Темный контракт. Том 2 - Александр Андреевич Лобанов

А насчёт того, сможет ли она нас выкопать, нужно будет спросить у неё.

— Спросить? У насекомого? Ты там феромонами надышался⁈ — недоумевающе посмотрел на меня парень.

Я не стал спорить. Мы уже ползли к принцессе, так что скоро Роман всё увидит сам. Виктора мы беспокоить не стали: не вышел ни рангом, ни силой — пусть лежит и защищает Марию, пока мы устраиваем встречу. И хотя его опыт, как наёмника, мог быть полезен, я опасался, что закостенелость взглядов принесёт больше вреда.

А затем показался нужный перекрёсток… и я растерялся, ибо он оказался пуст. Неужели принцесса сбежала? Совершенно в это не верилось. Хотя, что я понимаю в психологии муравьёв? Как бы то ни было, я всё равно пополз вперёд, и стоило мне проползти ещё десяток метров, как часть стены туннеля обрушилась, и под комьями земли оказался знакомый мне муравей.

— Что за? — Роман отшатнулся, но узкий туннель не позволил далеко уйти.

Он потянулся за ракетницей, одновременно камни вокруг начали сиять, покрываясь телекинетическим полем аристократа. Мне пришлось перехватить руку, тянущуюся за оружием и своим телом перекрыть путь для камней.

— Это просто демонстрация, что мы здесь гости и не более.

Я прополз чуть дальше и погладил принцессу по голове. Муравей-мутант протянула усик ко мне, приветствуя касанием. А когда я обернулся к Роману, то увидел полный ужаса и омерзения взгляд. И меня от этого неожиданно пробило на улыбку.

— Не бойся. Подойди и поприветствуй нашу союзницу, — щит из панциря муравья я положил под задницу, устраиваясь напротив принцессы. — Если хочешь быть дипломатом, то тебе нужно быть более терпимым.

— К другим народам и религиям. Даже формам правления и… Но не такому! — Роман колебался, всё не решаясь приблизиться.

— Другие виды — лишь следующий шаг. Мы осваиваем космос и есть все шансы, что когда-нибудь мы найдём там братьев по разуму. Что, ты и от них будешь морщиться? Не думал, что ты настолько предвзят.

Весьма спорный факт, но Роману этого хватило, чтобы приблизиться и крайне медленно протянуть руку. Разные культуры и общества имеют свои правила — нужно уметь их уважать, если хочешь научиться заключать договора.

Нетерпимость к новому. Чувство собственного превосходства. Пренебрежение… То, чем так славится аристократия. Но именно эти качества — величайшее зло для того, кто хочет заключать контракты. Нужно быть открытым ко всему новому.

Принцесса тем временем повернулась от меня к Некифорову и сделала шаг навстречу, позволяя руке парня коснуться себя, сама же протянула усик к моему ученику. Даже в тусклом свете химической палочки я видел, как судорожно дышит Роман, пытаясь не дёргаться.

Как бы то ни было, он сумел пережить приветствие. И я вновь взял слово… вернее кусок корня, чтобы продолжить переговоры с принцессой с помощью рисунков.

И первым вопросом было: может ли принцесса вывести нас на поверхность?

Ответ был утвердительный, но… Интеллект всегда подразумевает различные «но». И то, что принцесса выдвинула встречное условие, меня ничуть не удивило. Однако потребовалось не менее пятнадцати минут наших общих усилий, чтобы понять, что же хочет от нас принцесса.

— Она серьёзно хочет, чтобы мы устранили королеву-матку муравейника? — в третий или четвёртый раз переспросил меня Роман.

— Ты сам видишь рисунки… — без особого энтузиазма отозвался я.

— Нет, она думает, мы так безумны? Атаковать самое мощное существо в этой аномальной зоне⁈ В центре муравейника? В окружении всех муравьёв?

Я не отвечал на висящие в воздухе вопросы. Меня мучило другое: брать ли заказ на убийство или попытаться убедить принцессу отказаться от затеи? Обычно я не мараю руки кровью, не желая нарушать законы мест, где живу. Но аномальная зона… эта зона, где все правила разорваны и нарушены. Место, где правит запустение. А муравейник — пусть и огромный источник жизни, но совершенно чуждый мне, частью которого мне не стать при всём желании… а если я не часть контракта, заключённого до этого, то и нарушить его не могу.

При этом, что я могу предложить принцессе как альтернативу? Бегство? Но куда? Покинуть аномальную зону она не может — без подпитки её хаотичной энергией она за считаные дни или в лучшем случае недели погибнет. Да и кто её выпустит? А в зоне магического загрязнения её ожидает смерть — либо её муравейник, либо термиты убьют её.

— Я возьмусь за это! — решился я.

Собственно, у меня не было другого выбора — я уже взял аванс, когда принцесса вернула меня друзьям.

— Но это же…

— Наш единственный шанс, — прервал я возмущение парня. — И не только для нас, но и тех, кто у нас за спиной. Подумай о них. Мы ещё можем выбраться, но не они… Нам нужна помощь!

Роман вздохнул. Прикрыл глаза. Скрипнул зубами. Протяжно выдохнул. И только после этого продолжил:

— Тогда необходимо вывести раненых до того, как мы решимся на авантюру. Также мы сможем взять в помощь наёмников… Хотя нет, они не настолько безумны, чтобы лезть туда.

Замечание было более чем резонное, и я тут же обозначил рисунком наше предложение. Тут же начался новый раунд переговоров. Принцесса не желала выпускать нас раньше, чем мы ей поможем — она резонно полагала, что мы можем не выполнить свою часть сделки, получив свободу. И наблюдая за Романом, я признавал, что её опасения более чем обоснованы. И как только вообще до этого додумалась?

Это внутреннее напряжение словно бы сдерживало достижения консенсуса. И это мне не нравилось — требовалось прорвать барьер общего недоверия.

— Какая умная тварь… — бормотал себе под нос Роман.

— Не хочешь в этом участвовать? Предпочтёшь уйти с ранеными или помочь мне? — поставил я ребром вопрос.

— Я считаю, что вмешиваться в разборки муравейника, появившегося в аномальной зоне, это… мягко говоря — глупо!

Роман старался говорить вежливо, хотя явно был не согласен с моей точкой зрения. И хотя сейчас не время для споров, тем не менее я уважал позицию ученика. Потому вместо того, чтобы давить авторитетом и контрактом, я хотел донести до него свою мысль:

— Безусловно, мы можем использовать принцессу и бросить её… Но какой в этом смысл?

— Не рисковать своими шкурами? — в голосе Романа было столько ядовитого сарказма, что я не сдержал улыбки. — Всё равно про это никто не узнает…

— То есть если бы узнали, то подставлять