Гробница древних - Мэделин Ру

– Я думал, что, может, поеду домой, – ответил Ли, садясь на серые каменные ступени крыльца. Под его рубашкой была спрятана та самая чайная ложка. На нем было тонкое пальто, которое сохранилось с тех времен, когда он приехал сюда, в Йоркшир. – Там все будет совсем по-другому теперь, когда я… ну, такой, как теперь. Но теперь, – он посмотрел вдаль и глубоко вздохнул, – когда звестно, что не я был причиной смерти моего опекуна, мне будет легче обрести покой. О, не знаю… Я уже так долго нахожусь в новом для себя состоянии, что мне трудно будет среди нормальных людей. Я понятия не имею, смогу ли теперь вступить в наследство, но мне бы хотелось снова увидеть свою семью.

– Это будет нелегко, – заметила я. – Я так и не смогла прижиться в Лондоне. Когда видишь все, с чем нам довелось тут столкнуться, обычный мир теряет свою притягательность. Надеюсь, у тебя дела пойдут лучше, чем у меня. И еще надеюсь, что твоя семья примет тебя таким, какой ты есть.

Семья… Это слово не было лишено некоторой привлекательности. Я оглядела собравшихся вокруг друзей и бывших коллег. Все переоделись в дорожные шали и плащи. Никто не хотел оставаться в Холодном Чертополохе теперь, когда дом стоял пустой и выглядел еще тоскливее с выбитыми стеклами и покосившимися обугленными башенками. По коридорам больше не бродили Постояльцы, и на рассвете обитателей уже не приветствовали птичьи трели.

– Знаешь, мы будем очень рады, если ты к нам присоединишься, – сказала я Ли.

Я уже переоделась в простое черное платье – одно из тех, в которых когда-то здесь работала, – но предпочитала постоянно иметь при себе воссозданную книгу. Она казалась мне неким талисманом – или, возможно, поручением.

– Путь на север будет долгим, но по пути нам встретится множество мест, где можно остановиться. И с друзьями ехать не в пример веселее.

Ли кивнул, его светлые вихры взметнулись, и он добродушно улыбнулся мне в ответ.

– Почта дойдет до тебя, если я попытаюсь написать? Может быть, когда я вдоволь наобщаюсь с семьей, то смогу приехать и посмотреть на ваш мир.

– Для тебя всегда найдется место, – сказала я, сжимая его руку. – Что касается почты… Почему бы тебе не написать свой адрес? И я посмотрю, что можно сделать.

Усмехнувшись, Ли порылся в сумке и достал оттуда лист бумаги. Внутри я заметила свернутый рулоном пожелтевший лист, страницу Черного Эльбиона. Ему придется всегда возить этот лист с собой – но, по крайней мере, это даст ему какое-то ощущение свободы.

– Держи! – Он встал и вручил мне клочок бумаги. – Похоже, они готовы тронуться в путь. Думаю, мне следует отправиться с Найлсом в Дерридон, а оттуда я доберусь до дома.

Мы пожали друг другу руки, а потом он притянул меня к себе и осторожно обнял, стараясь не потревожить раненую руку. Но я знала, что мы видимся не в последний раз. Мне очень хотелось, чтобы он увидел свой дом, так как я не думала, что это когда-нибудь произойдет. Но теперь он был порождением тени и магии, и однажды ему обязательно понадобится место, где будет уютно и комфортно. Стоя на крыльце, я смотрела, как он попрощался с остальными и забрался в повозку вслед за Найлсом. Оба развернулись на скамье кучера и помахали всем рукой. Мое сердце сжалось от ощущения утраты и сожаления, когда повозка, громыхая, выехала с подъездной дорожки и они, окутанные скорбью и печалью, отправились по своим домам.

– А ты? – Я подошла по колее, оставленной колесами повозки, к Фатом, которая, приставив руку ко лбу под своей лихой треуголкой, наблюдала, как повозка исчезает вдали. – Ты составишь нам компанию или вернешься в убежище в Дептфорде?

– Ни то ни другое, – покачала головой Фатом, задумчиво поглаживая повязку на руке. Из всех нас только она, похоже, вышла из боя почти невредимой, что само по себе было достижением для простого человека. – Думаю, я уеду. Куда-нибудь подальше. В Дептфорде у меня слишком много воспоминаний. Рана еще свежа. У меня есть подруга в Массачусетсе, Люси, к которой мне нужно заглянуть. Она потерпит меня, по крайней мере некоторое время. – Она усмехнулась и легонько похлопала меня по здоровому плечу. – Приезжай в Америку, Луиза. Там полно всякой жуткой ерунды, и я имею в виду не только политику.

Она вывела лошадь из конюшни и с легкостью опытного наездника вскочила в седло.

– Мне жаль, что все так произошло с Дальтоном, – сказала я, глядя в сторону. – Перед кончиной он очень тепло говорил о тебе.

Фатом невесело рассмеялась, приподняла шляпу в прощальном жесте и, пришпорив лошадь, направилась к дороге.

– Конечно. Этот сумасшедший рыжий всегда был неравнодушен ко мне. И он был из редкой породы хороших парней. Такие в этом мире долго не живут, а он продержался дольше, чем большинство. Живя в убежище, я видела, как многие приходили и уходили, но Дальтон постоянно был рядом, на него всегда можно было положиться. Теперь, когда он отправился навстречу собственному приключению, все станет иначе.

С этими словами она ускакала, подняв клубы пыли, по дороге, ведущей на юг, к далекому Лондону.

Оставался еще один невыясненный вопрос: куда поедут Поппи, Мэри и Чиджиоке? Бартоломео готов был отправиться куда угодно вслед за маленькой девочкой, и все они вместе с Кхентом ждали меня у двух оставшихся экипажей, один из которых был изрешечен дырами еще во время схватки с Тараском, а другой представлял собой легкий и быстрый фаэтон, который Найлс и Дальтон пригнали из Сент-Олбанса.

– Вы уже собрались? – с некоторым удивлением спросила я, обнаружив, что, пока я прощалась с Ли и Фатом, Мэри уже вынесла из дома несколько битком набитых мешков, один из которых был наполнен столовым серебром и безделушками, без сомнения, предназначенными на продажу. Я предполагала, что они захотят присоединиться ко мне, но став свидетелем того, как разрушилось столько семей, не позволяла себе до конца в это верить. – Я думала…

Я понятия не имела, с чего начать.

– Но весной, когда я договаривалась о том, что ваши контракты будут разорваны… Ну, я думала, что вы хотите остаться.

– Так и было. Тогда. – Чиджиоке взял Мэри за руку и подхватил одну из сумок. – Здесь для нас ничего не осталось. А что касается мистера Морнингсайда… Из-за него нас всех чуть не убили. И хотя я не любил Надмирцев, это было отвратительно. Если мистер Морнингсайд думал, что может заставить нас пойти за него в бой и вечно исполнять все его приказы, он сильно ошибался. Я больше не хочу здесь оставаться и смотреть, как он подставляет под удар тебя или Мэри.

– Все было настолько сложно и трудно, – с застенчивой улыбкой добавила Мэри, – что мы решили: лучше держаться всем вместе. Как будто мы одна семья, понимаешь? Нам всем не терпится уехать отсюда.

Поппи кивнула, но потом, казалось, передумала, оглянулась на дом, нахмурилась и, подойдя, настойчиво дернула меня за юбку.

– Бартоломео тоже едет! Он едет с нами, или я вообще не поеду.

Пес взвыл, выражая свое согласие.

– Конечно, – ответила я, покосившись на Кхента. – Все псовые приветствуются в нашей семье.