Сага о Рорке - Андрей Астахов

– Аргальф и Ансгрим! – ревели враги. – Аргальф и Ансгрим!

Конь Красного рыцаря заплясал, рванулся вперед, но внезапно заржал и попятился, мотая головой, – фигура, будто возникшая из-под земли, выросла перед ним. Лех зарычал, и огромный двуручный меч, до рукояти залитый кровью, нацелился в голову нахального норманна, посмевшего в одиночку напасть на одного из Семи. Гнедой жеребец, получив шпоры, встал на дыбы, навис над дерзким, чтобы втоптать его в снег ударом передних копыт.

– Медведь! – закричал норманн. – Бей медведя!

Он прокатился под брюхом коня, нанес удар и поднялся с другой стороны, наблюдая, как гнедой ансгримца с жалобным ржанием повалился в снег, забил ногами, разрывая собственные выпавшие из распоротого брюха внутренности.

– За Турна! – закричал норманн. – За дом Рутгера!

– Рорк! – ахнул Браги, услышав этот клич.

– Рорк! Рорк! – в восторге заревели союзники.

Лех не успел подняться: сын Рутгера был уже рядом и нанес удар, от которого убийца Эймунда упал в снег, обливаясь кровью. А Рорк продолжал наносить сокрушительные удары, взламывая красную броню Леха, как скорлупу вареного рака. В этот момент Ратблат, рыцарь в золотом вооружении, обрушился на Рорка с фланга, размахивая тяжелым боевым молотом.

Начался новый поединок: бросив умирающего Леха, Рорк повернулся к Золотому рыцарю. Ратблат был великолепен: в свете костров его золоченый панцирь испускал мерцающее сияние, яхонты на шлеме и на щите полыхали алыми огнями, эмалевая саламандра на щите переливалась багровым, будто ожила и пышет огнем, каурый конь легко гарцевал вокруг Рорка, сужая с каждым разом кольцо. Но Рорк почувствовал, что Ратблат боится. Ратблат испытывал страх перед норманном, который еще днем убил Кайла и Титмара и вот минуту назад поверг наземь Леха. Запах страха был силен, и Рорк засмеялся.

Все правильно сказал ему Турн, верными были его слова с первого и до последнего. Эти люди дерутся, как звери. Гриф-Кайл был самой легкой добычей, потому что грифу не дано видеть врага, нападающего сзади. Потом был Волк-Титмар, удобный противник для Рорка, знавшего волчьи повадки лучше всех смертных. И на Медведя-Леха нашелся хороший прием: позлился Красный рыцарь, встал на дыбы, как разъяренный медведь. Всех троих поверженных ансгримцев подвели их кони. Попробовать ли и на этот раз?

Саламандра неуязвима и почти бессмертна, не боится огня и стали – как же ее бить? Золотой рыцарь вдруг пустил коня в галоп, помчался с гиканьем на Рорка: боевой молот ударил точно в цель, в то место, где миг назад был Рорк, но сын Рутгера уже был под брюхом коня, схватившись за попону. Секунда понадобилась ему на то, чтобы мечом подрезать подпругу седла. Ратблат тяжело рухнул в снег, а освободившийся от двойной тяжести каурый конь рванулся в темноту.

Вот так надо бить Саламандру, смертельно опасную и почти неуязвимую, но неповоротливую и медлительную. Ратблат был оглушен падением, тяжелые доспехи не давали ему подняться, и Золотой рыцарь лишь хрипел и ворочался в снегу, силясь встать Рорк лишь на мгновение заглянул в алые зрачки поверженного врага, а затем обеими руками всадил меч в горло Золотого рыцаря.

На несколько мгновений стало тихо. Однако прошло изумление, и сражение закипело с новой силой: одни пошли в бой, воодушевленные новой победой, другие – стремясь отомстить.

Теперь ансгримцы не отваживались драться с Рорком один на один. Через боевые порядки союзников к сыну Рутгера пробились сразу двое из Семи, оставляя за собой изувеченные тела.

