Потемкин - Наталья Болотина

20 августа 1783 г. царь Ираклий назначил торжественный церемониал в ознаменование подписания договора, на который был приглашен полковник С. Бурнашев. Он самым подробным образом оповестил своего начальника князя Потемкина о празднике, устроенном в Тифлис. В 9 часов утра у церкви Успения Богородицы собралась знать и множество народа. В 11 часов сам царь Ираклий в сопровождении царевичей и вельмож вошел в церковь, и началась литургия. Архимандрит Гайоз «приходит с докладом к царю», а службу отправлял католикос с митрополитом и двумя архиереями, а также представителями духовенства. После окончания службы «была пушечная пальба»; потом в царском дворце устроили пир. «В вечеру царский дом был иллюменован, — писал Бурнашев, — в городе все лавки были отперты, но завешены парчами, ситцами и разными шелковыми материами, освещены зделанными из бумаги цветной фонарями и множеством восковых и простых свеч, что и составляло преузорочные першпективные галерей, пред каждой почти лавкой была азиатическая музыка, песни арабские и плясание. Народ ходил по сим улицам с изъявлением великой радостью толпами, что и продолжалось во всю ночь». Сравнивая торжества, устроенные царем Ираклием, с празднествами, проводимыми в Российской империи по случаю важных событий в жизни страны или посещением городов императрицей, понимаешь, что пышность и сказочность церемониала присуща этому времени.

Далее С. Бурнашев рассказывал, что «21-го числа была такая ж иллюменация с приумножением возженных в городе во многих местах факелов и фонарей, пред царским домом был фейерверк, состоящий из ракет, фонтанов, шверморов и шлагов. Народной маскарад ходил по улицам, все вообще жители и самые престарелые безпрестанно при биении в бубны плескали руками, и кажется, что народ день от дня представляет себе в новых свое благоденствие, сие веселие продолжалось до света».

Уже 5 августа 1783 года Потемкин торжественно поздравлял свою государыню с благополучным завершением переговоров и значительными внешнеполитическими достижениями России. Студент Московского университета, любитель и знаток древней философии и истории, он по достоинству мог оценить достигнутые результаты и возможные перспективы для развития государства:

«Матушка государыня! Вот, моя кормилица, и грузинские дела приведены к концу. Какой государь составил толь блестящую эпоху, как Вы. Не один тут блеск. Польза есть большая. Земли, на которые Александр и Помпеи, так сказать, лишь поглядели, та Вы привязали к скипетру российскому, а таврический Херсон — источник нашего християнства, а потому и людкости (человечности, гуманности. — Н.Б.), уже в объятьях своей дщери. Тут есть что-то мистическое.

Род татарский — тиран России некогда, а в недавних времянах стократный разоритель, коего силу подсек царь Иван Васильевич. Вы же истребили корень. Граница теперешняя обещает покой России, зависть Европе и страх Порте Оттоманской. Взойди на трофей, не обагренный кровию, и прикажи историкам заготовить больше чернил и бумаги» — так поэтически характеризует Потемкин цивилизаторскую миссию России на южных рубежах и завершение естественного процесса развития государства, начатого еще в XVI столетии.

В августе 1783 г. Георгиевский трактат был доставлен в Петербург и одобрен. Вскоре основной текст (13 статей) был отпечатан в типографии на русском языке (для оглашения в империи и отправления представителям России за границей), а 21 сентября 1783 г. Екатерина II ратифицировала договор и отправила в Грузию.

Включение Крымского полуострова в состав Российской империи и заключение Георгиевского трактата коренным образом изменили положение на юге страны. Новороссийская и Азовская губернии стараниями Потемкина стали уже внутренними областями, границы государства сместились к морю до естественных пределов, что, несомненно, сказалось на повышении их обороноспособности. Россия получила выход к морю и возможность иметь на Черном море военный флот, организация которого была осуществлена в дальнейшем под руководством талантливейшего из фаворитов Екатерины Великой.

Восторженно приветствовали жители Российской империи «дар бескоровный» — присоединение древней Тавриды. Правда, у некоторых иностранных свидетелей вызывали удивление методы, с их точки зрения, дикие, какими пользовалось российское правительство. В 1786–1787 гг. Россию посетил предтеча антиколониальной войны Южной Америки за освобождение от испанского гнета, профессиональный военный креол Франсиско де Миранда и оставил немало критических замечаний о российской действительности. Тем не менее он был обласкан Екатериной II и получил разрешение носить форму полковника русской армии. После одного из разговоров с господином Поджио (тот служил хану во время присоединения Крыма), Франсиско де Миранда записал в своем дневнике: «Из этого разговора я извлек интереснейшие сведения: оказывается, русские заставили выехать оттуда 65 тысяч с лишним греческих и армянских семей (христиан, по их утверждению) с целью заселения Екатеринославской губернии. В результате Крым пришел в запустение, его земледелие сошло на нет, а тот край, который намеревались заселить, уже обезлюдел, ибо никто из этих несчастных бедняг там не остался: все они либо погибли, либо бежали в пограничные страны Азии. Возможно ли, что еще творятся подобные бессмысленные дела, — возмущался просвещенный иностранец и борец за независимую республику в Южной Америке (будущую Венесуэлу), — и что деспотизм не осознает пагубных последствий несправедливости и насилия? Тем не менее господин адъютант… старался убедить нас, что это был выдающийся политический шаг, а также будто князь Потемкин по свойственной ему беззаботности поступал иногда необъяснимым образом… Будь проклята эта порода, аминь!»

Политика всегда была неблагодарным занятием, методы ее жестоки и, наверное, во многом деспотичны, но и иностранный путешественник не был посвящен во все перипетии и сложности многовековых взаимоотношений России и Крыма, не знал подробности событий и судил только по рассказу одного человека. Жизнь доказала правоту Екатерины II и Потемкина, Новороссия и Крым наполнились жителями и стали достоянием государства.

В результате присоединения Крыма Новороссийская и Азовская губернии в значительной степени утратили свое военно-стратегическое значение. Указом от 30 марта 1783 г. решено было распространить на них Учреждение о губерниях 1775 г. В связи с тем, что ни одна из них не располагала положенным количеством населения (по закону необходимо 300–400 тыс. жителей), было решено объединить их в Екатеринославское наместничество. Г.А. Потемкин был назначен генерал-губернатором, в его подчинении, в качестве непосредственного правителя края, находился Т. Тутолмин, вскоре замененный И.М. Синельниковым. До построения Екатеринослава губернским городом решено было считать Кременчуг (весной 1789 г. правления начали переводиться в Новый Екатеринослав). Территория наместничества была разделена на 15 уездов.

Предложение Потемкина о разделении Екатеринославского наместничества на 15 уездов основывалось на разрешении Екатерины II, данном в указе на имя Сената от 30 марта 1783 г., увеличить или умножить количество уездов в зависимости от «пространства» земли и количества людей. К этому времени в Новороссийской губернии число жителей увеличилось на 138 596 человек и достигло 210 508 человек, а в Азовской соответственно на 79 872 и общее число — 162 098. Таким образом, число жителей в двух губерниях было свыше 370 тысяч, что определило количество уездов, и, как пишет Потемкин, «с таковым при том разпоряжением, чтоб по недостаточному в некоторых обширных уездах числу народа не все теперь вообще учреждать во оных уездныя присутственныя места, но только необходимо нужныя…». Суды и расправы, «сим местам принадлежащия», предполагалось производить в присутственных местах ближайшего уезда.