Артефактика. От теории к практике - Любовь Ремезова

Удивление эксперта-артефактора сменилось сочувствием и… ободрением? Она улыбнулась одними глазами — неожиданно тепло и вполне мирно поинтересовалась:

— Коллега?

— Будущая, — буркнула я и села наконец на свой стул. Ноги тут же начали меленько подрагивать глубинной мышечной дрожью.

— Выпускница? Значит, уже коллега! — не согласилась гостья. — В настройках рылась?

Я отрицательно дернула головой и, плотнее обхватив горячую чашку ледяными пальцами, сделала крохотный глоточек. Чай горячим комком прокатился по пищеводу, но желанного успокоения не принес.

— Маска достаточно агрессивно настроена была. Когда подарили, поверхностные параметры проверила на соответствие необходимым и больше не лезла.

Мастер задумчиво кивнула своим мыслям, а капитан снова влез с вопросом:

— Проверили параметры? У вас были причины сомневаться в намерениях дарителя?

Эксперт Управления по контролю магических проявлений посмотрела на офицера Управления городской стражи. Со смесью некоторой жалости к умственно отсталому, легкого недоумения, как ему оружие-то выдали, а также сдержанной скорби, что именно ей, по недосмотру светлых богов, приходится разжевывать убогонькому прописные истины. Каюсь, но боюсь, что мой собственный взгляд сейчас мало чем отличался от взгляда госпожи эксперта. А если и отличался — то вряд ли в лучшую сторону…

— Капитан Вольфгер. Древние артефакты подобного порядка обладают в некоторой степени собственной волей. А поскольку магия эта сугубо кровавая, то и воля их редко бывает благостной. Ритуал передачи от владельца владельцу — это момент ослабления контроля. Именно поэтому по окончании ритуала рекомендуется проверить и обновить параметры и настройки артефакта. Ибо в состоянии «бесхозяйности» тотем мог их «сбросить», заменив на произвольные или же вовсе обнулив до первичных. Халатность в обращении с такими охранниками чревата чрезвычайно серьезными последствиями! — высокомерно сообщила блондинка офицеру.

И, развернувшись ко мне, уже совсем иным тоном, деловым и спокойным, продолжила:

— Кстати, теперь можешь возиться со своей игрушкой совершенно безбоязненно. Ты ее «покормила» — все, ты полновластная владелица.

Мельком глянув в сторону Лейта, я увидела тихое бешенство во взгляде, направленном на мастера Алмию. Кивнула словам эксперта. Спутанные кудряшки упали на глаза, я раздраженно отвела их за ухо и уточнила:

— Отчего «страж» сработал так избыточно?

Мастер элегантно и непринужденно пожала плечами:

— Согласно показаниям индикаторов, воздействие соответствует норме.

— Так что, этот взломщик меня в кровавые брызги разнести собирался? — тоскливо спросила скорее саму себя, чем собеседницу.

— О нет. Просто маска-то предназначалась не для индивидуального использования, а для защиты деревни от врагов — видала, громадина какая? Для работы по площадям ваяли. Маски для частного пользования вполне можно носить на лице, размер позволяет. Вот и получилось как получилось! Не переживай, потом просто мощь на самый нижний уровень выставишь — и будет тебе счастье, — успокоила меня дама.

Уловила движение со стороны нависающего над нами капитана и без вопросов пояснила сама, пока эксперт-артефактор не воспользовалась случаем еще немножко побесить противника:

— Эти маски квакиутль действуют по принципу соразмерности. Если бы преступник влез ко мне с целью кражи — просто не смог бы покинуть квартиру. Имей он намерение принести физический вред — отделался бы болями и судорогами. Убийце — смерть. Все тождественно. Все равноценно. Вот только маска-то у меня рассчитана на массовое воздействие.

И, поставив недопитый чай на стол, неожиданно яростно закончила:

— Отмывай теперь жилище от этого ублюдка!

— Все верно, — согласилась мастер, — подробности со всеми замерами пришлю отчетами, официальный протокол получите после расшифровки показаний с артефактов-индикаторов, за сим позвольте откланяться!

Она поставила свою чашку, тоже не пустую, поправила волосы, пальто и, неожиданно перегнувшись через стол, сжала мою ладонь в ободряющем жесте поддержки. Кивнула напоследок Максу и, не удостоив прощанием всю следственную группу во главе с их капитаном, покинула мою квартиру. Так же стремительно и легко, как в нее ворвалась.

Ее уход как будто дал отмашку на старт — все разом заговорили, Лейт выдал что-то рычащее нецензурное, а Макс пружинисто поднялся на ноги и уточнил у всех присутствующих, скоро ли они нас покинут.

Дальнейшие события я запомнила урывками.

Вот Макс спорит с капитаном, настаивая, что все необходимое они уже сделали и могут закончить позднее. Или в крайнем случае могут отпустить хозяйку квартиры. Вот я натягиваю куртку, а Макс, присев на корточки, помогает мне обуться. Вот мы сидим в пролетке извозчика, и я, уткнувшись лицом в его плечо, рыдаю. Безудержно, с подвываниями и успокаиваюсь, лишь когда экипаж останавливается и Макс помогает мне выйти. Вот я сижу на диване в просторной, хорошо освещенной гостиной, а надо мной стоит госпожа Эдора. Крутит мою голову, осматривает зрачки, щупает запястья, попутно выговаривая сыну. У меня в руках — высокий холодный стакан с водой, с резким запахом валериановых капель. Я пью, и зубы стучат о его край. А я уже успокоилась настолько, что мне от этого звука неловко, и я переживаю, что вот сейчас его случайно разобью… И Макс. Он рядом все время. И от этого мне становится легче, чем от успокоительных капель и целительской магии его матушки. Кажется, все вместе это наконец-то дает эффект, потому что я слышу слова госпожи Эдоры: «Макс, проводи Нинон в зеленую спальню!»

И дальше — снова провал.

В себя я пришла уже в выделенной мне спальне, причем очнулась настолько, что сил хватило на препирательства с Максом. Довольно, кстати, бессмысленные, но бодрые. Суть их заключалась в том, что Макс действительно поселил меня в гостевой комнате.

Кто-нибудь, объясните мне, чем меня это не устроило.

— Ну, не при матушке же мне было тащить тебя в свою постель! — веселился Макс.

Я кротко смотрела на него, сидя на кровати, на роскошном покрывале в этой самой «зеленой» спальне его дома. Макс раздевался. Не спеша, со вкусом. Медленно расстегнул ворот. Большой палец скользнул по белому льну. Следующая пуговица. Кисти — темные на белом фоне. Движения — привычные, уверенные. Ме-е-едленные.

— А что ты вообще тогда здесь делаешь? Это гостевая комната! Иди отсюда — у тебя своя есть! — фальшиво и насквозь неубедительно возмутилась я, оторвавшись от притягательного зрелища.

Он только ухмыльнулся. Ворот рубашки разошелся, открывая узкий клин загорелой кожи груди. Мужчина расстегнул рукава. Левый. Неспешно, вальяжно. Правый. Так же уверенно-неторопливо. Щелкнул фигурной пряжкой ремня. Расстегнул. И снова вернулся к полам рубашки. Я чуть не застонала и только после этого сообразила, что замерла столбиком, зверьком-сусликом и завороженно наблюдаю за предложенным зрелищем. Которое, собственно, для того и было предложено. Кажется, сейчас на меня вовсю производили впечатление!