Первым напал на Рорка Мельц, Желтый рыцарь. Но Рорк был готов принять врага. Он окончательно избавился от страха перед всадниками Хэль. Однако теперь они напали на него вдвоем: Мельц пошел в прямую атаку, а слева подкрадывается Серебряный воин Орль, хочет напасть подло, как изображенная у него на щите рысь. Нельзя допустить, чтобы они одновременно напали на него, это верная гибель.

К счастью для Рорка, несколько дружинников-антов, не сговариваясь, атаковали Орля. Было это верным самоубийством, потому что Орль был едва ли не искуснее прочих ансгримцев в умении убивать. Однако дружинники задержали Серебряного воина, а Рорк тем временем схватился с Мельцем.

Желтый рыцарь обрушился на Рорка, как вихрь – его тяжелая секира вращалась в воздухе с такой скоростью, что обычный человек был бы убит в первые же мгновения поединка. Но Рорк не растерялся, подхватил с земли обломок копья с наконечником и, действуя им как вторым мечом, сумел отбить несколько опасных ударов.

Мельц кружил вокруг Рорка, но пока его атаки не приносили успеха. Рорк же не мог дотянуться мечом до ансгримца. Удары секиры Мельца были такой силы, что Рорк успел порадоваться, что у него нет щита: попробуй он принять такой удар на щит, левая рука получила бы перелом. Сила Мельца была сверхъестественной.

Турн говорил о зверях. Мельц – лев. Против льва нет оружия лучше копья…

Рорк зазевался, и лезвие секиры задело его плечо, рассекло кольчугу. От боли и неожиданности Рорк выронил меч. Желтый рыцарь победно заревел, снова занес свой смертельный топор. Рорк упал навзничь, чтобы избежать удара, перевернулся, отбежал на десяток шагов. Мельц, потрясая секирой, направил коня на противника. Орль тем временем почти вырвался из кольца обступивших его воинов, круша воинов Браги своим боевым шестом. Однако Рорк уже вырвал у одного из антов тяжелую медвежью рогатину на дубовом копьище в две маховые сажени длиной.

– А ну, иди сюда! – закричал он ансгримцу.

Мельц не понял норманна, но ждать своего собрата не стал, напал сам. Всю силу и ярость он вложил в последний, несокрушимый удар своей секиры. Однако опять Рорк оказался проворнее своего врага. Он ткнул рогатиной под правую руку Мельца, занесенную с зажатой в ней секирой вверх, над верхним краем кирасы, а потом тяжесть Желтого рыцаря и его конь довершили дело. Наконечник рогатины пронизал ансгримца, пробил горло и вышел с левой стороны шеи, разорвав артерию и перебив позвонки.

– За Турна! – заорал Рорк.

Воины союзников подхватили его клич, но эта победа Рорка уже не прибавила ни сил, ни надежды. Уже у самой церкви шел бой, и противники резались отчаянно ножами и короткими мечами, потому что не было в этой кровавой давке места для размаха. Раненых уже не могли оттащить в сторону, и они погибали, затоптанные ногами сражающихся и копытами лошадей. Четырежды раненного и бесчувственного Хакана Инглинга все же вытащили из схватки его дружинники; остатки антской дружины бросили израненных коней и дрались пешими, а Браги с полусотней воинов преградил путь к порталу церкви, встав на пути у трех ансгримцев и двух сотен наемников, разъяренных и окрыленных предчувствием близкой победы. Костры гасли один за другим, и поле битвы погружалось во мрак, и только луна освещала это страшное побоище. Тысячи воинов с обеих сторон уже пали в битве, весь холм от подножия до вершины был усеян мертвыми телами, а битва, казалось, стала еще ожесточеннее. Поэтому не успел пронзенный копьем Мельц рухнуть из седла в снег, как Рорк уже встретил очередного врага – Орля.