Пламя над бездной - Вернор Виндж

Джа умер ночью, хотя и не от дальнейших действий противника – он все это время был под защитой Хранителя.

Несколько дней Джоанна была очень неразговорчива, а по ночам немного плакала. Черт бы побрал ихнее «врачевание». Они могли распознать сломанную спину, но скрытые повреждения, внутреннее кровотечение – в этом они вообще ничего не понимали. Да, Резчица прославилась своей теорией о том, что сердце перекачивает кровь по всему телу. Дай ей еще тысячу лет – может, она и стала бы из мясника хирургом!

Одно время Джоанна ненавидела их всех: Шрамозадого – по старым причинам, Резчицу – за невежество, Хранителя – за то, что подпустил свежевателей так близко к замку… а Джоанну Олсндот – за то, что оттолкнула Описателя, когда тот старался быть ее другом.

Что бы сказал сейчас Описатель? Он хотел, чтобы она им доверяла. Он говорил, что Шрамозадый и прочие – хороший народ. И однажды вечером, примерно через неделю, Джоанна пришла к миру с самой собой. Она лежала на своем матрасе под тяжелым и теплым покрывалом. В янтарном свете мерцали узоры на стенах.

«Ладно, Описатель. Для тебя… я буду им доверять».

О первых днях после смерти, когда кончалась боль Старика, Фам Нювен почти ничего не помнил. Призрачные фигуры, безымянные слова. Кто-то сказал, что его сохраняли живым в корабельном хирурге. Ничего этого он не помнил. Почему они сохраняли дыхание в теле – черт их знает. Наконец стали возвращаться животные рефлексы. Тело стало дышать самостоятельно. Открылись глаза. Мозг не поврежден, сказала эта Зеленый Стебель (?), полное восстановление. Оболочка, которая была когда-то живым существом, не возразила.

Человек, который остался от Фама Нювена, много времени проводил на мостике «Внеполосного». Корабль напоминал ему большого жука-мокрицу. Такие жуки кишели в соломе, которая покрывала полы Большого Зала в отцовском замке на Канберре. Ребятишки любили с ними играть. У жуков не было настоящих ног, а только пушистые шипы, торчащие из хитиновой груди. Как этого жука ни переворачивай, эти шипы-антенны возвращали жука на курс, и тот полз себе дальше, не обращая внимания, что ползет брюхом кверху. И шипы гипердвигателей «Внеполосного» очень были похожи на шипы жука-мокрицы, хотя и не так резко выраженные. И само тело его тоже было жирное и скользкое, чуть суженное в середине.

Итак, Фам Нювен оказался внутри мокрицы. Вполне подходящее место для мертвеца.

Сейчас он сидел на мостике. Женщина часто его сюда приводила; кажется, она понимала, как это его интересует. Стены были дисплеями, и гораздо лучшими, чем он видал на своих торговых кораблях. Когда на окна подавались изображения с внешних камер корабля, вид был не хуже, чем с мостика любого корабля Кенг Хо.

Это было как изображение, продиктованное разнузданной фантазией, или как графическая имитация. Если долго сидеть, можно было заметить, как звезды движутся в небе на самом деле. Корабль шел со скоростью десять гиперпрыжков в секунду: прыжок, пересчет и снова прыжок. В этой зоне Края корабль делал одну сотую светового года на каждом прыжке – можно и больше, но тогда резко возрастет время пересчета. При десяти прыжках в секунду получалось больше тридцати световых лет в час. Сами прыжки органами чувств человека не воспринимались, а в интервале между ними корабль находился в свободном полете с той же собственной скоростью, с которой уходил с Ретрансляторов. Поэтому не ощущался допплеровский сдвиг, свойственный полету на релятивистских скоростях; звезды видны были ясно, как ночью в пустыне или при полете с малой скоростью. За полчаса Фам Нювен улетел дальше, чем мог бы улететь за столетие на корабле Кенг Хо.

