Честь Рима - Саймон Скэрроу

или около того вдали появилась яркая белая молния и исчезла в одно мгновение. Прошло кратчайшее мгновение, прежде чем их уши наполнил раскатистый раскат грома, закончившийся глубоким ударным грохотом. Дождь захлестал с неба не на шутку, шипя в воздухе. Инстинктивно пригнув головы, все четверо перешли на рысь и направились к воротам, ведущим во двор перед домом легата.

Сбоку стояли две большие четырехколесные крытые повозки. Человек в темном плаще, который развевался вокруг него на ветру под проливным дождем, распрягал упряжки мулов.

— Я разберусь с этим, — сказал Макрон. — Вы трое, идите внутрь.

Пока они мчались сквозь тонкие серебристые стержни дождя, огибая уже образовавшуюся большую лужу, Макрон поспешил к погонщику мулов.

— Кто ты? — спросил он. — И что здесь делают эти подводы?

Мужчина повернулся и быстро склонил голову. — Они принадлежат моему хозяину, господин.

— Где он? — Макрона раздражала мысль, что кто-то мог взять на себя такую ​​вольность, чтобы приткнуть эти телеги прямо у его дома.

— Внутри, господин. С остальными.

Макрон хотел было потребовать больше информации, но новая вспышка ослепительного света осветила двор белыми и темными тенями, сопровождаемая оглушительным раскатом грома. Он отвернулся и побежал ко входу в дом, чувствуя, как первые струйки ледяного дождя стекают по его коже, и как обжигающая холодная влага проникает сквозь его плащ и тунику. Пробежав через дверной проем, он выпрямился, тяжело дыша, когда посмотрел на группу темных фигур на дальнем конце атриума. Еще больше молний полоснуло небо над головой мерцающей серией ярких вспышек, которые залили атриум светом.

Напротив себя он увидел Рамирия и Кордуу, стоящих сбоку, и Петронеллу, стоящую на коленях и обнимающую маленького мальчика. Рядом с ними стояла темноволосая женщина, которую Макрон не узнал. Рядом же с ней, обняв ее за плечи, стоял префект Катон, самый близкий друг, которого Макрон когда-либо знал за время своей военной службы. Высокий, за тридцать, худощавого телосложения, у него были темные вьющиеся волосы и белый шрам, пересекающий его лицо по диагонали от лба до щеки. С момента их последней встречи годом раньше к ним добавилась одна заметная черта: большой шрам над левым веком Катона.

Когда гром стих, Макрон широко раскинул руки и выкрикнул самое искреннее приветствие на которое он был способен. — Трахни меня Марс, если это не Катон!

Его друг ухмыльнулся в ответ. — Не то приветствие, которого я ожидал. Простое «я так рад тебя видеть» вполне бы подошло, особенно учитывая присутствие моего сына и этой матроны.

Макрон поспешил вперед и сцепил предплечья со своим бывшим командиром. — Ради всех богов, парень, рад тебя видеть! — Он обратил внимание на темноволосую женщину рядом с Катоном. — И кто это?

— Клавдия, поздоровайся с центурионом Макроном, недавно служившим в преторианской гвардии. Не пугайся его суровой внешности, потому что он так же суров и внутри.

Она улыбнулась. — Я так много слышала о тебе, центурион. Не все так плохо.

Несмотря на дорогой покрой столы и золотую застежку на плаще, в ее акценте чувствовались отголоски Субуры, и Макрон понял, что она не дочь из какого-нибудь аристократического дома. Прежде чем он успел оценить ее дальше, он почувствовал, как маленькая ручка схватила его и дернула. Он посмотрел вниз и увидел, что сын Катона улыбается ему.

— Дядя Макрон, я скучал по тебе.

Макрон присел на корточки так, чтобы его лицо было на уровне лица Луция, и держал мальчика на расстоянии вытянутой руки, внимательно осматривая его. — Как же ты вырос, маленький мужчина.

— Я больше не маленький, — надулся Луций.

— Тебе еще есть куда расти, — Макрон сжал кулак и легонько хлопнул его по плечу. — Продолжай в том же духе, и уже скоро это ты будешь наклоняться, чтобы быть на одном со мной уровне.

Луций гордо улыбнулся. Когда Макрон встал, большой пес с взлохмаченной шерстью и покрытой шрамом шишке на том месте, где когда-то было еге ухо, примчался из сада в перистиле и вскочил, упершись большими лапами в грудь Макрона, лизнув центуриона в лицо.

— Ах, Кассий, у тебя все еще столь же отвратительное дыхание. Я не знаю, зачем ты держишь этого зверя, Катон. — Макрон поморщился и толкнул собаку, прежде чем ласково погладить ее по голове.

В атриуме находился еще один член отряда Катона: худощавый мужчина с блестящей головой, похожей на череп, обтянутый кожей. Его глубоко посаженные серые глаза сморщились в уголках, когда он встретился взглядом с Макроном, хотя в них было больше хладнокровия, чем хорошего настроения. Двое мужчин некоторое время настороженно смотрели друг на друга. Прежде чем присоединиться к дому Катона, Аполлоний был шпионом на службе у наместника в восточной провинции Рима. Он выдавал очень мало информации о себе, из-за чего Макрон относился к нему с некоторым недоверием.

— Аполлоний, — кивнул Макрон. — Я вижу, ты все следуешь тенью за Катоном.

Тонкие губы чуть расплылись в улыбке. — Я подумал, что воспользуюсь возможностью, чтобы увидеть Британию перед смертью.

— Я уверен, что и то, и другое можно устроить, — Макрон снова повернулся к Катону. — О чем же я думаю? Вы, должно быть, замерзли, проголодались и… — Он почувствовал внезапный приступ стыда из-за того, что забыл представить префекта лагеря и его жену, и теперь поманил их к себе. — Рамирий, это префект Квинт Лициний Катон, мой бывший командир. Рамирий — старший офицер колонии. А это его жена, Кордуа.

Катон мгновение пристально смотрел на них, прежде чем обменяться кивком с Рамирием. Макрон точно прочитал выражение его лица. — Всегда осторожный! Отложи свои заботы в сторону, мой друг. Рамирию можно доверять. А теперь давай найдем что-нибудь поесть, присядем к огню и наверстаем упущенное.

Луций сел на пол, обеими руками сжимая один конец потертого шейного платка, а Кассий дергал за другой конец и пытался вырвать его из рук мальчика. Макрон и Петронелла сидели на кушетке по одну сторону жаровни, а Катон и Клавдия сидели напротив, Аполлоний в одиночестве полулежал на оставшейся кушетке. Рамирий тактично отказался присоединиться и проводил свою жену домой, прежде чем группа приступила к разговору. Остатки легкой еды лежали на низком столике между кушетками.

— Что ты здесь делаешь? — начал Макрон. — И что с твоим глазом, парень? Когда мы оставили вас в Риме, ты собирался принять командование на Сардинии. Легкая дорожка, подумал я.

Катон перевел дыхание. — Отнюдь, все было совсем не так. Закончилось тем, что пришлось подавить несколько разбойничьих шаек посреди эпидемии чумы, опустошившей остров и ряды солдат под моим командованием. Она могла бы прихватить и меня, если бы Клавдия не позаботилась