Фантастика 2024-84 - Константин Давидович Мзареулов

полученном им в молодости. Выполняя волю ныне покойного отца, Карл послушно промучился положенное число лет в качестве студента. Нельзя сказать, что его знания предмета были блестящими, но и полным неучем он никогда не был. После окончания весьма престижного заведения Карл забросил почтенный документ на чердак «Кривого вяза», для того чтобы более не вспоминать о нем…

В Ежовске, около двадцати с небольшим лет тому назад, по высочайшему распоряжению Его Императорского Величества был открыт Ежовский Императорский университет. Карлу весьма повезло, что на тот момент, когда он обратился туда в поисках места, там недавно был открыт факультет медицины, для подготовки врачей и фельдшеров. Штат новоявленного факультета был уже почти полностью укомплектован, единственно свободным было место прозектора кафедры анатомии, которое и было предложено занять Карлу.

Это должность сильно уязвляла самолюбие Карла, но находясь в крайне стесненных обстоятельствах, он счел за благо довольствоваться малым. Кроме того памятуя о том, насколько прожорлив был Томми будучи небольшой личинкой, можно было лишь предполагать сколько человеческого мяса потребуется на то чтобы прокормить взрослого жука. Там в Египте, Абдалла уверял, что потребность в каннибализме необходимо утолять лишь на стадии личинки. После того, как из куколки разовьется полноценная особь, то есть, жук, надобность в этом отпадет сама собой. Карл не особенно верил в бредни старого выжившего из ума араба, но если быть до конца честным, старик еще, ни разу не обманул его. Все что он говорил, относительно выращивания скарабея сбывалось с поразительной точностью.

Работа Карла по большей части состояла в приготовлении препаратов из трупного материала для нужд, обучающихся на медицинском факультете студентов. Постепенно он втягивался в это, казавшееся ему ранее скучным и чрезвычайно неопрятным, дело. Декан его факультета был безмерно счастлив приобретенным в лице Карла, как ему казалось, истинным подвижником науки. Карлу были заказаны несколько значительных экспонатов для будущего анатомического музея, создание которого было сокровенной мечтой декана. Экспонаты эти включавшие в частности два экарше особей обоего пола в полный рост, должны были быть оплачены по отдельной от основного заработка Карла ведомости.

Благодаря этому обстоятельству Карл получил возможность просиживать ночи напролет в анатомичке, занимаясь неожиданно увлекшим его делом. И вот однажды ночью произошло событие, разом перевернувшее всю его последующую жизнь. Около полуночи в дверь анатомического флигеля постучали. Стук был не требовательный, а скорее осторожный. Сначала Карл даже не обратил на него внимания, решив, что это гремят на ветру плохо закрепленные недобросовестными мастеровыми новые железные подоконники. Но вскоре стук в дверь повторился.

Удивленный тем, что кому-то понадобилось глубокой ночью колотить в дверь анатомички, которую и днем-то большая часть добрых людей обходила стороной, Карл взяв со стола одну из керосиновых ламп, направился к выходу.

— Кто там? — поинтересовался он, подойдя к двери и взявшись за щеколду.

— Доброй ночи, господин доктор, — послышался сочный бас из-за двери. — Отоприте, дверь, будьте так добры, я очень нуждаюсь в вашем совете. Вы не сомневайтесь, я хорошо заплачу.

— Простите, с кем я имею честь разговаривайт? — все еще не отпирая двери, с некоторым сомнением в голосе спросил Карл.

— Купец Веревий Холодный! — пророкотало из-за двери, словно из пустой пивной бочки.

Карл пожал плечами, недоумевая, что купцу понадобилось в такой поздний час и, лязгнув щеколдой, распахнул дверь нараспашку. К его удивлению на улице вовсю лил дождь. Увлекшись работой, он совершенно не обращал внимания на происходящие за окнами природные катаклизмы.

На пороге возник огромный человек в насквозь промокшем купеческом кафтане. С его картуза потоками лилась дождевая вода. Пройдя вглубь коридора, купец стянул с себя головной убор и выжал его прямо на пол.

Перешагнув через образовавшуюся лужу, он широко перекрестился:

— Мир дому сему!

— Что привело вас сюда в столь поздний час? — вежливо поинтересовался Карл.

— Как звать-то тебя доктор? — вместо ответа спросил Веревий. — Я смотрю, ты не из наших будешь, евреец, поди?

— Немец, — сухо ответил Карл и представился, — Карл Иоганнович Крейцер!

— Тут такое дел Карл Иванович, — переиначив отчество Карла на свой лад, тяжело вздохнул Веревий. — Грешен я, батюшка, так грешен, что нет мне покоя!

— Я не есть пастор, и я не есть поп, не знаю, чем могу помочь вам, — криво усмехнулся Карл.

— Экий вы немчура народ неприветливый, да негостеприимный! — укоряющее проворчал Веревий. — Нет, чтобы пригласить гостя войти, предложить присесть да и выслушать, ты меня словно бродяжку какого возле порога держишь!

— Прошу, — проговорил Карл и, заперев дверь на засов, провел купца в свой кабинет.

Веревий оказавшись в секционном зале, покосился на отпрепарированную нижнюю конечность трупа, которую Карл перед его приходом покрывал раствором шеллака.

— Смертью у тебя здесь пахнет Карл Иванович, — вздохнул он, усаживаясь на выкрашенный в белый цвет табурет, который под его немалым весом испуганно скрипнул. — Ну да ладно! Слушай и на ус мотай! Есть у меня шахта алебастровая на самом берегу Волги. Сегодня мужики мои, что там алебастру гонят, дырку одну прелюбопытную обнаружили.

— Что есть дырка? — недоумевающее уставился на Веревия Карл, осторожно присаживаясь напротив него.

— Дырка, нора, штольня.

— О, я знайт, штольня, да, да! — радостно закивал головой Карл.

— Очень глубокая эта штольня оказалась, и что самое интересное, неизвестно кто ее там, в горе проделал, понимаешь? И непонятно для чего! — Веревий пристально уставился на собеседника. — Она, чтобы тебе понятней было, объявилась внутри горы на глубине, почитай трех верст, никак не меньше. Теперь смекай, идет она сверху вниз и дна у нее почитай вовсе нет.

— Как так, нет дна? Так не бывайт! — недоверчиво глянул на него Карл. — Все в природе имейт свой дно.

— Ну, это ты, Карл Иванович, верно, углядел, приврал я насчет дна для красного словца, — довольно хохотнул Веревий. — Есть у нее дно, но уж больно глыбоко оно располагается! Взяло меня тогда любопытство, что там в ней находится. Распорядился я кликнуть охотника, вызвался один мастеровой, Филька по имени, из беглых. Человек отчаянный я тебе скажу, до крайности. Ни бога, ни черта лысого не боится! Обвязали мы его веревкой, факел ему для освещения дали, и спускать начали.

Веревий внезапно замолчал и принялся сумрачно покусывать свой черный смоляной ус.

— Дальше, продолжайт! — потребовал Карл, которого казалось, весьма заинтриговало необычное повествование ночного визитера.

— А дальше крик раздался такой, словно Филька там внизу в смертных мучениях душу отдавал, — исподлобья из-под кустистых бровей глянул на Карла, вытаращенный дикий глаз купца. — А то, что мы опосля, вытащили на веревке из штольни, Филькой уже не было. Хошь глянуть, Карл Иванович? Ежели конечно интерес имеешь.

Карл очумело