Всегда твой - Кай Хара

и будут соответствовать вашим ожиданиям. Пожалуйста, не стесняйтесь обращаться ко мне с любыми вопросами. Я и вся моя команда остаемся в вашем полном распоряжении.

С уважением,

Дж. Бахманн

Я откладываю телефон в сторону и откидываю голову назад, закрывая глаза. Все идет по плану.

Я смог получить доступ к другому счету отца и пару недель назад передал информацию Бахману, чтобы он включил ее в операцию по выкачиванию денег. Благодаря этому дополнительному денежному потоку у меня будет более чем достаточно средств, чтобы начать все сначала.

Я смогу оставить свою семью в прошлом.

Я смогу двигаться дальше.

Так почему же в моей груди, там, где должно быть чувство победы, царит тоскливая пустота?

И почему, когда я закрываю глаза, на веках у меня выгравирован образ Сикс, красивой и улыбающейся, волосы развеваются на ветру, когда она оглядывается на меня через плечо?

Как будто джинн подарил мне желание, а я загадал его, и она появилась передо мной, войдя в библиотеку.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, и ее шаги замедляются.

Я понимаю, что мой тон прозвучал резко, как будто я не хотел видеть ее здесь, хотя на самом деле я был скорее удивлен, увидев ее у себя дома в дневное время.

Еще больше меня беспокоит то, что пустота в моей груди наполняется теплом с каждым ее шагом в комнату.

— Я пришла с Беллами, она внизу с Роугом. — Она делает паузу, кажется, неуверенно.

— Ты вернулась на второй раунд? — спрашиваю я с ухмылкой.

Тем утром я ворвался в ее квартиру и трахнул ее на кухонном столе. Тайер и Нера уже уехали домой на каникулы, а Беллами в это время была на занятиях.

У нас был свободный доступ к поверхностям ее квартиры, и мы им воспользовались.

— Ты всегда ищешь меня, и я решила сменить обстановку.

Я радостно мурлычу во все горло и протягиваю руку.

— Иди сюда.

Как хорошая девочка, она повинуется. Когда она оказывается в нескольких шагах от меня, она кладет свою руку в мою, и привычный химический разряд пробегает по моему предплечью и застревает в венах.

Она опасна, мой криптонит и все, что я должен держать на расстоянии, а не подманивать ее ближе, как я делаю.

Я игнорирую все свои инстинкты, как делал это последние месяцы, и дергаю ее за руку, выводя из равновесия. Она падает навзничь, и я хватаю ее за задницу, усаживая к себе на колени, по одному колену с каждой стороны от моих ног, когда она оказывается лицом ко мне.

Она прижимается щекой к коже у моего воротника, зарывается лицом в мое горло и обхватывает руками мою шею.

Мы не нарушили ни одного из установленных нами правил, и все же близость и знакомость этой позиции как будто должна нарушить их все. Но я бросаю вызов любому, кто попытается вырвать ее из моих объятий прямо сейчас.

Я буду рад кровопролитию.

— Граф Монте-Кристо, — говорит она, глядя на книгу, которую я положил на приставной столик. — Я видела, как ты читал ее полдюжины раз за эти годы. Это твоя любимая книга?

Я поднимаю бровь, которую она не может видеть со своего места, и наклоняю подбородок к ней.

— Ты наблюдала за мной?

Она напрягается, и я ожидаю, что она пойдет на попятную, но она удивляет меня.

— Похоже на то.

Я крепче прижимаю ее к себе и поворачиваю лицо, чтобы прижаться губами к ее уху.

— По понедельникам, субботам и каждую вторую среду ты катаешься на лошадях вокруг кампуса. Раньше ты в основном ездила по тропинке вокруг пруда, но в последнее время все чаще катаешься по лесу. — Она поднимает голову и смотрит на меня ошеломленным взглядом. — Ты не единственная, кто наблюдал. А теперь, может, ты лично продемонстрируешь мне свои навыки верховой езды? — спрашиваю я, хватая ее за бедра и потирая ее о свой твердый член.

Ее глаза стекленеют, а веки трепещут до полупомешательства, когда желание расширяет ее зрачки. Они расширяются до тех пор, пока не съедают остатки радужной оболочки.

Я хватаюсь обеими руками за пуговицу ее джинсов и расстегиваю ее, затягивая за собой молнию. Моя рука пробирается под рубашку и бежит по ее упругому животу до самых пышных сисек.

Когда речь заходит о ее груди, я схожу с ума. Я отчаянно хочу увидеть их, зная, что они покрыты синяками и следами укусов, которые я там оставил.

— Раздевайся, — приказываю я.

Она подчиняется, встает и смотрит на меня сверху вниз, где я все еще сижу, глядя на нее немигающими хищными глазами.

Она снимает туфли, затем берется за пояс джинсов и медленно стягивает их по бедрам и ногам, поглядывая на меня при этом. Я с трудом сглатываю, когда вижу ее попку, обтянутую симпатичными стрингами с сердечками.

Я хочу испортить ее.

Уничтожить ее.

Оставить ее.

Я хочу вырвать свои волосы, потому что чего же я хочу на самом деле?

Она наклоняется, приближая свой рот к моему уху. Я думаю, что она собирается заговорить, но тут раздается щелчок, а затем я чувствую, как металл смыкается вокруг моих запястий.

— Я же говорила, что отыграюсь на тебе, — самодовольно говорит она, отступая назад и показывая, что приковала оба моих запястья к ручкам кресла.

Я дергаю за наручники, но они не поддаются. Я поднимаю взгляд и встречаюсь с ее взглядом.

— Отпусти меня, — требую я.

— Нет. — Она хватает свою рубашку и стягивает ее через голову, стоя передо мной в одних лифчике и трусиках.

Я двигаюсь на своем месте, чувствуя беспокойство и животную потребность сорвать эти цепи со своих запястий и наброситься на нее.

— Сикс, — предупреждаю я.

— Нет, — снова щебечет она, на этот раз переместив руки на спину, чтобы поработать с застежкой лифчика.

— По крайней мере, запри дверь. — Я говорю, мой тон граничит с мольбой, а мой взгляд мечется туда-сюда между ней и дверью.

Рис улетел в Чикаго, чтобы вернуть Тайер, так что Роуг и Беллами — единственные, кто здесь есть, но если он войдет и увидит Сикс в таком виде, я плесну ему кислотой в глаза, к черту его девушку.

Я стону, когда лифчик спадает с ее рук, обнажая сиськи и пирсинг, единственная причина существования которого, как я уверен, заключается в том, чтобы дразнить меня.

Я нахожусь где-то между возбуждением от того, какая она чертовски горячая, разочарованием от отсутствия контроля над ситуацией и доведением до безумия от мысли, что кто-то еще увидит ее