Однажды на мостике появилась Зеленый Стебель и стала менять изображения в окнах. Как всегда, она говорила что-то Фаму Нювену, будто он был полноценной личностью, способной слушать.

– Видишь? Вот окно в центре – это гиперкарта пройденного нами региона. – Зеленый Стебель повела щупальцем над кнопками. На других стенах появились многоцветные картинки. – А это такие же карты для пяти пунктов на нашем маршруте.

Слова эти шумели в ушах Фама Нювена; они были понятны, но интереса не вызывали. Наездница замолчала, потом опять заговорила с каким-то напором, похожим на бесполезную настойчивость этой женщины, Равны.

– Когда корабли делают прыжки… когда возвращаются, случается гиперволновый всплеск. Я проверяю, нет ли за нами преследования.

Цвета плыли по окнам вокруг всей комнаты, даже перед глазами Фама Нювена. Были только плавные переходы – ни выделяющихся пятен, ни линейных структур.

– Знаю, знаю, – продолжала Зеленый Стебель, отвечая за своего собеседника. – Анализаторы корабля все еще пережевывают данные. Но если бы кто-нибудь подошел к нам ближе ста световых лет, мы бы его заметили. А если преследователь будет дальше… что ж, может быть, он заметит нас.

И не важно. Фам почти отключился от этого вопроса. Но не было звезд, на которые можно глядеть, и он стал смотреть на цвета и думать об этой проблеме. Думать. Шутка: никто здесь никогда ни о чем по-настоящему не думал. Возможно, при крушении Ретрансляторов спасся десяток тысяч кораблей. Скорее всего Противник не произвел инвентаризацию отбывших. Атака на Ретрансляторы – это было лишь мелкое приложении к операции по ликвидации Старика. Почти наверняка «Внеполосный» сбежал незамеченным. Зачем Противнику беспокоиться о тех воспоминаниях Старика, которые могли остаться скрытыми? Зачем ему думать, куда может направляться их кораблик?

По его телу прошла дрожь – очевидно, животный рефлекс.

Каждый день Равну Бергсндот все сильнее охватывала паника. Не резко, как при катастрофе. Это было медленное умирание надежды. Она старалась каждый день больше быть с Фамом Нювеном, говорить с ним, держать его за руку. Он никогда не отвечал, никогда – разве что случайно – на нее не смотрел. Зеленый Стебель тоже старалась. Хоть она была совершенно чужой, прежний Фам, кажется, очень интересовался наездниками. Сейчас он жил уже без медицинской поддержки, но с тем же успехом мог оставаться растением.

И все это время их спуск замедлялся, и всякий раз чуть сильнее, чем прогнозировал Синяя Раковина.

А когда она обращалась к Новостям… в некотором смысле это больше всего и пугало. Становилась популярной теория «смертоносной расы». Все более и более укреплялось мнение, что это раса людей распространяет Погибель.

Шифр: 0

Получено: борт «Внеполосного»

Языковый путь: Бэлореск – Трисквелин, СК: Устройства трансляции

От: Союз Обороны [Объявляет себя союзом пяти многовидовых империй в Крае ниже страумского царства. До крушения Царства неизвестен]

Тема: Видео от Погибели

Рассылка: Группа «Угроза Погибели»

Группа «Отслеживание войн»

Группа «Изучение Хомо сапиенс»

Дата: 17,95 дней от крушения Ретрансляторов.

Текст сообщения:

К настоящему моменту мы обработали полмиллиона сообщений о видеоролике этого объекта и добрую часть их прочли. Большинство участников упустили из виду суть дела. Принцип операции «Помощника» ясен. Он представляет собой Перешедшую Силу, действующую в Крае посредством некоторой расы. Такие вещи легко делаются в Переходе – и есть много сведений о порабощенных Силами расах. Но чтобы такая связь стала возможной в Крае, требуются существенные конструкторские изменения в умах управляемой расы. Такие изменения не могут произойти естественным путем, и их невозможно быстро произвести над новыми расами, что бы ни утверждала Погибель.