Тайнознатицы Муирвуда - Джефф Уилер

— Ты такая красавица. Додд будет счастлив.

Сюзенна залилась краской, не в силах скрыть нервной усмешки.

— Если свадьба и может быть предзнаменованием, то моя явно предзнаменует что-то странное, — тихо сказала она. — Родители не слишком обрадовались нашему союзу, хотя, впрочем, рады были услышать о том, что твой муж пригласил нас в Дагомею. Они меня даже не отговаривали, спасибо им за это.

Майя улыбнулась и уже почти опустила вуаль на место, как Сюзенна вдруг остановила подругу.

— Майя…

— Что?

Сюзенна замялась.

— Ты говорила, что… ты вступила в брак в Дагомее… в военном лагере мужа, верно? А вы… м-м… консумировали свой брак той ночью?

Говоря это, она старательно отводила глаза, словно опасаясь ступать на неверную почву.

Майя закусила губу и залилась краской.

— Нет. Тут я тебе ничего не посоветую.

Она старалась говорить спокойно, но щеки ее горели огнем.

Сюзенна кивнула и стиснула руки на груди. Майя опустила вуаль на золотые волосы. Лицо Сюзенны едва угадывалось под тонкой тканью.

В дверь постучали, и Майя торопливо открыла. На пороге стоял сенешаль альдермастона, а за спиной у него — Кольер.

— Нынче ночью в аббатстве туман, — сверкнул ямочками Томас. — Альдермастон послал меня за Сюзенной. Все уже собрались и готовы к церемонии.

Сюзенна встала со стула и шагнула к ним. Майя обняла ее и коснулась ее щеки сквозь вуаль. Она любила подругу, но отчего-то ей было грустно. Что-то принесет им всем завтрашний день?

— А я, — вмешался Кольер, подставляя Майе руку, — пришел потому, что ты все еще исполняешь бдение. Твоя бабушка и друзья нынче будут заняты, так не могу ли я составить тебе компанию?

И он очаровательно улыбнулся, заставив Майю покраснеть. Она не осмелилась бы просить его прийти, но рада была, что он пришел.

— Спасибо тебе, — с признательностью сказала она.

Рука об руку они вслед за Томасом и Сюзенной вышли из дверей большого дома. Аббатство было окутано сырым туманом, и это было странно, ведь туман такой обычно поднимается на заре. Сырой и прохладный воздух отдавал металлом. Выйдя за дверь, Майя тотчас же ощутила, как на лицо ей оседает роса. Стены аббатства были совсем рядом, но туман скрывал их.

Вместе они дошли до дверей аббатства, где перед Майей вновь встала невидимая стена: не входи! Она остановилась и стояла, цепляясь за руку Кольера и глядя, как исчезает за железными дверями аббатства Сюзенна. Стены у нее над головой таяли в тумане, но, даже не глядя на них, она знала каждый зубец, ибо много дней прожила в их тени.

— Прогуляемся по саду? — предложил Кольер.

— Это было бы славно, — ответила Майя, не успев еще отойти после подготовки к свадьбе Сюзенны. Утро, унижение леди Деорвин и Мюрэ — все это было очень давно, и многое успело измениться между ними. Как будто бы день этот был дверной петлей, на которой качнулся мир, и скрип закрывающейся двери казался ей почти осязаемым.

— Только мне понадобится плащ. Сегодня такая странная погода — так холодно и сыро.

— Конечно.

Они повернули к Большому дому, благо идти было недалеко.

— Ты сегодня какая-то тихая. Тоже думаешь обо всем, что сегодня было?

— Да… и еще я очень устала, — призналась Майя, потому что ей казалось, что в голове у нее тоже туман. — Я столько времени без сна… И аббатство сегодня какое-то странное.

Она обернулась, но не увидела даже двери — все скрыл туман. На мгновение ей почудилось, что аббатства больше нет, что его унес туман, и утром, когда туман рассеется, они увидят пустое место. В тумане слышались какие-то звуки — солнце село недавно, и по аббатству бродили ученики, которые готовились праздновать Духов день. На поляне воздвигли майский шест и навязали на него цветные ленты. В кухне наготовили столько угощений, что и не повернуться. Праздник был все ближе, но будущее Муирвуда оставалось темным и неясным. Если будет на то воля Истока, на следующий день над аббатством встанет новый альдермастон.

— Да, действительно, — согласился Кольер, поскреб горло, настороженно огляделся. — Как будто за спиной все время кто-то стоит. Не по себе как-то.

Не сговариваясь, они ускорили шаг, вошли в дом, добрались до комнаты Майи. Девушка открыла дверь и дрожащими руками схватила плащ. Никогда еще у нее не было так тяжело на душе. Кольер остался стоять у двери; на лице его была написана задумчивость.

В коридоре застучали сапоги. Кольер оглянулся, и лицо его стало кислым.

— Что там у вас, Кэрью? — спросил он, чуть поморщившись. Майя застегнула плащ вокруг шеи и оказалась у двери одновременно с капитаном Кэрью.

— С вами хочет поговорить Крабвелл, — сообщил Кольеру капитан, кивнув Майе, но не сказав ей ни слова.

— Я сегодня из аббатства не выйду, — фыркнул Кольер.

— Он тоже, — ответил Кэрью. — Кранмир говорил с королем, умолял его не действовать второпях. Кажется, в этом человеке еще осталась искра разума. По-моему, он обеспокоен предупреждением Великой Провидицы. Крабвелл хочет воспользоваться этим, чтобы утихомирить короля. Если вы сумеете заключить с ним договор, быть может, он и успокоится, — тут Кэрью наконец посмотрел на Майю. — Это ненадолго, если Гидеон не будет упрямиться.

— Договор? — поморщился Кольер. — И это накануне Духова дня? Этот ваш Крабвелл вообще когда-нибудь спит?

— Может ли паук перестать плести сети? — ухмыльнулся Кэрью. — Договор… и переговоры о приданом. Больше он от вас ничего не просит. Потом он попробует подпоить короля, и к утру все бумаги будут подписаны. Поверьте, Гидеон, открытого конфликта не хочет никто.

Кольер побарабанил пальцами по подбородку.

— Где сейчас отец Майи? В аббатстве?

Кэрью страдальчески возвел глаза к потолку.

— Из аббатства он давно уехал. Засел в таверне «Пилигрим», любезничает с этой Секстон. Крабвелл полагает, что и свадьба не за горами.

Кольер с отвращением фыркнул.

— Ну да, уж Кранмир-то запросто устроит ему развод. Твой король смердит, как выгребная яма, Кэрью, ты в курсе?

Кэрью кивнул и ухмыльнулся.

— Наши шпионы говорят, что ваш король не лучше… только пахнет от него не выгребной ямой, а конюшней. Идем же! Я уже устал ходить туда-сюда. Поговори, наконец, с Крабвеллом.

Лицо Кольера на миг омрачилось, однако Майя сдержанно кивнула в знак того, что отпускает его. Он благодарно улыбнулся, погладил ее теплой рукой по щеке и устремил на нее взгляд своих голубых глаз.

— Я скоро вернусь. Запри дверь, жена.

— Хорошо, — ответила Майя и на миг сжала его руку. Кольер и Кэрью ушли, на ходу перебрасываясь колкостями. Больше в коридоре не было никого — лишь светились несколько яр-камней. Вот только тростник на полу был очень затоптан.