Этюд в серых тонах для двоих - Анна Летняя

— Нет, это были больничные по четкому графику, от которого он не отступал никогда в последние пять лет. И во время этих больничных он уходил в загул в другом городе. Садился в свою машину и уезжал из столицы, как только получал свою купленную справку.

— Вот это поворот, — воодушевился Титаон, подавшись вперед. — Подробности, пожалуйста.

— Погоди ты, — остановил друга майор. — Куда он уезжал и чем занимался во время своих отлучек?

— Отрывался, как настоящий мерзавец. Примерно за месяц до этого он выбирал девушек из того города, куда планировал рвануть, которых соблазнял, ухаживая по сети. Можете почитать, что он пел им в уши, добиваясь полной капитуляции хотя бы от одной. Приезжая к той самой, он устраивал себе три дня сказки, а потом начинал ее унижать. Действовал стремительно, доводя до грани, после которой девушка могла бы решиться на самоубийство. Забегая вперед, скажу, что никто из его жертв с собой ничего не сделал, но отомстить могли многие из их окружения.

— Однако, неожиданный поворот.

— Именно так, но это не все, что я успела узнать. Примерно за полгода до исчезновения, за ним самим стали приглядывать. Иногда это были люди, а порой призраки, такие же быстрые, как и тот, с цепью на шее. Никто их особенно не разглядел, но то, что их было несколько, нет сомнений, — усмехнулась удивленным сослуживцам, которые и про еду позабыли, пока я рассказывала.

— А что за люди?

Логичный вопрос, который стоило ожидать. Именно их они и стали бы искать в первую очередь, и ошиблись, как едва не промахнулась я сама.

— Нет, это тупик. Разные мелкие сошки, что получали предложения подзаработать на день или два. Их было очень много, и далеко не всех я смогла найти на данный момент. Нужно гораздо больше времени на сбор информации, и еще больше на ее анализ. А я пока еще человек, должна есть и хоть иногда спать.

— Я могу помочь. Мы все можем, — предложил прекрасно меня понявший Кристофер.

Его взгляд пробежал по друзьям и товарищам, что закивали головами.

— Я знаю, но откажусь. Пока я читаю все одна, то есть меньше шансов что-то пропустить. Я записываю все необычное или то, что выбивается из его графика. Он слишком постоянен во всем и поэтому отбрасывать лишнее мне уже легко. Дайте время, и я составлю схему, указав все, что происходило, до самых последних мелочей. Десять лет его жизни я точно захвачу.

— Думаешь, его убили из мести? Может, не семья или сами девушки. У них ведь были близкие друзья или парни. Те, с кем девушки поделились тем, что случилось с ними.

— Нет, майор, все гораздо сложнее. Первым делом я проверила именно близкий круг. Нет. Его жертвы не виноваты. Кто-то очень собранный и продуманный выбил его из графика по своей инициативе. Отследил как-то все и поймал преступника задолго до нас. Пропал наш охотник точно в тот момент, когда собрался отправляться за новым разбитым сердцем. В пятницу он прикинулся больным и ушел пораньше в больницу. Фальшивую справку провели по документам еще утром, но потом ее уничтожили, не выдав. Значит, до больницы он так и не доехал. Для педантов подобное поведение не является нормой.

— Значит, и пропал он до вечера пятницы, а не в выходные? В показаниях родных он к ним заезжал вечером в выходные, — откинувшись на спинку стула, Кристофер сложил руки на груди.

— Нет. Вам соврали его родители. Они всегда прикрывали сына, сообщая всем любопытным, что видели его совсем недавно. На самом деле, они никогда не видели его во время отлучек. Это примерно неделя или около того. Все зависело от срока больничного. Компания оплатила день, который он отработал не полностью, привыкнув к его болезням. Для них он болел у родителей, а затем просто не вышел на работу и не предоставил больничный лист.

— Какой неожиданный поворот для вполне заурядного исчезновения, — высказал общее мнение Донгар. — Хорошо, занимайся отчетами, а я пока послушаю их вранье, взглянув на их поведение более внимательно.

— Спасибо за понимание.

— Погоди, если отчетов тысяча и они все еще прибывают, — проявил чудеса понимания и подсчетов Грахт Гартон, — ты, случайно, не переоцениваешь себя?

— Если только немного. Но тут я надеюсь на ваши помощь. Нам ведь на самом деле некуда спешить. Тела нет, подозреваемых тоже. Прогоните дело по всем процедурам доследования без особой спешки, и отложите. Дайте мне время и я докопаюсь до истины, собрав все, что смогу в единую картину.

— Так просто найдешь убийцу?

— Конечно, нет! Наш объект слишком умный и осторожный. Ты был прав, майор. Это явно его не первое похищение с убийством. Все устройства, по которым его контакты можно было бы перепроверить, стерты или уничтожены. Может, подобное сделала ничего не подозревающая семья похищенного, а может, подобное сделал и сам объект. Не хочу делать поспешные выводы. Дайте…

— Тебе время. Мы уже поняли, — протянул Линдо, довольно усмехаясь.

Словно это он раскопал все, что я ему только что поведала.

— Как и то, что без твоих призраков разведать подобные данные мы не смогли, — так же довольно улыбался и стихийник.

Тот самый говорливый воздушник, с которым мы в последнее время почти не сталкивались.

— Без приказов они не работают столь четко. Любым, даже самым проворным и хитрым, нужен тот, кто станет его якорем. Попробуйте больше доверять вашим помощникам, и тогда поймете, о чем я говорю. Потому что варить кофе — это как если обученной служебной собаке приказывать приносить палку.

— Непривычное сравнение. Разве оно не оскорбит призраков?

— А если бы я сравнила их с машинами, что выполняют лишь команды, было бы лучше? — открыто спросила, зная, что меня подслушивают призраки и в словах нужно быть осторожной.

— Нет. Но животные… — возмутился некромант, скривившись.

— А почему нет? Они имеют собственную волю, умеют радоваться и огорчатся, но прав, как у людей, у них уже нет. Им верят, как тем же питомцам, и если бы те умели говорить, вполне возможно, им тоже верил любой суд. За честность. Это немало, если подумать, что даже подобного их могли лишить, признав всех не ушедших в Свет нелегалами. Отдать приказ уничтожать всех призраков можно в два счета, сочинив пару указов.

— И все же, они когда-то были такими же, как мы. Разве по этой причине не заслуживают большего уважения, — осторожно оглядываясь, возмутился очередной стихийник, имени которого я не помнила.

— К чему этот спор, капитан? Вам так важно, кто больше достоин права считаться