Чудо - Альберт Джоуль

деле. Она убедила меня, что я просто не понимаю настоящей романтики. Она часто говорила то, что было верным логически, поэтому я отметал все сомнения. Но был счастлив, что меня любят вопреки всем моим «недостаткам».

– Мне показалось, она не только тобой вертит. – заметила Настя.

– Верно. Планы на Коллегию у Маришки были всегда, начальник знал это, и особенно отмечал, что Марину на месте преемницы он видеть не желает. Потому же МКХ почти развалилась, когда Цепина увезли в больницу, а на его место пришла ничего не понимающая Евгения. Шефу было проще пойти на такой шаг, чем поступить, казалось бы, логично! Всем было ясно, что дочку начальника Марина прожуёт и выплюнет, раскрыв себя перед теми, кто верил ей. Но случилось чудо, и Евгения нашла поддержку, а там и шеф к жизни вернулся: в МКХ смены руководства не произошло.

– Но у нас оставался ты? – откликнулся я.

– Со мной всё просто: я просёк, что такой громкий провал предложения был прощён неспроста, она действительно ждала моего согласия «поиграть». Она любила не меня, а, скорее, перспективы, которые шли у меня в «приданом». Новая организация, обещающая стать второй Коллегией.

– … и тогда на сцену вышла я. – подала голос Китти. – Лу, представь: одна незнакомая девчонка помогает просто потому что хочет и может. Задним числом было сделано несколько умозаключений, и в итоге мне доверились. Ты – первый, кто об этом вообще знает кроме нас двоих.

– Я попросил Настю помочь понять: что на самом деле на уме у Марины. Интуиция это, или паранойя? Настя сплела мне оберег, который я припас для нашей встречи. «Правдоруб». Когда она сказала, чтобы я готовился к «выступлению» Маришки, я так и сделал, а в процессе разговора – активировал браслет.

– Лу, помнишь, я говорила тебе, что от оберега-правдоруба может в другую сторону перекосить? Сейчас это мы и наблюдали, Стервелла так привыкла врать, что её грим перешёл в гротеск.

– Маришка начала откровенно вести себя, как главная злодейка пьесы. Хуже то, что я понял: это было каждую нашу встречу. Теперь я сидел и смотрел, что она скажет ещё.

– А ликёр? Он отравлен? – я вспомнил, с каким напряжением Стас созерцал бутылку.

– Нет, я просканировала его, иначе сама устроила бы цирк, и не дала бы Стасу сделать и глотка. Но символизм она любит.

Я обвёл этих заговорщиков хмурым взглядом.

– И что дальше делать будем?

– Жить. Просто жить дальше. Марина идёт лесом, тем более я не удержалась от маленькой пакости.

– То есть, она на лестнице навернётся? – я вспомнил пожелание подруги вдогонку уходящей актрисе.

– Зачем? С её педикюром всё будет в порядке! Но некоторым старым драконам, с разрешения Стаса, будет интересно послушать, какого рептилоида в балетной пачке он пригрел на должности «первой леди». Может это и жестоко, так сливать личную беседу, но я моралью в её сторону не страдаю. Маришке голову не оторвут, а Цепин пусть будет в курсе.

Вечером того же дня Маришка пришла в себя, и позвонила Стасу. Я впервые наблюдал, как он сбрасывает звонок с этого номера. Спустя полчаса в чате появилось голосовое сообщение, также непрослушанное. Через час был написан проникновенный монолог, обличавщий «наславшую приворот» подлую ведьму-разлучницу, а также «губительное влияние инфантильного Маленького Ёжика», и… много всего остального. Чёрный список пополнился одной смазливой мордашкой.

Спектакль окончен. Хэппи-энд!

Глава 10. Обещание.

Стас

После расставания с Маришкой мне стало легче, а следом наступили рабочие будни: здание Коллегии обустроили так же быстро, как и наше с братом жилище. Мы провели первый день на новом рабочем месте, и познакомились с первой сотней будущих коллег. Я думал что рехнусь, пытаясь разрулить очередной вопрос уровня «я что-то умею, а что – не знаю», но худо-бедно справлялся благодаря поддержке брата и Насти, нашей «первой леди». Скоро работа была налажена: от обучения всех желающих до знакомства одарённых с теми, у кого есть работа для них.

Кого мы ещё ни разу не видели, так это Послов Академии. В соцсетях набралось несколько десятков случаев, когда к одарённым приходил дипломат в белых одеждах, и предлагал отправиться на учёбу, но на его зов откликался не каждый: одни не смогли бросить близких, другие испугались, проведя параллели с разными ужасными героями мифов. Я даже слышал теорию, что в роли Посла у Академии сам Мрачный Жнец, но братишка послушал меня, и сказал, что это бред. Сам он, к слову, с конспирологией практически завязал.

Работа над книгой продолжилась, но тут же завязла: Лу успел написать всего семь рассказов, и на этом остановился, только посматривал на небо. Я знаю про его «сделку с судьбой», что он будет терпеливо ждать сигнала до следующей авроры, которая, на удивление, уже долго и не случалась. Брат снова начал хандрить; это я понял, когда прочитал последний написанный им рассказ.

– Чтобы остановить злую ведьму, задумавшую отомстить человечеству силами природы, герой заключает сделку с Матерью-Природой, и превращается в человека-растение. Спасает мир, скармливая ведьму её мухоловкам, а сам, когда приходит время, засыхает и умирает. – я посмотрел на брата, ожидавшего критику с деланным спокойствием. – Справедливо, но знаешь, я бы предложил добавить больше реализма в историю.

– То есть, в финале он просыпается в дурке, где узнаёт, что двинулся, и это были глюки? – пожал плечами брат. По нервам неприятно резануло, и вовсе не от «нелитературных слов».

– Не пессимизма, а реализма. Лу, почему Природа не смогла спасти… – я ещё раз бросил взгляд в планшет, – офицера Клайтона, когда тот выполнил своё обещание? Это было ей под силу!

– Ага, а потом герой внезапно обретает волшебный дар, на почту ему приходит выигрышный лотерейный билет на сто тысяч миллионов, а ещё до кучи у него просыпается писательский талант, чтобы описать свои приключения… – раздражённо пробормотал мелкий, закатив глаза.

– Ты опять хандришь. Что сегодня не так? У оборотней облома не случилось, весь мир ликует!

Действительно, ещё вчера произошло первое, после июньской грозы, полнолуние, и все наслышанные о главном страхе перевёртышей замерли в ужасе. Вернее, замерли бы, если бы мой братишка не выпросил у Цепина доступ к прямой трансляции в Останкино, и не выступил на весь мир с экстренным заявлением. Кроме основателя МКХ ещё были подключены Акелла, и, как мы их называем между собой, «Королевы» – сёстры-феи, организаторы «Летней ночи».

Произнесённая на весь мир речь была эмоциональной, непрофессиональной, переполненной просторечиями, и… действенной. Голос ребёнка, призывающий не бояться, был