Темный луч. Часть 1 - Эдриенн Вудс

class="p">Я снова потерял сознание на кровати. Я пропустил весь день в четверг. Единственное, что я отметил, — это то, что меня разбудили.

Вдалеке я мог слышать, как кто-то говорит вдалеке. Это был глухой, отдаленный звук.

— Блейк. — Мое тело затряслось, и я понял, что кто-то пытался меня разбудить. — Блейк. — Голос зазвучал громче, настойчивее. Еще одно встряхивание. — Черт возьми, Блейк, очнись! — Чья-то рука шлепнула меня по щеке. Я открыл один глаз и обнаружил Табиту, стоящую рядом с моей кроватью.

Свет был ослепляющим. Я закрыл глаза.

— Что с тобой не так? — Она рывком выдвинула ящик моего прикроватного столика. — Ты снова употреблял!

— Убирайся. — Это был едва слышный шепот.

Она продолжала кричать. Крошечные уколы ножа в мой череп, ее голос был раздражающе болезненным.

— Убирайся! — закричал я.

Через некоторое время дверь хлопнула, и я снова заснул.

Я снова появился только в пятницу. Выходные мало чем отличались. Люциан наконец-то собирался домой на выходные, не то чтобы это имело для меня какое-то значение.

Каинов Огонь действовал лучше, когда его разбавляли водой. Я смешал воду с белым порошком. Составные части были отмерены до совершенства, получилась молочно-белая жидкость. Я наполнил им шприц и ввел иглу в свой кровоток.

Меньше чем через минуту я почувствовал, как мой разум затуманился. Меньше чем через час я либо буду в нокауте, либо не вспомню, что меня вырубило.

Если это был единственный способ избежать тьмы, тогда я буду делать это каждый божий день, если придется. Наркота не заманит меня. Я скорее умру, чем стану ее пленником.

— 34~

Чья-то рука сильно ударила меня по лицу.

Табита, я хрустнул зубами.

Но я не мог открыть глаза. Я был слаб. Слишком слаб. Мне не нравилось это чувство. Я не должен. Я не хотел умирать.

Я сам себя сглазил.

Затем пальцы приоткрыли мои веки, и ярко засиял свет. Я мог слышать голоса, но так далеко. Как будто я лежал в ванне с водой.

Руки подняли меня. Я почувствовал спиной холод пола. Воду на лице.

Я по-прежнему никак не реагировал.

Это было плохо. Очень плохо.

Я не знал, день сейчас или ночь. Сколько дней прошло? Что происходило вокруг меня? Это не было чем-то новым. Я уже проходил через это пару раз, но никогда не было так плохо.

— Блейк, — завыл пронзительный голос. Я почувствовал что-то внутри себя. Это было трогательно, вызывая у меня тошноту. Затем мое тело ожило, и меня вырвало. Сильно.

***

— Блейк. — Мастер Лонгвей был полон разочарования. Мы находились в его роскошно обставленном кабинете, окруженные гобеленами и торжественностью положения директора.

Я не хотел смотреть на него. Он не понимал. Он не поймет; он был Металлическим. Им не нужен кто-то, кто поможет им оставаться хорошими. Ни побои, ни наркотики, ничего.

— Люциан сказал, что это был не первый раз, когда у тебя была передозировка запрещенных препаратов.

— У Люциана длинный язык, — пробормотал я.

— Если бы Люциан не пришел за помощью, ты был бы сейчас мертв. Ты хочешь быть мертвым?

Я не ответил.

— Что мне с тобой делать, Блейк? Я должен сообщить об этом.

Сообщить об этом. Они запрут меня. Отец уже угрожал. Это было единственное, чего боялся зверь. Не иметь возможности быть в небе, чувствовать ветер. Мое зрение затуманилось. Слеза скатилась по щеке.

— Поговори со мной. Я хочу помочь, но не смогу, если ты не откроешься.

— Я не могу, — сказал я, вытер щеку тыльной стороной ладони и скрестил руки на груди.

— Ты хочешь быть запертым, Блейк? Ради своей собственной безопасности?

— Нет, — прорычал я. — Я возьму себя в руки. Пожалуйста, не сообщайте обо мне.

Он кивнул. Немного поразмыслил, а затем снова кивнул.

— Прекрасно, но мне понадобится твое сотрудничество. Ты должен вернуть мое доверие и прекратить использовать Каинов Огонь. Это вещество убивает драконов. В следующий раз, когда я поймаю тебя с ним, я сам запру тебя и выброшу ключ. Понимаешь?

Я кивнул.

— Тетя хочет с тобой поговорить. — Он махнул рукой, чтобы я уходил.

Я встал и вышел из его кабинета.

Мастер Лонгвей — это одно, но моя тетя — совсем другое. Она была близнецом моей матери.

***

Сказать, что Констанс кричала, было преуменьшением. Я никогда не видел, чтобы она теряла самообладание. Она всегда была такой собранной, всегда справлялась с ситуациями с самообладанием и изяществом. Это было то, с чем она изо всех сил пыталась справиться.

Я позволил ей выкинуть это из головы. Когда она закончила, она действительно выглядела усталой.

— В течение следующих трех месяцев ты будешь приходить и сдавать тест на наркотики каждое божье утро, — сказала она. — Я ясно выразилась? В противном случае я расскажу твоему отцу, Блейк, и позволю Роберту разобраться с тобой.

Я фыркнул.

— Ты позволишь им запереть меня, Констанс?

— Если это спасет тебе жизнь, тогда да! — закричала она. — Увидимся завтра утром в семь.

Я оттолкнулся от стула; он откатился назад. Может быть, он и упал, но мне было все равно.

Блядь. Как, черт возьми, мне теперь приручать этого зверя? Эти идиоты понятия не имели, какого хрена они только что обрушили на меня.

***

Ирен была последним человеком, с которым мне приходилось иметь дело. Она плакала и бушевала. Она потребовала знать, было ли ее больше недостаточно.

— Я не хочу, чтобы ты умер, Блейк, но мне нужно, чтобы ты боролся, — молила она. — Мы следили за Каиновым Огнем. Что случилось?

— У меня было больше.

— Черт возьми, Блейк. Где ты его взял?

— Ты знаешь, где.

— Я думала, ты завязал с боями. Это только быстрее подтолкнет тебя к краю пропасти. Чего ты в этом не понимаешь?

— Мне жаль, ладно? Я борюсь. Я… — Мое зрение снова затуманилось.

— Это из-за темноты, не так ли?

Я кивнул.

— Я больше ничего не вижу. Даже мельком не вижу.

Я ненавидел это, потому что знал, что это была не просто темнота, это была она.

— Я буду стараться еще больше, — тупо пообещал я.

— Лучше бы так оно и было. Я не собираюсь терять тебя.

Она поцеловала меня в губы. Я просто хотел большего.

В течение следующих двух месяцев моя жизнь была сущим адом. Констанс сдержала свое слово. Она ждала меня в своем офисе в семь каждое утро. Там она колола мне палец и проверяла мою кровь на наркотики.

Конечно, первые несколько недель в моем организме еще оставалось немного, но количество нанограммов на миллилитр становилось все меньше и меньше. Я,