Грехи семи добродетелей - Moon Maiden

сжалось и хотелось разреветься в подушку, как маленькой девочке, которую пытались убить на глазах публики, как какое-то животное.

– На этом возражения исчерпаны? – Я бросила взгляд полный ненависти в сторону Тодда.

– Более чем. – Через пару секунд ответил тот и швырнул кинжал в сторону, удаляясь в сторону дверных ворот. – Да здравствует новый Правитель. – Блэк взял со стола бокал с пузырящейся жидкостью и залпом его осушил, а после резким движением бросил на пол, от чего осколки разлетелись во все стороны.

На фоне всех гостей я снова увидела парня в красной маске, как оказалось, это были крылья бабочки. Он пронзительно долго смотрел на меня, как будто хотел мне что-то сказать. Незнакомец указал мне на часы, что недавно били полночь. Посмотрев на них, не увидела ничего примечательного, поэтому вернула взор на парня, след которого уже простыл. Потом я перевела взгляд на Дженн с Эйденом и немного опешила. На лицах в области скулы у них были одинаковые порезы на лице. Я быстро показала подруге так, чтобы другие не заметили этого ранения. Дженни своим рукавом быстро коснулась лица Эйдена, пока тот не понимал ее действий, а потом девушка принялась за чистку своего.

Что происходило с ними двумя?

⸸ Глава 19⸸

Тебе кажется, что худшее

Уже давно произошло.

Все испытания судьбы

Твоя душа пережила.

Но не стоит расслабляться, дева!

Ведь кульминация сюжета

Еще только впереди.

Рейчел

После попытки моего убийства, которая могла почти благополучно увенчаться успехом для некоторых лиц, Юджин передал меня под присмотр Дария. Дворецкий приобнял меня за плечи, которые уже накрывал пиджак слуги. В трансе я осмысливала, что действительно могла умереть там, на глазах у всей толпы.

Снова. Я устала искушать смерть своим везением.

И только Юджин стал помогать мне всеми способами, наплевав на публику и зрителей. Думалось, если бы Эйден не удерживал мою подругу, то она бы первой подлетела ко мне. Мне до сих пор казалось, что ее крик застрял в ушах и эхом разгуливал по просторам моей головы. Как же сильно мне хотелось видеть Дженнифер рядом и разговаривать как раньше.

Мне надоело, все это. Я хочу покоя и безопасности.

Наверняка, так было у многих после долгой разлуки, когда эмоции пробирали настолько, что при виде близкого хотелось разрыдаться от счастья и рассказать события, произошедшие за период его отсутствия. Но я помнила взгляд Дженнифер, когда сидела на троне с Юджином, она … как будто не узнала меня или хуже того, разочаровалась во мне. Эти мысли как копья врезались в душу и терзали сердце, заставляя себя чувствовать подавленной и сломленной окончательно.

Неужели внешний облик и маска, что я примерила, так могли подломить веру в меня?

От этих размышлений я дернулась, как от пощечины, продолжая позволять Главному Дворецкому вести меня к себе в покои. Тело наполнилось тяжестью, а ноги путались между собой, пару раз я даже наступила на подол платья, которое уже никогда не будет пригодно. Я смотрела пустым взглядом, не заметив, как Дарий уже заводил меня в спальню, где совсем недавно девушка в моей роли даже не подразумевала, чем обернется Бал Семи Грехов. Слуга что-то сказал мне, но я лишь покачала головой и сказала, что хочу побыть одна. Дверь за моей спиной захлопнулась, я со всего роста упала на колени и обхватила тело, где должно было быть отверстие от клина. Тупая боль в коленях меня не волновала. Слезы градом лились на каменный пол, а тихая истерика превратилась в рыдания. Согнувшись пополам, я зажмурила глаза, упираясь лбом в ледяной мрамор, выкрикивая все эмоции, что сдерживала в себе. Я накренилась на бок и смотрела в свое лежащее зеркальное отражение.

Жалкая и слабая, … и так было всегда.

Мне стало противно от моих мыслей. В полной тишине при свете луны, что заглядывала в  окно через сеточную штору, я продолжала лежать, пребывая в трасе. Словно была одна на целом свете. Я не должна была выжить, моя судьба была умереть там и никогда не подниматься на ноги.

Так зачем Дарвуд продолжил мои мучения, спасая меня? Ради себя?

Я подняла руку, где красовался изумруд в окантовке ветвей золотого терновника, чтобы убедиться – не приснился ли мне эпизод на балконе. По причине лунного освещения изумруд играл и искрился. Я вспомнила то неистовое сближение между мной и Дарвудом, вся душа ныла и выворачивалась наизнанку.

Зачем?

В тот момент на балу, когда ощущала чужеродный предмет под своими ребрами, я поймала себя на мысли, что больше не увижу Дженнифер. И мой внутренний голос попрощался с ней, не зависимо. Но самый большой страх, который смогла признать – я не хотела вот так легко расставаться с Юджином, когда тот только начал открываться мне.

Мне сложно его до конца понять. Мне тяжело быть на его стороне. Тяжело быть с ним, ведь … все время я рисковала собой, попадая под мишень.

Слеза на каменном лице скатывалась с глазницы и шумно капнула с переносицы на каменный и холодный мрамор. От одной мысли, что я его могла больше не увидеть, внутри все сжалось.

Интересно, где был этот переломный момент, когда у нас началось потепление в общении?

Много ситуаций мелькало в голове, но я так и не смогла определиться на одной, что бы служила точкой отправления. Сложно было уследить линию, когда Дарвуд начал мне симпатизировать, а от его слов на балконе я вовсе чуть не потеряла равновесие.

Любовь? Что это такое? Это и есть желание захватить его все внимание своей персоной? Не хотеть отпускать … Но эта зависимость была приятна моей душе. Только, … почему так больно? Будто то, что полюбилось, убивало меня в ответ.

Я раньше ни разу не испытывала этого чувства. Вспомнился разговор с Дженнифер, когда мы шли за ингредиентами для красок. Подруга спрашивала именно этот вопрос. Я перевернулась на спину и уставилась в потолок в распятой позе. В глянцевом потолке я снова нашла легкие очертания своего отражения. Если я опиралась на свои чувства, то в моем понимании любовь – желание увидеть человека, заставлять его улыбаться, идти на уступки его жесткого и прескверного характера, перестать замечать недостатки и даже развидеть их. Если это другие и называли любовью, то я была в полном дерьме. Ведь именно эта смесь боролась с моим разумом, который хотел противоположного. Стоило Дарвуду оказаться в поле моего зрения, как мозг отключался. Сердце брало вверх, не смотря на стрессовые ситуации, что сопряжены с опасностями. И если я хотела дальше продолжать потакать чувствам, то должна была принять последствия, что они несли с собой.

Как между двух огней.

Я накрыла глаза локтем одной руки, вспоминая опасную близость с Юджином на воздухе. Это ощущение с одной стороны являлось силой, способной на смелые поступки, а с другой это была слабость, которая заставляла беспокоиться по любому поводу. Прекрасное и одновременное страшное чувство – любовь. И если я решилась выбрать его, то надеялась, хотя бы оно меня не разочарует.

Я переоделась в сорочку и легла на кровать, даже не расправив ее, но была не в силах уснуть. Хоть и наступила глубокая ночь, но весь сон прогоняли размышления. Послышалось, как дверь моей комнаты щелкнула. Я вздрогнула всем телом, устремляя взор с легким испугом. Не удивительно после произошедшего, что такая реакция появилась первой. Но на ее смену пришло удивление. Я привстала на локти, следя, как Юджин вальяжно