Голодная бездна. Дети Крылатого Змея - Карина Демина

— На двоих?

— Пусть будет на двоих.

Еда пригодится. Ей нужно побольше есть, вон какая худенькая. И спать. И вообще, чутье подсказывало, что не стоит выпускать ее из виду. Он собирается в Управление? Там тоже хорошая защита. Особенно на уровне камер. Если запереть…

…Тельма не простит.

Она и без того хмурится.

— Идем…

Не хватало устроить ссору посреди холла. Нет, «Ритц-Мариоль» и тогда обеспечит нужный уровень комфорта вкупе с конфиденциальностью, но все же…

— Здесь отличная служба доставки. Все, что тебе нужно, привезут… — Мэйнфорд шел быстро, спиной ощущая ошеломленный взгляд портье. — Одежду там, еду… не знаю, по-моему, они звезду с неба достанут, правда, потом такой счет выпишут! Но ты не беспокойся, у меня хватит денег не на одну звезду. Заказывай смело.

Ковры заглушали звук шагов.

И отдельный лифт любезно распахнул двери. Мальчишка-лифтер в красной форме отеля поклонился и был удостоен отдельного раздраженного взгляда: Тельме тоже здесь не нравилось.

— Я могу запереть тебя в камере, — Мэйнфорд решил быть в достаточной мере честным, чтобы предложить альтернативу. — Но там нет ни нормальной кровати, ни ванны. Да и устриц не подают.

— Я устриц не люблю, — это она произнесла с тяжелым вздохом. — Послушай, я…

— Я буду звонить.

Третий этаж. И коридор, затянутый жемчужным пузырем полога, который беззвучно лопается, дезактивированный ключом.

Дверь распахивается сама.

В номере, как и снаружи, пахнет лживым морем и еще мандаринами. Здесь пусто и чисто. Ковры. Гобелены.

Картины.

Мебель тяжеловесная, вычурная, сделанная не то по образцам Старого Света, не то его мастерами… хрусталь пепельниц. И напольные вазы с цветами.

Над ними реет заклятье неувядаемости, поэтому цветы выглядят несколько искусственными, зато и менять букеты приходится лишь раз в неделю, а то и реже. При всей своей помпезности «Ритц-Мариоль» отличался рачительностью.

Мелочностью даже.

Блюдо с фруктами.

И холодильник, который наполнят в ближайшие четверть часа. Шоколад. Кофе-машина, способная сварить приличный напиток. И отдельно — крохотная алхимическая плита для тех, кто не доверяет машинам.

Кофе десяти сортов.

Тростниковый сахар. Ощущение недосказанности.

— Я буду звонить, — повторил Мэйнфорд, решившись заглянуть в глаза Тельме. — Послушай. Здесь безопасно. Настолько, насколько это возможно. Я оставлю ключ. Три руны. Первая — полная блокировка. Активирует защитный кокон. Тогда номер выдержит… не знаю, чего он не выдержит. Действия хватит на полтора часа. Автоматически при активации отправляется вызов в участок. Вторая — частичная. Это коридор, дверь и окна. Обычная защита. Идем. Покажу монитор. Позволяет видеть не только посетителя, но и выявляет скрытые объекты. Заклинание сканирования идет по трем параметрам: аур, теплового излучения и остаточного фона, который оставляет маскировка. В общем, кто бы ни прятался, ты его увидишь. А вот третья позволяет дезактивировать какой-то из щитов. То есть, смотри…

На экране дверь лифта раскрылась, выпуская официанта с тележкой.

Прибыл заказанный обед.

— Смотри. Сначала открываешь коридор. Пропускаешь. И вновь активируешь полог. Потом — дверь… понятно?

— Мэйнфорд!

— Я не хочу тебя потерять! Только не тебя…

Он ушел.

Тельма понимала, что Мэйнфорд прав, если не во всем, то во многом. Но он ушел. Оставил ей карту. Поцеловал на прощанье в макушку, будто ребенка. Велел вести себя хорошо. И именно ребенком Тельма себя ощущала.

Снова.

Ей не восемь и не девять. И даже не десять, хотя в десять она начала считать себя взрослой. Как же… столько всего повидала.

Она потерла глаза.

Спать? Сон — лучшее средство восстановить силы. А бессильная она, Тельма, будет лишь помехой. И надо бы лечь.

Принять ванну.

Здесь ванная комната роскошна, размером со всю квартирку Тельмы, а может и побольше. В мраморной ванне же и коня искупать можно.

Вода чиста.

Горяча.

Пахнет розами и ландышами. На полке выстроились одинаковые флаконы, подарок известной фирмы постояльцам… и Тельма с каким-то извращенным наслаждением выдавливала содержимое этих флаконов в воду, одно за другим, пока над краем ванны не поднялась шапка пены.

Белой.

Клубника? Или все-таки ваниль? Смешно подумать, что Тельма будет пахнуть ванилью. Она нырнула в эту пену, стараясь убедить себя, что ничем Мэйнфорду не поможет.

Кто она?

Всего-навсего чтица. Вычерпавшая себя чтица. Еще один шаг, и она доберется до дна, а там и провалится в никуда и будет в этом «никуда» существовать остаток жалкой жизни.

Нет уж.

Это, если разобраться, не ее, не Тельмы, дело.

Гаррет мертв.

И ей должно было бы стать легче. Она ведь столько раз представляла себе его смерть, и вот получилось, пусть и не у Тельмы, но ведь какая разница? Он умирал, и смотрел на нее, и она, получается, была косвенно виновна. Так почему же она не испытывает облегчения?

Радости?

Вообще ничего почти не испытывает, кроме беспокойства за Мэйнфорда. У него, конечно, Зверь имеется, который защитит, но… чутье подсказывало, что все не так просто.

Тельма нырнула в воду с головой и так сидела, долго сидела, ожидая, когда же начнет задыхаться. Но воздуха хватало, а пена таяла. Медленно таяла.

…хочешь получить ответы?

С нею заговорила вода.

Безумие?

Пограничное состояние?

Сон?

Скорее всего сон. А спать в ванне — плохая идея. И надо бы очнуться, но вода держала мягко, гладила лицо ванильно-клубничными лапами.

…ты ведь хочешь получить ответы.

…приходи.

Куда?

…за четверть часа до полуночи. Выйдешь из отеля. Свернешь налево. Будет тихая улочка. Там поговорим.

Ты кто?

Разговор с собой во сне — не безумие, скорее данность.

…я тот, кто готов отдать долг потерянного времени.

И сознание вернулось резко, будто Тельму вытолкнули пинком. Она вскочила, стряхивая с себя клочья пены. Она задыхалась. И легкие горели. И глаза жгло, а кожа покраснела, сморщилась на пальцах.

Сон?

Или… смех за спиной был ответом.

Ну конечно… идеальная защита. Почти идеальная. И быть может, все эти щиты и сканеры способны остановить человека, но тот, кто назначил встречу, человеком не был.