Ну, здравствуй, перестройка! - Дмитрий Валерьевич Иванов

И мне моё настроение сразу попытались испортить.

— Штыба, какой Штыба? — морщил лоб здоровяк в рубашке и брюках как у меня. — Лен, тут блатной пришёл!

— Почему я блатной? — попытался возмутиться я.

— Мы уже неделю тут готовимся, а ты заявился только что, — уставилась на меня девица, неуловимо похожая на Барбару Стрейзент.

Что? Вот такой я замшелый пень, помню, как выглядит эта актриса. В основном носом похожа. Ноу-хау Кристины Орбакайте — силикон в нос, явно от Барбары пошло.

— Пардон, мадам! Я был на сборах! Я член сборной СССР по боксу, готовимся к чемпионату Европы, вчера только приехал в Москву, — расшаркался я.

— Мадмуазель я! Клоун! Ладно, причина уважительная! Дуй в Гвинея Бисау, им там помочь чем-то надо, — озадачила меня Барбара Стрейзент. — Вот ты непонятливый! Выставка торговая у них тут, Сашка, дай план экспозиции ему.

В торговой лавке африканцев меня ждала улыбчивая, черная как ночь, девушка. Я помог подключить ей освещение, а мне в подарок дали «фиесту» ноль тридцать три и страшненькую куклу. Сувениры и изделия сделаны были своими руками. Хенд мэй, так сказать. На выставке работал фестивальный базар солидарности, где эту продукцию и продавали, а деньги пропивали. Шучу! Наверняка сдавали на общак! Блин, на доброе дело сдавали.

— Что это? — тыкнула пальцем Лена в куклу, выглядевшую убожески.

— Это кукла-вуду! Буду порчу на своих врагов наводить, — стал радостно врать я, ибо мне опять тут понравилось.

— О, дитя! Дай мне силы! Украл куклу? — строго спросила Лена.

— Это допрос? Попрошу адвоката! Почему сразу украл! Кукла сама ко мне пришла! — дурачусь я.

— Ну, Толя-я-я, — неожиданно просительно протянула Лена.

— Подарок! Гвианка заземление найти не могла, я всё сделал, получил куклу, — сдался я.

— А как ты с ней общался? — якобы между делом спросила девушка.

И я попал ногами в жир!

— Она на английском разговаривает и неплохо.

— А какие ты ещё языки знаешь? — опять невинный вопрос.

— Немецкий, ну и венгерский немного, в Венгрии был зимой, — решил похвастать я.

Дебил. Сейчас иду в венгерский торговый раздел, там тоже нелады какие-то, потом иду к немцам в ГДРовскую лавку, потом Ангола и Куба! До двенадцати управился, получив бонусом к приглашению в гости в гостиницу к симпатичной и длинноногой венгерке ещё и кучу мелких сувениров.

— Я в гостишку, потом у меня билет на открытие, — ставлю в известность Лену.

Та машет рукой, мол, вали. Она уже сообщила, что я не особо тут нужен и могу прийти утром, и вообще, у меня свободный график, хотя за что такая честь от ЦК ВЛКСМ она не знает. Я знал. Саныч помог, наверно, убедился, что мёд не липовый, а горбачевский, настоящий. Каламбурчик вышел.

В новой гостинице «Дружба» меня ожидало разочарование. Живу я не один, а с соседом, которого в данный момент нет. Сосед — неряха, его вещи раскиданы по номеру, в том числе и на обеих кроватях. И какая из них моя? Одно радует — санузел в наличии, без биде, зато с душем. К двум на открытие фестиваля я уже не успевал, да и не сильно хотелось ноги бить, пешком маршируя по Комсомольскому проспекту. Сразу поехал в Лужники. Вру, не сразу, пообедал в гостиничном ресторане, бесплатно. Оказывается, у нас завтрак и обед оплачены! На стадионе занял своё место, оно у меня обычное, зато не надо картинки живые делать. Люди тренировались, и сейчас синхронно поднимают разные картинки, меняя рисунок на трибуне. Красиво выходит. Появилась вся верхушка СССР во главе с Горбачёвым. Шеварднадзе, Лигачев, Громыко, Гришин. Ельцин! Им довольно активно похлопали, пионеры подарили цветы.

Начался торжественный марш-парад делегатов. Впереди прошла колонна знаменосцев с фестивальными флагами, за ними какие-то иностранцы. Самой первой на гаревую дорожку вышла делегация Кубы — страны, где проходил прошлый фестиваль. И вот на стадионе появилась делегация СССР, и прозвучали фанфары: «Слушайте все!».

Со вступительной речью выступил организатор — первый секретарь ЦК ВЛКСМ Виктор Максимович Мишин. Ему ответил Жан — Клод, но не «КакДам» а… Кеннеди! Не из клана ли он? Он и объявил фестиваль молодежи и студентов «За антиимпериалистическую солидарность, мир и дружбу» открытым. В небо Лужников взмыла туева хуча белых голубей! Надеюсь, не засрут они зрителей, хотя, если кормили их перед этим, то могут.

Фестивальное шествие открыла талисман фестиваля — Катюша. Гигантское электронное табло показало Александровский сад. На экране легендарный военный летчик Иван Никитович Кожедуб, он зажег фестивальный факел от Вечного огня Могилы Неизвестного солдата и держал его в руке. Затем он передал факел слесарю с «Уралмаша», некоему Паше Ратникову и московской аспирантке Галине Гагариной — дочери первого космонавта планеты.

Короче, красочно и впечатляюще!

Паша с Уралмаша и Галя Гагарина и зажгли гигантскую чашу на стадионе.

Тут слово взял Горбачёв.

С каждой его фразой я погружался в уныние, а люди, наоборот, ликовали вокруг!

Глава 41

Дорогие друзья, уважаемые гости!

От имени народа нашей страны…

Такие фестивали — всегда большой праздник…Советские люди искренне рады этой встрече, и их сердца открыты для вас.

«Это факт. Рады мы, энтузиазм у нас зашкаливает», — признаю я.

Но, разумеется, фестивали — это не только праздник,… чтобы блага Земли, блага цивилизации были доступны всем, чтобы исчезли из жизни человека и человечества насилие и расизм, неравноправие и угнетение, милитаризм и агрессия.

«Ну, уж это хрен вам! Горбатого только могила исправит. Ничего не исчезнет и ничто не станет доступно всем», — продолжаю осмысливать речь Горбачева.

Ваш форум проходит в год 40-летия разгрома гитлеровского фашизма и японского милитаризма…

«Это он к месту напомнил», — соглашаюсь с ним.

Не забудут народы и то, что 40 лет назад мир содрогнулся от первого атомного взрыва…

«Забудут, даже потомки тех, кто сгорел в ядерном огне, забудут», — точно знал я.

Мы против политики угроз и насилия, попрания прав человека, и прежде всего таких священных, как право на жизнь, право на труд, против того, чтобы освободившиеся и развивающиеся страны превращали в источник обогащения монополий, использовали их под военные базы и плацдармы агрессии.

«Именно, именно будут грабить и обогащаться! И про плацдармы не угадал, если ты выведешь советские военные базы, там появятся базы НАТО», — пророчествовал я уже совершенно в дрянном настроении.

…Человечества без войн, насилия и угнетения!..

… Станет убедительной демонстрацией солидарности, приверженности миру и дружбе между народами!..

— Какой лидер у нас, — восторженно пихнула меня локтем соседка, моих лет, как водится, комсомолка.

— Да уж. Хрен второго такого найдёшь, — признал я, ибо таких