Офицер разведки - Владимир Геннадьевич Поселягин

амулетам и артефактам, обучу языку и письменности. Ты сможешь по книгам обучиться создавать потерянное при оплате.

– Чему именно? Тем поделкам, что получил от вашего ученика, или более крутые амулеты на рунах? Не надо считать меня идиотом, уровень между ними огромен, как пропасть.

– Ты прав, магия рун нам не известна, поэтому мы и заинтересовались твоим имуществом, хотя искали тебя по другому поводу. Сейчас уже неважно почему. Что ты хочешь? Имей в виду, все равно оплата останется прежней.

– Раздеваете до нитки.

– И Дар мага, некоторые в рабство идут, чтобы получить его и стать учеником мага.

– Мне это ни о чем не говорит, я это все имею и нахожусь на уровне мага. Пусть и пользователя, а не создателя. Нет, я против.

– Установка Дара мага идет только добровольно, – задумчиво проговорил пожилой маг. – Ладно, книги по лекарской магии.

– Все книги и рукописные методички, что у вас есть, обучение языку и письменности, как на книгах, и Дар мага, – решил я.

Эти двое все равно получат все что захотят, а так хоть при своих останусь. Да и, честно говоря, я не прочь отправиться изучать новый мир. Надеюсь, он будет миром магии. Если кто понял, предложение пожилого мага меня заинтересовало, хотя терять перстень с хранилищем, магическую нейросеть жуть как не хотелось. Поэтому я вытребовал сделать рукописные копии рун, чтобы потом попробовал их повторить. Хоть что-то поимею с этого.

– Договорились, – согласился маг. – Клятва?

– Конечно.

Ну а дальше началось. Сначала мы убрались подальше от этих мест, пустынные местности нашли, и там прошел ритуал. Одно из условий его, тело умирает, рассыпается пылью, поэтому и перерождение, с сохранившейся памятью. А книги, неслабая библиотека, у мага был амулет копирования, сами болванки книг тот создавал из мусора, другим амулетом. В общем, почти четыре тонны книг и рукописных тетрадей. Ну и листов бумаги и пергамента. Тот поклялся, что это все его запасы. Язык я уже изучил, проверил, книги читать умею, действительно по разным разделам магии. Четырех, если быть точным. Лекарской, по которой и был специалистом маг, артефакторики, его вторая специальность, и еще две, которые тот пока изучал. Это бытовая магия и боевая. Ритуал сработал, и меня унесло в неведомые дали.

Очнулся я довольно быстро. Вот начало ритуала, меня вырубает, и почти сразу очнулся. То есть для меня прошли мгновения, как это все в действительности, может, столетия позади остались, не знаю. Да и вряд ли уже выясню. Чуть позже опишу, что и как было, а пока нужно понять, где я, ведь я беззащитен, ничего магического нет, да и Дар спит, его еще нужно инициировать. Это простая и в то же время не самая простая процедура, но все для этого у меня имеется. Открыв глаза, мысленно пробежался по состоянию тела, болела голова и тело чувствовалось плохо. Вообще полная идентичность попадания в тело Германа Одинцова, когда очнулся в госпитале в городе Владимире-Волынском. Открыв глаза, я под сотрясения земли вокруг, комьями взлетала земля, увидел над собой девушку с рыжей косой, по форме санинструктора Красной Армии. На погонах по одной нашивке – ефрейтор. Что, опять Земля? Да и еще война идет. Это какое проклятие я словил, чтобы возвращаться сюда снова и снова? Даже в глюках вернулся в это время. Два месяца там пробыл, звание майора получил и полк принял, когда погибли все командиры. Хорошо командовал, но это глюки, наведенная фантазия, хотя в реале часов пять прошло. Девушка, убедившись, что я очнулся, улыбнулась устало и, достав бинт, осматривая мою голову, начала бинтовать.

Что произошло, я уже начал понимать. Видимо ранение в голову, в висок; судя по пульсирующей боли, скорее всего сердце остановилось, одна душа улетела, моя влетела, все это время вот эта девушка возвращала меня к жизни. Действительно все схоже с тем, что было с Германом. А так я лежал в окопе и похоже был бой, шум перестрелки, работа станковых пулеметов, разрывы снарядов, тело ощущалось плохо, слабость, но шевелить руками и ногами я уже мог. Пока же ясно, что часть гвардейская, у девушки на груди значок и медаль «За боевые заслуги». Погоны. Это от сорок третьего до конца войны. Еще было холодно, некоторые бойцы, что перемещались по окопу, были в шинелях. Сама девушка мелко дрожала, замерзла. В это время она упала на меня и закрыла своим телом, а совсем рядом через окоп начал переползать немецкий танк. Да еще «Тигр». Правда, объятый пламенем. Кто-то горючую смесь ему на корму кинул. Стрельба шла, где-то рядом звали медиков, девушка, убедившись, что я в порядке, убежала, ее золотые руки требовались в другом месте. Я же, ощупывая себя, в шинели был, расстегнул клапан кобуры и достал тяжелый для меня ТТ. Командир, значит? Потом изучу удостоверение, а пока привел оружие к бою, достал и запасной магазин, сжимая его в левой руке, и дважды выстрелил в вылезающего из люка башни немецкого танкиста, он замер чуть дальше, башню видел, остальное нет. Танкист дернулся и сполз обратно в башню, значит, я попал, хотя было метров тридцать, а я уже стрелял в немецкого солдата, похоже гренадерской дивизии, что спрыгнул в окоп, намереваясь штыком своего карабина добить раненого советского бойца. Пуля попал ему в плечо, развернула, а вторая влетела в горло, и он упал на спину, скребя в предсмертных муках каблуками сапог по грязной земле.

С трудом сев, прислонившись спиной к стенке окопа, я стал стрелять в другую сторону, там девушка перевязывала бойца, это она по сути меня спасла. Два немца-гренадера, что спрыгнули к ним, хотели добить. Один, второй прикрывал, куда-то стреляя за поворот из МП-40, я не видел куда. Я едва успел застрелить немца, хотя он ранил девушку-санинструктора в плечо, а потом и второго. Это все, в окопе появились наши бойцы с двух сторон, но зачищать было нечего, живых врагов не осталось. Я хорошо стрелял и туго знал свое дело. Пытался перезарядить пистолет, затворная рама была в заднем положении, когда меня затрясли. Это сразу отдало в голову, и я скривился.

– Лейтенант, ты как? – опустился рядом старлей, пока некоторые бойцы вели бой, другие осматривали немцев и наших раненых, девушку уже перевязывали.

– Слабость. Вы кто?

– Ты меня не помнишь? – удивился тот.

– Нет. Очнулся, девушка-санинструктор, ефрейтор. Вон она, ранена. Она меня перевязала и другим начала оказывать помощь. Тут немцы появились. Я застрелил из пистолета танкиста, он там через башенный люк пытался вылезти.