Таинственный воин - Лора Хикмэн

Тон, похоже, даже не слышал Гендрика. Он снова завертелся, с жутким ревом встал на дыбы, а потом во весь опор помчался по Королевскому ряду на юг.

— Нет, Тон! Не туда! — крикнул Гендрик. Круглые бока торуска, на одном из которых болталась клетка, скоро исчезли в темноте.

Сбитый с ног монах вскочил, и все трое устремились в погоню за зверем, а Гендрик с гневным воплем побежал за монахами.

Эхо шагов отдавалось от стен; иногда под ногами оказывались камни древней мостовой, иногда — грязь. Торуск, судя по топоту, все еще не свернул с улицы, но с каждым мгновением все больше отрывался от погони. Спустя несколько минут из темноты впереди донесся такой шум, что Гендрик вздрогнул. Но воцарившаяся вслед за тем тишина напугала его еще больше.

Гендрик побежал быстрее. Из-за темноты он не мог разглядеть, что творится впереди, но наконец добрался до конца улицы, где она переходила в Южную аллею, — и застонал.

Самым высоким зданием здесь был пользующийся большой известностью постоялый двор «Девять Башен»: он предлагал состоятельным пилигримам самые чистые комнаты в городе. В стену этого дома и врезался взбесившийся торуск, не сумевший вовремя свернуть. Снесенная с петель дверь была завалена камнями. Фасад осел, нависнув над улицей. Повсюду валялись обломки.

Торуск Тон ошарашено бродил неподалеку, с его боков стекала кровь. Похоже, пленники ухитрились ранить бедного зверя, вот почему он взбесился и опрометью помчался куда глаза глядят...

Пленники!

Только сейчас Гендрик заметил, что клетка открыта. Осмотрев решетки, он понял, что связывающие их сыромятные ремни разрезаны.

Гендрик от души выругался и сердито осмотрелся по сторонам. Из постоялого двора выбежали несколько человек, и все они смотрели на восток, в сторону Южной аллеи. Гендрику даже не понадобилось задавать вопросы.

Да, эти пленники доставили ему куда больше проблем, чем он ожидал. Они ранили его торуска, а теперь еще и сбежали!

Представив два выхода за троном инквизитора Пир, Гендрик содрогнулся. Сейчас решается, который из двух коридоров вскоре будет его ждать. Он не сможет показаться на глаза к инквизитору, пока не вернет пленников! И погонщик со всех ног бросился по Южной аллее вслед за монахами Пир.

Гален с трудом пытался выровнять дыхание. Ему казалось, что он дышит так громко, что вот-вот сюда сбежится вся городская стража.

Рядом с ним дрожала Pea, все еще сжимая в руке меч, а другой рукой цепляясь за Маддока.

— По-моему... по-моему, дела... не очень хороши... — задыхаясь, выговорила она.

Они стояли в тени между двумя домами. Гален знал, что это какие-то мастерские, но кузницы это или что-либо другое, в темноте он не мог разобрать. На небе не было ни луны, ни звезд, поэтому разглядеть что-либо было нелегко.

По крайней мере, они убрались с широкой улицы. Как только Гален заметил просвет между домами, они юркнули туда. Между лавками бежать было труднее, зато теперь у них имелось прикрытие. Они трусили вдоль канавы, которую иногда пересекали шаткие заборы. Перелезали, ползли, иногда останавливались, потом делали очередной рывок вперед, из последних сил с трудом пробираясь на восток.

— Даже... не знаю, — хрипло прошептал Гален. — По-моему... мы показали... неплохой темп...

Pea устало улыбнулась.

— Согласна. Если учесть, что мы сами не знаем... куда бежим... скорость вполне приличная!

Гален невольно улыбнулся в темноте.

— Неправда! Я точно знаю, куда мы бежим. Я просто не знаю... проживем ли мы достаточно долго, чтобы туда добраться.

Pea, задыхаясь, рассмеялась.

— Звучит очень даже ободряюще.

— Смотри, видишь вон ту темную линию на горизонте? — спросил Гален, указывая мечом. — Это старая... южная стена города. Теперь посмотри налево. Видишь, где она поворачивает? Там есть пролом... Туда-то нам и надо добраться.

— А что за стеной? — спросила Pea.

— Смерть и слава, вот что за стеной, моя дорогая, — внезапно подал голос Маддок. — Я жду не дождусь!

Pea вздрогнула.

— Может... лучше нам разделиться, Гален? У тебя будет больше шансов выбраться, если ты будешь один. Встретимся к югу от пролома, и...

— Нет, — перебил Гален. — Это не входит в мой план. И если мы разделимся, он не сработает. Ясно?

Pea кивнула.

Гален вскинул голову.

— Они уже близко. Надо спешить.

Гален подтолкнул Pea и Маддока, и вместе они бросились через улицу, надеясь затеряться среди домов прежде, чем их заметят.

Гендрик потерял монахов из виду.

Что за люди — вечно они пропадают как раз тогда, когда нужны! Погонщик устал, был зол и удручен. Сперва он перешел с быстрого бега на бег трусцой, потом на шаг и теперь устало плелся посреди Южной аллеи. Время от времени он высматривал беглецов в темных провалах между лавками, хоть и понимал, что найти их почти нет надежды. В конце концов, он же ищет не потерянный сапог, который будет послушно лежать в какой-нибудь канаве, пока хозяин на него не наткнется. Пленники, как и монахи, скрылись в ночи, и вряд ли кто-нибудь из них явится, чтобы его выручить — а ему скоро придется отвечать за все.

Оставалось лишь вернуться к постоялому двору, забрать раненого торуска и придумать, как им с женой тоже скрыться во мраке ночи. Конечно, то были пустые мечты. Его жена привыкла к придворной жизни и ни за что не пожелает стать беглянкой. Чтобы вытащить ее из города, Гендрику пришлось бы волочить ее на веревке, привязанной к торуску.

Погонщик как раз мысленно созерцал эту интересную картину, как вдруг увидел их.

Пленники перебегали через дорогу всего в нескольких шагах впереди него!

Гендрик попытался крикнуть, но издал только негромкий хрип. Откашлявшись, он снова пустился в погоню. Его ноги подкашивались и дрожали, но он не мог позволить беглецам уйти.

— Эй! — крикнул он им вдогонку. — Стойте! Именем инквизитора, стойте!

Он нырнул в проход между полуразвалившимися лачугами, отчаянно стараясь не упустить добычу из виду. Пленники петляли, но он нашел в себе силы не отстать от беглецов. Если он их не поймает, на него обрушится и гнев инквизитора, и гнев жены, и то была веская причина всеми силами добиваться успеха.

Поэтому Гендрик упорно держался в пятидесяти футах позади беглецов, не отставая от них ни на шаг. Он, как и Избранные, расплескивал воду мелких канав, перелезал через те же ограды, через которые перелезали они, и перепрыгивал через то, что они швыряли ему под ноги. Несколько раз он терял их в хаосе убогих домишек, но всякий раз снова находил. С каждым мгновением беглецы все больше отрывались от погонщика, но он не сдавался. Он не мог сдаться.

Внезапно ряды лачуг кончились. Гендрик увидел пролом в южной стене — там, где стену пробил Васска во время осады города больше четырех столетий назад. Повсюду были разбросаны камни, среди них валялись разбитые изваяния древних рамасианских королей — обломки статуй словно светились, окруженные загадочным ореолом. Гендрик увидел огромную луну: сквозь разорванные тучи она озаряла широкую долину, которую серебряной лентой пересекала река Жамра.