девушку и подвергли её не нужной ей самой опасности.

— И я больше вас не увижу…?

— Не говори так, — прозвучал голос Барти. Тот тоже проснулся и подсел к огню. — Мы же друзья, а дружить можем и дальше.

Можно оправдываться, что, такая как она, вряд ли бы выжила сама или смогла бы устроиться на мирную работу. Слишком дикая и в тоже время слишком наивная, такая легко бы стал чьей-то жертвой.

Но это лишь оправдания.

Оправдания, которые мы может придумывать и предполагать, а вот что было бы на самом деле уже нельзя сказать. Может мы как раз, и сделали все только хуже. Поместив девушку в свою заботу, мы культивировали развитие раздвоения личности. Быть может, будь мы куда решительнее, то у нее проблем и не было бы.

«Предполагать можно долго, а толку от этого никакого нет».

Мы неспешно побрели в сторону порта, оставляя близкого нам человека, практически члена семьи за спиной.

Прощание всегда болезненно, но нужно быть сильным, так всегда говорил дедушка и главное слез настоящего мужчины посторонние видеть не должны. Так что я тоже буду грустить, но уже наедине, где никто меня не увидит.

«Прощай, Крес, — обернулся я, посмотрев на вокзал. — Надеюсь, я еще увижу тебя»…

Глава 30

Решение

«Я не буду плакать. Не буду. Я не слабая. Я смогу», - повторяла она сама себе на протяжении всего дня. Умом Крес понимала, что придется расстаться, но постоянно откладывала и надеялась, что этот момент никогда не наступит.

И вот она сидит в вагоне поезда, одна и с грустью смотрит в окно, где уже нет её друзей. Они ушли, а девушка осталась наедине со своими мыслями, страхами и неуверенностью. Мир вокруг моментально стал менее красочным и куда холоднее. Стены и дома будто выросли и стали огромными, а сама она оказалась крошечной и слабой на фоне всего этого кошмара.

Внутри начала зреть пустота.

Она сидела в купе, но за окном проходили люди, говорили, шумели. Яркое весеннее солнце освещало перрон, а приятный прохладный ветерок залетал внутрь поезда и слегка ласкал волосы.

Однако сама Крес не замечала всего этого.

Мысленно она уже была в той грязной пещере вдали от цивилизации и тепла, оставшаяся в одиночестве с разбитой душой.

«Я не заплачу…»

Она