Их судьба – шпионаж - Игорь Григорьевич Атаманенко

азартным игроком, Пеньковский решил сорвать банк — стать во главе легальной резидентуры ГРУ в Турции, а в качестве третейского судьи привлек «соседа» — резидента КГБ, с которым заранее установил дружеские отношения. Ему-то он и направил свою обвинительную депешу.

Разразился скандал, в основе которого — и все его участники это понимали — были не личные претензии полковника Пеньковского к генералу Савченко, а традиционное соперничество и противостояние двух спецслужб: Комитета госбезопасности и Главного разведывательного управления Генштаба (ГРУ).

О случившемся доложили Хрущёву, а Пеньковского отозвали в Союз и влепили выговор за «несоблюдение правил должностной субординации».

В действительности же руководство ГРУ вменило ему разглашение сакральной и тщательно скрываемой от посторонних и, прежде всего, — от КГБ, тайны о регламенте взаимоотношений между офицерами военной разведки.

Глава третья

 Как «уходят» в шпионы

По возвращении из Турции Пеньковский продолжал служить в ГРУ, но отношение к нему со стороны начальства стало настороженным.

Чувствуя это, Пеньковский не без участия маршала Варенцова получил в сентябре 1958 года направление на курсы Генерального штаба при Военной академии им. Дзержинского по изучению ракетной техники.

1 мая 1959 года он с отличием окончил курсы, и начальник ГРУ генерал-полковник Иван Серов предложил ему командировку в Индию на должность военного атташе и резидента легальной разведки ГРУ.

Однако 5 января 1960 года Пеньковского вызвал заместитель начальника управления кадров генерал-майор Шумский и обвинил в умышленном сокрытии прошлого своего отца, офицера-белогвардейца, в составе Добровольческой армии Деникина воевавшего против Красной армии на Северном Кавказе. В итоге командировка Пеньковского в Индию сорвалась из-за «антисоветской деятельности отца», а сам он был переведен в действующий резерв ГРУ.

В июне 1960‐го Пеньковского назначили членом приемной комиссии в Военно-дипломатической академии. А в августе, когда он вернулся из отпуска, его поставили перед выбором: либо он остается в приемной комиссии, либо переходит в Информационное управление ГРУ.

Пеньковский взбунтовался и отклонил оба предложения, заявив, что претендует на должность начальника курса ВДА.

«Бунтовщика» вызвал глава управления кадров ГРУ генерал-лейтенант Смоляков. Узнав, что в 1962 году истекает срок службы (25 лет) Пеньковского в Вооруженных Силах, генерал популярным языком объяснил, что ни работа за границей, ни должность начальника курса ему «не светит из-за антисоветской активности папеньки», и так как он отвергает предложенные ему назначения, то его вновь зачисляют в действующий резерв ГРУ советником Госкомитета СССР по науке и технике (ГКНТ).

Вскоре Пеньковский вкусит прелести статуса офицера действующего резерва. Работая под прикрытием заместителя начальника отдела внешних сношений ГКНТ, у него будет возможность открыто общаться с посещающими Союз иностранными учеными и делегациями, а также неоднократно выезжать в Лондон и Париж.

Но пока… Пока в новом назначении он видел глухой тупик, если не конец своим карьерным устремлениям, чего так настойчиво добивались кадровики.

* * *

Не надо обладать богатым воображением, чтобы представить, что творилось в душе Олега Пеньковского после посещения сановных кабинетов кадровиков-самодуров.

Ему, юному лейтенанту, познавшему запах пороха и крови, в 20 лет заработавшему первый боевой орден, да какой — Красного Знамени!

Ему, прошедшему горнило войны и в 26 лет победоносно завершившему ее с (!) шестью орденами, одиннадцатью медалями и погонами подполковника.

Ему, умнице, с блеском окончившему две академии и курсы Генерального штаба, защищавшему интересы державы на передовой невидимого фронта в Турции, кадровики — тыловые крысы — отказывают в доверии, ссылаясь на «белогвардейское прошлое его отца»!

Наконец, ему, человеку вулканической энергии, предлагают уйти в резерв. Боевой полковник — и вдруг резервист в сорок лет от роду? Нет, никогда!

…Думается, что именно эти унизительные аудиенции в кабинетах твердолобых чинуш, которые внушили ему, что он не нужен, что он не может быть востребован из-за «антисоветской деятельности» его отца, произвели в душе и голове Олега Пеньковского необратимый переворот.

Ведь у него — таланта, сноровки, навыков, планов, здорового честолюбия и неутоленных амбиций на двоих. Он жаждет деятельности, он хочет быть оценен по своим заслугам.

Он обязан добиться признания, и пусть не у своих — у тех, кто по другую сторону баррикады. Но он это сделает, чего бы ему ни стоило!

Энергичный и авантюрный по натуре Пеньковский никогда не ждал у моря погоды, он сам ее — делал!

Он — человек, который «сам себя сделал», привыкший пробивать стены собственной головой. И он еще докажет всем, что чего-то стоит на этом свете!

Так, или приблизительно так, рассуждал Пеньковский, покидая кабинеты вельможей из управления кадров Главного разведывательного управления.

…Нисколько не умаляя ущерба, нанесенного Пеньковским безопасности нашей страны, и нисколько не оправдывая его измены, хотелось бы, наконец, установить причинно-следственную связь, узнать, что явилось отправной точкой, что было первично в его предательстве?

«Не змеи кривы, а кривы те дыры и щели, через которые им приходится пролезать» — как знать, может, применима эта кавказская мудрость и к «делу Пеньковского»?

Если рассмотреть работу нашего антигероя на спецслужбы противника под таким углом зрения, то его измену можно считать следствием. Ведь, по его твердому убеждению, того служебного положения, которое он заслуживал, ему не дали достичь по сугубо субъективным причинам. Отсюда его обида, в итоге переросшая в манию величия человека, которого не оценили по достоинству.

Глава четвертая

 Изменник и мировые катаклизмы

С августа 1960 года и все последующие 9 месяцев уязвленный до глубины души Пеньковский предпринимает маниакальные попытки войти в контакт с сотрудниками ЦРУ, СИС и даже канадских спецслужб.

В мае 1962‐го это ему, наконец, удается, и под псевдонимом «Герой» он начинает работать на ЦРУ, а на СИС — как «Йог» и «Алекс».

Увы, его поджидают абсолютно непредвиденные трудности: после бегства в СССР сотрудников британского Форин офис Маклина и Бёрджесса (оба — члены «Кембриджской пятерки») церэушники с большим недоверием и настороженностью относятся к коллегам из Сикрет Интеллидженс Сервис.

Однако, в конце концов, начальник ЦРУ Ричард Хелмс принял решение, что его ведомству вкупе с СИС следует «вести» Пеньковского сообща. И, как покажет ближайшее будущее, изменник станет ценнейшим приобретением и Центрального разведывательного управления, и Сикрет Интеллидженс Сервис, их величайшей удачей, которую они не сумели использовать в полной мере.

…Работу на ЦРУ и СИС можно рассматривать в качестве моральной компенсации, которую Пеньковский устроил самому себе. Этот menage a trois (брак втроем) не только льстил ему, он полностью удовлетворял его тщеславие.

Находясь в услужении у двух сильнейших спецслужб мира, он счёл, что решает судьбы своей страны и сможет изменить ход холодной войны.