Это всегда была ты - Никола Хотель

– Я не делал этого.

– Это правда, или ты говоришь это только потому, что я этого от тебя потребовала?

– Это вопрос с подвохом?

– Ной.

Я начинаю дрожать всем телом.

Он бросает на Харпер взгляд, просящий о помощи. Она сейчас как раз выходит из кабинки полностью одетая, прижимая к груди вешалку с бикини.

– Да в чем проблема? Если ты будешь плавать, он все равно увидит тебя в нем. – его взгляд мечется от Харпер ко мне, и то, что он читает на наших лицах, заставляет его стушеваться. – Ну, хорошо, может быть, я все еще могу удалить фото, – говорит он. – Если он еще не видел.

Но вот уже вибрирует мой смартфон, и на экране вспыхивают четыре слова Ашера, сжимающие мне горло.

Ашер: Айви, что это значит?

Это уже слишком. Я прижимаю руки к лицу, и слезы начинают литься из моих глаз. В отчаянии я падаю на табуретку. Мое тело сотрясается от рыданий, а я просто больше не могу контролировать это. Я понимаю, что слишком остро на все реагирую, но Ной послал ему фото, и теперь я чувствую себя полностью обнаженной и уязвимой. Наверное, Ашер думает, что это была моя идея. Как Ной мог так поступить со мной?

– Ты такой бесчувственный придурок! – ругается Харпер. Ее руки обвивают мое тело, и она прижимает меня к своему животу, гладя меня по голове и бормоча успокаивающие слова, которых я не понимаю. Несколько минут я сижу так, делая рубашку Харпер мокрой насквозь.

В какой-то момент она, кажется, делает какой-то жест в сторону Ноя; это я замечаю по тому, как она покачивается. Наконец Харпер говорит:

– Ах, Айви. Мне так жаль.

– Не так уж все плохо, ты же отлично выглядишь на этой фотографии, – говорит Ной, и я иду прямо на него. Не то чтобы его это впечатлило. – Крайне секси, честно. Во всяком случае, Ашер как минимум покусает себе локти, потому что у него нет шансов увидеть твое бикини вживую, потому что он не поедет с нами.

– Ты такой дурак, Ной. Дело вовсе не в этой дебильной фотографии.

– Нет?

Мое лицо заливается жаром только для того, чтобы в следующее мгновение стать ледяным. Жарко, холодно. Потом я слышу, как кто-то из магазина подходит к нам и спрашивает, что случилось.

– Все в порядке, – быстро говорит Харпер.

– Да, точно. – Ной корчит сочувствующую мину. – Мне кажется, это все просто свет, из-за этого постоянно хочется разразиться слезами. Это освещение кабины действительно паршиво, вы же и в самом деле видите в зеркале каждую уродливую пору…

Тут Харпер начинает смеяться. Ной усмехается, а я заражаюсь ее смехом, все еще рыдая, и начинаю из-за этого икать. Когда продавец исчезает и я снова могу дышать спокойнее, я бросаю на Ноя злобный взгляд.

– А тебе я только что купила десять упаковок твоих дурацких хлопьев.

Он сокрушенно тянет двумя пальцами вырез своей футболки вверх по лицу.

– Извини, – бормочет он сквозь ткань. Поднятая футболка открывает нам вид на его кубики и фрагмент красочной татуировки, которая исчезает в поясе его брюк.

Харпер шумно втягивает воздух и медленно выдыхает.

– Вау, э-эм, извинения приняты, – хрипло говорит она. – Или нет, Айви?

Айви: К сожалению, вам придется ехать без меня. У меня ужасно болит горло. Наверное, просто простуда, но я не хочу испортить вам всю поездку. Мне так жаль. Пожалуйста, просто повеселитесь там от души без меня.

Это сообщение я отправила около часа назад в беседу в WhatsApp под названием «Белые горы», которую Харпер позавчера переименовала в «теорию большого медведя», в результате чего она словила паникующий эмодзи Сэма и непристойные комментарии Ноя. Ашер вернулся из Пенсильвании вчера вечером, и я восприняла его своевременное появление как подтверждение нашей сделки.

С момента моего сообщения телефон не умолкает. Ной прислал мне фотографии лекарств, которые он грозится влить в меня, а Сэм намекнул, что не будет сердиться, если мы отложим поездку. Харпер встревожена, потому что я собираюсь оставить ее одну как единственную женщину и тем самым предоставить ее беспомощную медведю.

Ной написал, что она спятила и должна просто удержаться от воспроизведения звуков во время секса с Сэмом, напоминающих гибнущего быка-лося. Иначе это привлечет медведей. Несмотря на мое подавленное настроение, я невольно улыбнулась этому комментарию. Но теперь я смотрю на сумку с бикини и моей новой походной обувью, которые я купила только для маскировки и даже не распаковывала – после покупки они сразу же отправились пылиться под мой стол. Я пытаюсь отвлечься работой. Киран написал мне, что ему нравятся мои последние проекты и мне следует разработать визитки и меню в том же дизайне, поэтому я включила свой ноутбук и открыла программу InDesign.

Тем не менее вместо того, чтобы разрабатывать новое меню, я смотрю на свой дизайн, который не имеет ничего общего с индийской едой. С главной страницы корпорации «Блейкли» я скачала логотип компании и вставила его в качестве второго слоя. Мой дизайн – геометрический силуэт двух собак, стоящих друг напротив друга. Очень простой, но также очень стильный, так что он соответствует классическому виду логотипа «Блейкли». Надпись внизу гласит: «Против тестирования на животных».

После того как отчим рассказал мне о планах Ашера, я больше не выпускала эту мысль из головы и искала в интернете разную информацию по этому поводу. Несмотря на то что я не ем мяса в течение многих лет, я, к сожалению, никогда не интересовалась тем, что происходит с животными в косметической промышленности. Я нарисовала биглей, потому что всем нравится Снупи. Никто не интересуется судьбой маленьких белых мышей, но этих собак жестоко эксплуатируют в лабораториях и делают это гораздо больше и интенсивнее, чем с другими животными, потому что эти собаки не злопамятны. Они не сопротивляются своим мучителям, и это то, что разрывало мне сердце, когда я читала об этом. Теперь я гораздо лучше понимаю Ашера и надеюсь, что, возможно, смогу помочь ему в его начинании. Даже если то, что я делаю, – это капля в море. Поэтому я отправляю проект по почте своему отчиму.

Часы на моем ноутбуке показывают мне, что уже через полчаса они отправятся в путь на машине Ашера, и я с нетерпением жду момента, чтобы наконец остаться в одиночестве и больше не испытывать нужды притворяться. Харпер все еще не сдается и спрашивает в беседе, не лучше ли ей быстренько раздобыть мне что-нибудь в аптеке и не хочу ли я еще раз подумать об этом. Сразу после этого мой телефон снова загорается, и на экране блокировки мигает сообщение от Ашера.

Ашер: Ты не можешь оставить Харпер одну с мужчинами.

Больше ничего. Только эта единственная фраза. В первый момент мое сердце разрывается от нелепой надежды, потом я понимаю, что Ашер написал это только потому, что ситуация выглядит подозрительно, если он единственный из группы не выражает сожаления. Ашер это несерьезно. Он не хочет, чтобы я была рядом, и совершенно точно он не мог вдруг передумать только потому, что ему жаль Харпер.