Тайна "Сиракузского кодекса" - Джим Нисбет

— Их называют тележурналистами…

— Он погиб… при большом пожаре. Это было в новостях… Погодите-ка: Кен Хэйпик украл «Сиракузский кодекс»?

— Нет, — напомнил я, — он его купил.

Мисси взвизгнула:

— Но вы же описываете идиота!

— Нет, — снова напомнил я, — он купил его по дешевке.

— Слишком дешево, — заметил Дэйв.

Бодич указал на Дэйва сигаретой.

— Истинная правда.

Он повернулся ко мне.

— Ты никогда не слыхал о Хэйпике?

— Оглянитесь. Вы где-нибудь видите телевизор?

Не сводя с меня взгляда, Бодич откликнулся:

— Не вижу.

— Я никогда о нем не слышал.

— И не слышал, что с ним случилось?

— Нет.

Дэйв погрозил ему пальцем, но Мисси вдруг встрепенулась:

— Постойте… Он… Я припоминаю. Он… О! Как же ее звали?

Дэйв стал перечислять:

— Мира, Манта, Минна, Минола?..

— Каррингтон, — подхватила Мисси. — Ведущая «Прогноза погоды».

Теперь Дэйв прищелкнул пальцами:

— Мойра Каррингтон.

— Ведущая «Прогноза погоды»?

Я посмотрел на каждого из них по очереди.

Бодич пожал плечами.

— Так что с ней?

— То же, что с Хэйпиком, — сказал Дэйв.

— Они погибли при пожаре, — сказала Мисси. — Ужас.

— Опять пожар? Сколько же пожаров в этой проклятой истории?

— Четыре, — сообщил Бодич, — если считать Семидесятый причал. В случае с журналистом и погодницей ночное небо осветило уютное бунгало в Милл-Вэлли.

Он следил глазами, как дымок поднимается от его сигареты.

— Они и оно сгорели дотла.

— Но вы сумели их опознать? Не то что в случае с жильцом в Си-Клиф?

Бодвич сказал:

— В то время трудно было найти человека, не знавшего, кто они такие.

— Позвольте, я угадаю: в духовке не оказалось «Сиракузского кодекса»?

Бодич поджал губы:

— Насколько мы заметили, нет.

— А альбома фотографий?

— Забавно, что ты об этом вспомнил.

— Хэйпик делал снимки, — заключил Дэйв.

Бодич кивнул.

— Пожар в Милл-Вэлли начался в задней части дома, в кладовке, где Хэйпик обычно проявлял фотографии. Вместе с фотографическими химикатами, — добавил он невзначай, — он хранил там большой запас бензина.

Дэйв безмолвно провел себе пальцем по горлу.

Мисси содрогнулась.

— Я тогда проводила уикенд с Каплинами. У них был большой дом на Кливленд-авеню, развилка Тамальпайс, По телевизору это подали как вторжение в дом с ограблением и заставили всех понервничать. Сообщали, что Хэйпик и Каррингтон в тот вечер принимали гостей — ужин с напитками. Они не включили систему сигнализации, перед тем как лечь спать.

— Раз так говорили в новостях, — провозгласил Дэйв, — значит, это правда.

Бодич пожал плечами:

— Насколько я понимаю, Хэйпик свалял дурака.

— Его обвели вокруг пальца?

— Тот, второй тип?

— Из Си-Клифа?

— Возможно, но я так не думаю. Из телефонного прослушивания мы узнали, что Хэйпику и Меланофски было о чем поговорить. Тот, кто их убил, опередил нас на один шаг. Было сделано все возможное, чтобы оформить это как ограбление. Например, забрали все драгоценности девочки из «погоды». Но она на самом деле не жила с Хэйпиком, и в ее городском доме в Манхеттене осталось полно драгоценностей. Случайная подборка. Она запасалась ими на время, когда уже не будет так моложава, чтобы благополучно рассказывать телезрителям о погоде. Мы нашли торговца камнями, который подтвердил, что для мисс Каррингтон драгоценности были и развлечением, и серьезным вложением капитала. Колонки новостей, когда сплетничали о ее романе с Хэйпиком, отмечали ее вкус к драгоценным камням.

— Так что, если им нужна была ее коллекция, они выбрали неподходящее время?

Бодич отмахнулся:

— Этот проклятый «Сиракузский кодекс» стоит десять миллионов. Представляет собой научную и историческую ценность, и к тому же это вопрос престижа. Та парочка павлинов получала триста штук в год на двоих — и что из этого? Рядом с «Кодексом» это ничто. Конечно, они забрали камушки, какие у нее были с собой. Украли «ролекс» Хэйпика, и его джип заодно. Мы нашли машину через три недели на долговременной стоянке в оклендском аэропорту. Это согласуется с версией ограбления. Пожар в Милл-Вэлли дал нам телефонные записи, которые заставили вернуться в Си-Клиф. Остатки фотолаборатории можно связать с фотоальбомом. В электронной записной книжке остался жесткий диск, который дал нам багдадскую историю. Охотились наверняка за «Кодексом». Что Хэйпика подставили, можно не сомневаться. Он был достаточно туп, тщеславен и честолюбив — как раз то, что кому-то требовалось, — но главное, он мог выехать из Ирака и вернуться в Соединенные Штаты практически без досмотра. Для кого еще такое было возможно? Саддам Хуссейн хотел собрать побольше журналистов, союзникам нужны были журналисты, средствам массовой информации нужны были там журналисты — всякий, у кого имелся телевизор, желал, чтобы они там были. Идеальная ситуация. Хороший мошенник мог бы выловить этого Хэйпика в полночь на Хэллоуин на перекрестке Кастро и Восемнадцатой. Они в самом деле одурачили его. Позволили ему заплатить им за то, что он контрабандой вывез «Кодекс» из Ирака и доставил в Штаты. Красота! Сто тысяч зеленых! «Взлет и падение Третьего рейха», клянусь задницей!

— Кха… — закашлялся Дэйв.

Бодич покачал головой.

— Если верить наброску на диске, багдадский знакомец выдал Хэйпику историю, будто «Сиракузский кодекс» пропал из разбитого бомбой грузовика, на котором его вместе с Другими древностями вывозили из дворцов Саддама Хуссейна, на которые была нацелена «Буря в пустыне». Потому что он, конечно, помнил дворцы. Он освещал попадание в них ракеты. Он стоял перед дымящимися развалинами, весь мир видел это на телеэкранах. Он рассуждал, какой точный прицел требовался, чтобы не задеть госпиталь на той же улице. Хэйпик писал, что, по чистой случайности — не то чтобы я, инспектор отдела убийств, верил в случайности — он точно знал, что именно предлагает ему «багдадский связной». Ведь всего несколько недель назад он побывал на экскурсии и помнил «Кодекс» в витрине.

— Если ему так много было известно, — заметил Дэйв, — казалось бы, он знал довольно, чтобы, взглянув одним глазком, бежать бегом всю дорогу до вагончика-гримерной?

— Им-хрен-но, — подтвердил Бодич и оглянулся на Мисси: — Пардон за французский.