Новая Зона. Тактика городского боя - Надежда Навара

А чего, интересно, они ожидали? Широкого проезда с наваленными кругом баррикадами? Славного боя и быстрой победы? Лихого штурма и, как это обычно показывают в фильмах, остановки ядерного реактора при помощи однострочного табло и десяти кнопок с цифрами под ним? Это не кино, это реальность. Финал, какого и требовалось ожидать. Дорога кончилась, враги – в безопасности, и сделать уже ничего не получится. Гнусное ощущение безысходности накрыло всех. «Откройся, Сим-Сим! Твою же мать!» – кажется, эта мысль пронеслась одновременно у всех.

Наемники знают, что удары надо принимать мужественно, «без нервов», но что-то все меньше и меньше аргументов за это. Хочется рвать и метать. Нервно играя желваками, Сундук вынимает фонарик и, стянув ПНВ, чтобы не мешал, проползает каждый стык полоской света в поисках уязвимости.

– Может, рванем ее? – предлагает кто-то сзади. Сундук, оглядывая стальную створку, отрицательно качает головой.

– Тут переборка герметичного затвора. Все, что мы можем, это так… краску поцарапать, – отвечает он, трогая пальцем большие заклепки, окаймляющие дверь по всему контуру, и совсем по-детски пытаясь ногтем подцепить, а вдруг отвалится. Рука дергает рычаг, пытается провернуть колесо для открывания, но они намертво законтрены, можно даже не пытаться. Сундук стучит по двери пластиковой накладкой перчатки и прислушивается. – Тут не меньше двадцати пяти сантиметров…

– И что? Все, что ли? – бурчит один из парней Курта. Сделать ничего нельзя, надежды на победу испарились.

– Отвоевались? – вздыхает еще кто-то. Ему в ответ шепчут: «А какие еще варианты?»

Наемники толпятся у двери, словно нежданные гости, которым никто не собирается открывать. «Обсидиан» переиграл их, это факт. Такие двери проектировались, чтобы выдержать солидный взрыв, и герметичность у них абсолютная. Даже если каким-то образом вскрыть эту – что там дальше? Еще несколько дверей? А сколько надо времени, чтобы хоть одну преодолеть?

– Отходить надо! – говорит Капрал, понимая, что если «Обсидиан» двигается пешком, то и у них есть небольшой шанс выйти из зоны поражения, пока не поздно.

В этот момент раздается легкое жужжание, и в коридоре начинают загораться лампы, на мгновение застав врасплох наемников с приборами ночного видения. Свет заливает все вокруг, заставляя стягивать «ночники» и щуриться. Озираясь, парни ждут команды, пока сохраняя спокойствие, но уже становится видно, что они начинают нервничать. Проиграть – проиграли, но за жизнь-то еще не поздно побороться.

– Поздно! – говорит Яковлев, словно выносит приговор. В тишине раздается характерный звук пускаемой по трубам воды, пока одинокие робкие бульканья и всплески, но это говорит о том, что система оживает и что с той стороны уже все в процессе, а не «только начали». Тут же вокруг раздается гудение высоковольтных линий, из-под пола, со стороны потолка и стен. – Уже запускают.

– Не совсем… – бурчит себе под нос Сундук. Он выстраивает про себя некую логическую цепочку, и по лицу видно, что уже выходит на финишную прямую. Словно осененный идеей, которую еще до конца не оформил, он проговаривает свои мысли вслух в надежде ухватиться за решение, с каждым словом повышая голос от волнения: – Командир, это не реактор, это электричество снаружи. Чтобы запустить эту штуковину, нужно очень много электричества, чертова прорва, я бы сказал.

– Это ядерный реактор. Он сам вырабатывает электричество! – словно дураку объясняя, говорит Капрал. – Это любому школьнику понятно.

– Сам ты школьник! – горячится Сундук. – Ничего подобного! Для пуска надо запитать инфраструктуру. Пульты всякие, насосы для контура охлаждения, разгонные устройства, наверное, электромагниты какие-нибудь, да там техники вокруг реактора должно быть полным-полно, без которой он всего лишь болванка чугунная!

Оскорбленный Сундук почти орет. Капрал втягивает голову в плечи и выставляет перед собой ладонь: успокойся, брат, я дурака свалял, ты прав.

– А ведь ты прав, солдат, – говорит Яковлев, оживая, до этого он выглядел просто мертвым. – Запуск без тока невозможен. Но что это нам дает?

– И где же они взяли напряжение в обесточенной Москве? – Капрал уверен, что не все еще потеряно, но именно эта теория совсем не та, которую стоит сейчас рассматривать, лучше придумать, как дверь преодолеть, или разворачиваться и ноги уносить, пока время есть. При чем тут электричество-то? И сам, наверное, того не желая, Капрал дает важную подсказку.

Мартин знаком приказывает ему замолчать и глядит на академика. Яковлев хоть и не физик-ядерщик, но книг прочитал на порядок больше, чем все остальные тут вместе взятые.

– Он прав! – повторяет Яковлев задумчиво, вскидывая голову к трубопроводу и коммуникациям на стенах. – Наши комплексы в Зоне тоже не святым духом запитаны. Есть возможности и пути подать сюда напряжение, но что это дает? Если даже на глаз прикидывать нагрузки, то ни один кабель из тех, что я вижу, не является основным питающим. Скорей всего они проходят под землей и в стороне от этого места.

– Я же говорю! – опять вставляет Капрал, но Мартин снова осаживает его. Его взгляд устремляется к Сундуку с немой просьбой: «Набрасывай идеи, набрасывай!»

Тот отбегает на три шага в сторону и, запустив пальцы в решетку на полу, с силой дергает, чтобы открыть. Ему тут же помогают несколько парней, срывая ее с места. Внизу капитальная трасса с не менее чем двумя десятками черных кабелей разного диаметра. Сундук пробегает по ним взглядом и, сидя на полу, смотрит на командира.

– Слишком тонкие, скорей всего для аппаратуры. Я, конечно, не электрик, но… – Наемник встречается глазами с Мартином, которого в ту же секунду посещает та же мысль.

– Мага! Мага! – запрос по общей.

– Здесь связи нет! Глубоко! – комментирует бесполезные попытки выйти на радиоканал Капрал.

– Матвеев, Курт, оставьте пару парней. Надо забаррикадировать дверь, чтобы наружу выйти было не так просто. Остальные наверх! – рявкает Мартин и устремляется бегом в сторону выхода. Матвеев, Курт, Сундук, Капрал и еще двое несутся за ним, еле поспевая. И куда, интересно, боль в ноге прошла? Или болеть там уже нечему? И словно в ответ колено прошивает насквозь, так, что мышца ревет, даже, наверное, слышно становится. Накаркал! Закусив язык и переходя на прихрамывающий подшаг, командир старается не терять темпа. Сейчас нужна скорость, а нога подождет. Понимать должна, что отдельно от тела и ей жизни все равно не будет, пусть терпит. Постепенно боль уходит, то ли делает свое дело адреналин, то ли нога прислушалась к доводам разума. Скулы сводит от напряжения. Звериное нутро! Пусть сейчас оно проявится. Пора наконец подпитать свое усталое тело. Пусть «хищник внутри» запустит взбешенный ритм, разгонит злую кровь по венам, наполняя ощущением могущества.

Лестничный пролет меняется следующим, потом еще одним, потом еще. Рука помогает восхождению, изо всех сил вцепляясь в перила, подтягивая тело вперед, туда, наверх, на свободу из подземелья. Успеем еще под поверхностью полежать да землю пожевать.