Святополк окаянный - Александр Майборода

Улучив момент, когда охранявшие его дружинники отвлеклись, Святополк тихо проговорил в сторону Свенельда:

— Среди нас предатель. Свенельд, найди его. В помощь возьми себе Варяжа и Рахдая.

— Рахдай не дружинник, — напомнил Свенельд.

— Ну так прими его в дружину, — ответил Святополк.

Владимир, сообразив, что пора всю эту историю как-то заканчивать, поднялся с кресла и объявил:

— Вот мое решение. Я наказываю сына, его жену и епископа Реннберга за изменнические разговоры. Всех троих помещаю под замок. Но жить они будут в княжьем тереме в Вышгороде. Выходить за пределы княжьего двора им запрещаю. Также не разрешаю встречаться им с другими королями и князьями. А чтобы мой запрет соблюдался, оставляю для присмотра за князем Святополком и его женой своих бояр Блуда и Улеба, которые будут слушать все их разговоры.

Святополк в знак готовности выполнять повеление отчима склонил голову.

Владимир к сказанному добавил:

— Ну, а я пошел в Киев. Некогда мне тут прохлаждаться. В Киеве государственные дела ждут.

Посещением Турова Владимир остался очень недоволен. В Турове он хотел заодно приятно провести время со своими наложницами, однако теперь это только бы подлило масла в жаркий огонь недовольства, горевшего среди туровских горожан. Кроме того, Владимир также понял, что неудачной ссорой со Святополком он потерял своих сторонников в Турове. А что предпримет король Болеслав, когда узнает, что его дочь посажена под арест, он опасался даже думать.

После того как Владимир уехал так же внезапно, как и приехал, на княжеском дворе ничего не изменилось. Почти...

Только теперь он вынужден был переехать в Вышгород, что находился под самым Киевом. Вышгород — любимый городок Владимира, раньше сюда он часто приезжал развлечься с наложницами и девками. Впрочем, эти у него были во многих городках. Иногда казалось, что в пехотных приключениях он не пропустил ни одной женщины на Руси.

Да двое киевских бояр теперь совали свой нос во все княжеские дела. Все дела и разговоры Святополк обязан был теперь вести в их присутствии, но Святополка это не смущало. Он и до этого жил, чувствуя над собой постоянный внимательный взгляд отчима. Тем более что нельзя уследить за всем.

А что радовало Святополка, так то, что в Вышгороде у него было немало сторонников, — вышгородские бояре подтверждали свою клятву о верности.

Поздно вечером, когда все крепко уснули, в том числе и киевские бояре, приставленные следить за Святополком, он прошел в каморку к писцу. Здесь его уже ожидал Свенельд.

Монах Иоакин, понимая, что князю и воеводе необходимо переговорить с глазу на глаз, вышел за дверь и пристроился в темном углу, где его не было видно, отсюда он посматривал по сторонам, готовый стукнуть в дверь и предупредить, если появится кто посторонний.

Святополк и Свенельд разговаривали при тусклом свете небольшой свечи. Призрачные тени падали на их лица, придавая им заговорщицкое выражение. Перед тем как начать разговор, Святополк высказал опасение:

— Среди ночи в каморке горит свеча, а вдруг кто обратит внимание и придет сюда? Блуд доложит Владимиру, и тот снова начнет подозревать меня в измене.

Свенельд успокоил его:

— Не беспокойся, князь, все знают, что монах жжет свечи чуть ли не до утра. То ли молится, то ли пишет. Ключница было пожалела свечи и подняла хай, но княгиня запретила ей тревожить монаха. Так что никто не обратит на нас внимание. Лучше давай поговорим о том, что делать дальше.

Святополк вздохнул:

—- Пока ничего не делать. С Владимиром нам сейчас тягаться невозможно. Теперь можем только ждать, Владимир не вечен и когда-либо умрет. Говорят, он стал часто болеть.

Глаза Свенельда вспыхнули скептическим огнем.

— Он нас еще переживет. После того как он тебя напрасно обвинил в измене, тебя, князь, народ полюбил. К тому же народ еще помнит твоего доброго отца. Владимир же продает в рабство своих граждан. А насильственным введением христианства и убийствами поклонников старой веры он заслужил у народа сильную ненависть. Народ ждет избавителя от тирана. Поэтому сейчас самое время свергнуть Владимира с киевского стола. Для этого можно позвать печенегов или поляков. У печенегов много моих друзей, мы им заплатим золотом. А польский король поддержит тебя ради своей дочери.

— Нет! — решительно возразил Святополк. — Я не хочу уподобиться Владимиру, который взял на себя грех братоубийства,

— Рюриковичи никогда не отказывались от помощи соседей, — недовольно заметил Свенельд.

— Не отказывались, — подтвердил Святополк. — Но они были чужие для местного населения. Они до сих пор говорят на своем языке. А я хочу создать единый народ. Но создать единый народ руками его врагов невозможно. Врага народа считай супостатом, говорил греческий мудрец Клеобул, сын Эвагра из Линда.

— Смерды не народ, — грубо возразил Свенельд.

Святополк с кротким лицом мягко улыбнулся:

— Мы с тобой воины. Но ради чего мы воюем?

— Ради славы и власти! — прямо ответил Свенельд.

— Слава, власть — все это пустая суета. Смерды растят пшеницу, добывают мед и пушнину, их покой мы призваны защищать, — как ребенка уговаривая, проговорил Святополк.

Свенельд вздохнул и под нос пробормотал:

— Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.

Святополк услышал слова воеводы. Его лицо изменилось и вернуло себе обычный бесстрастный вид.

— Надо ждать смерти Владимира, — твердо сказал он и начал пояснять свое решение: — В том-то и суть, чтобы сейчас стараться не навлекать на себя его гнева. И быть готовым к действию в решительный момент... Меня обвинили в том, что я сговариваюсь с поляками, это оговор. Конечно, это плохо. Чужеземцы воевать против всей Руси, пока она едина, не помогут. Но едина она, только пока ее возглавляет Владимир. Но донос на меня свидетельствует, что уже сейчас между детьми Владимира начинается борьба за власть над Русью. Умрет Владимир, и они тут же начнут убивать друг друга. И эту распрю надо будет использовать в своих интересах. А каковы наши интересы?

— Ты хотел отмстить Владимировичам за убийство твоего отца, — сказал Свенельд.

— Месть — дело благородное, — сказал Святополк. — Но есть вещи более важные — власть! Мой интерес — по родовому обычаю сесть на место отца, незаконно смещенного его братом.

Свенельд бросил на молодого князя уважительный взгляд и похвалил его:

— Князь, ты рассуждаешь здраво, как опытный вождь. Это мудро. Змея слаба и беззащитна, когда находится на открытом месте, ее сила в смертельном ударе в нужный момент.

Святополк возразил:

— Нет, змея чужда нам. Неверные боготворят змей.