Проводник - Алексей Евгеньевич Михайлов

пояс, а дальше поплыл. Выбравшись на берег, я спешно оделся и побежал догонять камень.

После этого практически весь путь шел в гору. Вокруг меня рос первобытный лес. Лиственный. Ивы, ясени, осины, заросли орешника и черемухи. Местами сквозь заросли кустарника или завалы деревьев пройти было просто невозможно. Трава на редких лужайках была по пояс. В общем, идти было тяжело. Веселое солнышко, птичий гомон, прыгающие кузнечики и снующие повсюду стрекозы настроение не поднимали. Было жарко. Одолевали слепни и комары.

Камень катился неумолимо вперед, как будто у него где-то был вставлен моторчик. Выглядело это, мягко скажем, необычно. Но вскоре я привык к этому зрелищу и плелся за камнем, со скучающим и уставшим выражением лица. Путь занял у нас, по меньшей мере, часа два. Вскоре затяжной подъем сменился спуском, который становился все круче и круче, роща все темнее и темнее, из деревьев вокруг остались одни вязы, среди травы виднелись большие площади осоки. Я оказался в глубоком овраге и вдруг увидел впереди громадный розовый камень. В высоту он был почти два метра.

Мой проводник покатился прямиком к нему, резво набирая скорость и, в конце концов, врезался. Раздался резкий хлопок, и мой каменный шар погрузился в этот мегалит, слившись с ним. Я даже остановился от неожиданности, не веря своим глазам. Хотя, чего тут удивляться? До этого я несколько часов брел за катящимся без всякой видимой причины камнем. При таких обстоятельствах вполне нормально, что он сольется с другим камнем. К тому же, судя по одинаковому цвету, мой каменный проводник когда-то бы частью этого валуна. Может быть, поэтому он и катился к нему с такой настойчивостью. В воздухе чувствовался жесткий запах чего-то горелого. Как в детстве, когда мы пытались разжечь костер с помощью кремния.

Я подошел к камню. Прямо под ним была дыра. Где-то в метр диаметром. Наклонившись над ней, я ощутил дуновение ледяного воздуха. И тут в моей памяти всплыла картинка в книжке тети Шуры. Овал со стрелочкой внизу — это ведь и есть валун с ямой у его подножия. То есть, я сейчас где-то в районе Содышки. Значит, потом мне надо идти к Рпени и искать избушку на курьих ножках! Божена сказала, что я ее сразу же узнаю. На курьих ножках. Только не говорите мне, что там живет Баба Яга! Она ведь пожирает людей!

У меня по спине пробежал холодок. И не только из-за того, что мне предстояла гипотетическая встреча с одной из главных злодеек русских народных сказок. Мне ведь нужно спуститься в эту дыру. Это без сомнения. Божена и веревку дала. А что там внутри? Кто мне даст кольцо? Эти вопросы пугали.

Минут десять я просидел перед этой ямой на самом краю предстоящих опасностей, настраиваясь на спуск. Потом размотал веревку, обвязал её вокруг ближайшего дерева и кинул другой конец вниз. Никаких звуков оттуда не донеслось. Какая-то бездонная яма.

На всякий случай я решил заменить лопухи в лаптях. Спасали они не сильно. Ноги уже болели, а на пальцах выступили мозоли. Еще пара часов ходьбы, и ноги будут все в крови. Поверх футболки я натянул брезентовую рубашку. В яме, похоже, холодно. Рубаха на удивление была гораздо мягче и приятнее к телу, чем казалась. Обреченно выдохнув, я ухватился за веревку и стал спускаться под землю.

Вопреки ожиданиям, нащупать стены у меня не получилось. Я просто болтался в пустоте, держась за веревку и потихоньку опускаясь вниз. Можно было только гадать о диаметре и глубине ямы. Меня окружила стужа и какой-то ледяной ужас. Периодически казалось, что откуда-то снизу до меня доносятся какое-то бурчание и стон. В сознании рисовались картинки другого мира — черный подземный город, где живут какие-то непонятные существа, которые не спят, которые…

Я спускался медленно, обхватив веревку ногами. Веревка была тоньше каната, и руки периодически проскальзывали. По моим подсчетам веревка должна была опуститься на глубину метров в двенадцать. Я не мог представить, чтобы яма была такой глубокой. Тут должны быть грунтовые воды, и довольно близко, судя по тому, что мы находились на дне оврага. Но вот я добрался до конца веревки, а дно так и не нащупывалось.

Я оказался в глупом положении. Что делать? Лезть наверх, возвращаться к Божене и просить еще веревку. Или опуститься максимально низко и попробовать пошарить дно ногой? Первый вариант почему-то импонировал мне больше. Я подтянулся верх. Раз, другой. Веревка была тонкой, и крепко удерживать ее было проблематично. И вдруг руки соскользнули. Я пролетел на пару метров вниз. И упал бы, если бы каким-то чудом не удержался на самом краю веревки. Некоторое время я беспомощно болтался над пропастью. Попробовал подтянуться, но силы истощились. Я обреченно вздохнул, разжал пальцы…

Кладбищенская полька

… И оказался стоящим на полу. Меня окружал сумрак. Границ того невероятного громадного пространства, в котором я очутился, было не различить. Странно, пока я не отпустил веревку, меня окружала тьма. Как в колодце. Я посмотрел вверх и увидел где-то высоко-высоко призрачный свет, похожий на тусклое, заволоченное гарью солнце.

Я огляделся и увидел невдалеке фигуру, сидящую на каком-то камне. Ну не знаю… Это мне показалось стремным во всех отношениях. Какое-то жуткое место глубоко под землей. Темно. Какой-то тип сидит. Что он тут вообще делает? И к тому же мимо него никак не пройти незамеченным.

Держась как можно дальше, я стал обходить фигуру на максимальном расстоянии. И вдруг узнал в ней своего ночного гостя — того самого бродягу, которого пустил в свой первый день владения Шуриным наследством переночевать в подвал. Белуна. Я даже немного обрадовался. Сказать по-честному, я не то, чтобы переживал по поводу его судьбы, но испытывал в последнее время какое-то беспокойство. Сам не могу объяснить, с чем это связано.

Он, казалось, не обращал на меня никакого внимания. Со времени нашей последней встречи у него отросла длинная белая, как офисная бумага, борода и седые волосы до плеч. Так что фамилию свою он оправдывал вполне.

— А, это ты? — внезапно произнес он немного осипшим голосом, не меняя позы.

— Здрасте, — ответил я, немного удивленный тем, как он меня вообще разглядел, а тем более узнал, даже не повернувшись в мою сторону.

— Я гляжу, ты уже освоился?

— С чем? — не понял я.

— Со своей