Две жизни Лидии Бёрд - Джози Силвер

Ведущая уже готова объявить нас мужем и женой, и я дождаться не могу, когда наконец прозвучат эти слова, означающие, что мы женаты, и тут звонят колокола, звонят и звонят, все громче и настойчивее… Меня трясет от огромного физического усилия – я пытаюсь остаться здесь, задержаться в этом мире… Колокола уже не похожи на свадебные, и как ни стараюсь я, как ни желаю уходить, все же ускользаю, лечу сквозь темноту… моя пижама и волосы влажны от пота.

Почему это я в пижаме? Я же все еще слышу звон свадебных колоколов…

Потом осознаю: это не колокола. Это мой телефон; он светится и дергается на прикроватной тумбочке, вырывая меня из одного мира и возвращая в другой.

Мне невыносим шум, как и чувство абсолютного, безумного разочарования. Я хватаю мобильник, не проснувшись до конца. Вдруг я еще смогу вернуться? Может, если сумею удержаться на грани сна, еще проскочу сквозь дверь того амбара до того, как она захлопнется?.. Но, продолжая цепляться за эти мысли, я вижу на экране телефона голубые буквы имени. Элли.

Мгновенно просыпаюсь, испуганная.

– Лидс… Я, кажется… – Голос сестры так искажен от боли, что я едва его узнаю. – Ребенок… помоги…

Суббота, 20 июля

Я примчалась к сестре раньше, чем «скорая помощь», все так же в пижаме. Набрала «111» по стационарному телефону, не прерывая связь с сестрой.

– Держись! – Я в дикой панике, потому что не могу найти ключи от машины, а туфли надеваю на ходу, уже выскакивая на тротуар. – Они едут, я иду, глазом моргнуть не успеешь, как я буду у тебя.

Из того, что сумела прерывисто, задыхаясь, сказать Элли, я осознала, что у нее схватки. Дэвид на работе, а сестра не понимает, почему роды начались так тяжело и так рано. Я тоже не понимаю. Мой единственный опыт в этом отношении – это беременность золотой рыбки. Ту рыбку я выиграла на летней ярмарке, когда Элли исполнилось восемь. Мы назвали ее Ариэлем, добрым гением. Помню, как зачарованно и с ужасом мы наблюдали за тем, как несколько дней спустя она извергла из себя облако икринок, без интереса предоставляя им плыть следом за ней. Будто работал аппарат искусственного снега, которому нужен новый аккумулятор. Еще у меня в запасе несколько эпизодов из сериала «Вызовите акушерку», но все это ни в малейшей мере не помогает мне стать тем, от кого будет толк рядом с сестрой в такой момент.

Все это проносится у меня в голове, когда я спустя пять минут с визгом торможу на ее улице и по дорожке через сад бегу к двери. У меня есть ключи и от дома Элли, и от маминого. На этом они настояли после трагедии.

– Элли, я здесь, я пришла! – кричу я в почтовую щель и с трудом попадаю ключом в замок.

Оставляю дверь приоткрытой для медиков и бегу наверх. Наверное, что-то из «Вызовите акушерку» все же осело в памяти.

Элли сидит на краю кровати. Она вцепилась обеими руками в столбик полога, как будто находится на тонущем корабле. Темные волосы прилипли к голове от пропитавшего их пота, на лице ужас, но он сменяется облегчением, когда я падаю перед ней на колени.

– Лидс, слишком рано, – шепчет Элли, глядя на меня расширившимися глазами; она так дрожит, что у нее стучат зубы. – Еще четыре недели…

– Все в порядке, – успокаиваю я, потому что диспетчер «скорой помощи» десять минут назад заверила меня, что это нормально. – Детки постоянно благополучно рождаются на таком сроке.

Элли не отвечает; она просто не может, потому что ее тело судорожно дергается – видимо, от очередной схватки, она изгибается от боли, стонет, как раненый зверек. Потом боль утихает, я сажусь рядом с сестрой, обнимаю ее за плечи, и она бессильно прислоняется ко мне.

– Сколько времени между схватками? – спрашиваю я, хотя на самом деле не знаю, каков должен быть правильный ответ. – Примерно?

– Недостаточно, – выдыхает Элли, когда набирается сил. – Совершенно недостаточно.

– Ну и ладно. – Я поглаживаю ее по спине; на ногах сестры кровь, но я ничего не говорю об этом. – Может, проделаем дыхательные упражнения?

Боже, я так надеюсь, что она знает, как поступать, поскольку сама совершенно не представляю! Жалею, что не проявила больше интереса, когда Элли рассказывала мне о курсах подготовки к родам. Я была слишком поглощена собой. К счастью, сестра кивает, начинает дышать глубже и выдыхает протяжно, с шипением.

– Ты как воздушный шар, из которого утекает воздух, – ворчу я, и Элли то ли смеется, то ли плачет.

– Я себя и чувствую чертовым шаром, – с трудом произносит она, и мы обе коротко, слегка истерично смеемся.

– А вдруг ребенок родится до того, как приедут медики? – Элли теперь уже скорее плачет, чем смеется.

– Тогда мы сами справимся, – заявляю я с уверенностью, которой вовсе не чувствую.

Если медики запоздают и дитя появится на свет, это будет катастрофой. Я ведь даже никогда не смотрела сериал «Катастрофа»!

– Не справимся, – со страхом возражает Элли. – Что, если с ребенком что-то не так, а помочь будет некому?

Я замечаю, что ее дыхание становится более поверхностным, и через несколько секунд ее лицо снова искажается от боли. По моей оценке, через две минуты. Определенно не три. А два – это пугающе маленькое число.

– Но я здесь. Я помогу. Элли, они приедут, а если нет, мы справимся вместе, ведь так? – Она смотрит мне в глаза, и я отвечаю ей немигающим взглядом. – Хорошо?

Элли сглатывает:

– Слишком поздно самим ехать в больницу.

– Вот мы и не поедем.

– И Дэвида нет, – выдыхает Элли, и ее лицо сморщивается.

– Да, – соглашаюсь я. – Его нет. Но я есть и не отойду от тебя, пока он не явится, ладно? Я ему позвонила, он уже едет.

Сестра сжимает мою руку, а я смотру на ее бледные пальцы. В детстве мы с Элли всегда хватали друг друга за руки, если чего-то пугались: когда слышали непонятный шум в садике за домом, в пятилетнем возрасте; когда на мой девятый день рождения вдруг невесть откуда появился наш отец… и позже, на похоронах дедушки, когда мне уже был двадцать один год… Это инстинктивный жест, и он успокаивает. Надеюсь, что Элли он поддерживает так же, как меня.

– Спасибо. – Губы у нее дрожат, она пищит, как десятилетний ребенок, и я осознаю, что вот сейчас должна превратиться в старшую сестру.

– Думаю, ты должна лечь.

– Не уверена, что смогу…

– Конечно сможешь, – решительно заявляю я. – Давай сделаем это поскорее, пока не началась новая схватка.

Мы действуем вместе и успеваем как раз вовремя переместить Элли на подушки. Она тут же сгибает колени и начинает глубоко дышать. Черт побери, да где же эти медики?! Стоит Элли пошевелиться, и на простыни выплескивается новая порция крови. Стараюсь об этом не думать; понятия не имею, нормально это или нет.