Восьмое Правило Волшебника, или Голая империя - Терри Гудкайнд

— Помнишь, ты говорила, что чувствуешь себя одинокой в этом мире? — Женщина тепло улыбнулась. — Теперь ты не одинока. На земле есть такие же, как ты.

Кэлен не думала, что ее слова помогут, но Дженнсен немного успокоилась.

Вдруг девушка посмотрела на Ричарда.

— Этого не может быть. Граница запечатывала их. Если они — такие же, как я, то им не страшна магия границы. Эти люди могли перейти ее в любое время, когда бы ни захотели. За все это время кто-нибудь из них мог перейти границу — магия не причинила бы им вреда.

— Не думаю, что это так, — сказал Ричард. — Помнишь, ты видела, как кружился песок в маяке, который принес нам Сабар? Это была магия, и ты ее видела.

— Но если Дженнсен — Столп Творения, то как она могла видеть ее? — поинтересовалась Кэлен.

— Вот-вот, — поддакнула Дженнсен. — Как это могло быть, если я рождена без дара? — Ее брови поползли вверх. — Ричард, может быть, это не так? Может, у меня есть маленькая искорка дара? Вдруг я не по-настоящему лишена дара?

Ричард улыбнулся.

— Милая, ты чиста, как снег. Ты видела эту магию по особой причине. В своем письме Никки сказала, что сигнальный маяк связан с волшебником, создавшим его, связан с подземным миром. Подземный мир — мир мертвых. Это значит, что статуя обладает Магией Ущерба, магией подземного мира. Ты можешь быть защищена от магии, но не от смерти. Обладая даром или нет, ты все равно связана с жизнью, а значит, и со смертью... Потому ты и видела магию статуи — магию, связанную со смертью... Граница — место, где существует смерть. Перейти ту границу — то же самое, что перейти из мира живых в мир мертвых, а потом вернуться обратно. Никто не возвращается из мира мертвых. Если кто-либо из рожденных без дара в империи Бандакар попробовал бы перейти границу, он бы погиб. Поэтому империя и была закрыта от всего мира.

— Но они изгоняли людей через границу, — настаивала Дженнсен. — Это значит, что магия границы не действовала на них.

— Нет. Они смертны, так же, как и мы, — покачал головой Ричард. — Но через границу есть проход, такой же, как был в границах, разделяющих Новый мир. Я проходил однажды через границу. Был особый переход, тайное место, через которое могли пройти знающие о нем. Этот такой же.

Дженнсен сморщила носик.

— Тогда это бессмысленно. Если это правда, и переход не был спрятан от них, и все они знали о нем, то почему же тогда все не ушли? Как они могли оставаться закрытыми, если изгоняли некоторых через границу?

Ричард вздохнул и отер рукой лоб. Кэлен показалось, он не хотел, чтобы сестра задавала этот вопрос.

— Ты не забыла ту местность, которую мы оставили позади? — спросил Ричард Дженнсен. — Там, где ничего не растет?

— Да, помню, — кивнула девушка.

— Сабар сказал, что он пришел из такого же, только севернее.

— Да. И оно идет точно к центру пустыни, к Столпам Творения — так же, как и первое, — подтвердила Кэлен. — Они параллельны.

Ричард кивнул в подтверждение.

— Эти полосы идут по обе стороны от расселины, ведущей в Бандакар. Они лежат недалеко друг от друга. Сейчас мы как раз здесь, между полосами.

— Но, лорд Рал, это же значит, что изгнанный из империи Бандакар оказывался между двумя стенами границ, — не выдержал Фридрих. — Изгнанному приходилось идти прямо к...

Фридрих зажал рот и повернулся на запад, к темноте.

— Столпам Творения, — тихо закончил за него Ричард.

— Но, но... — Дженнсен стала заикаться — Неужели ты хочешь сказать, это было сделано специально? Чтобы изгнанные из империи Бандакар шли прямо к Столпам Творения? Зачем?

Ричард долго смотрел ей в глаза.

— Чтобы убить их.

Дженнсен сглотнула.

— То есть, те, кто изгнал их, хотели, чтобы они, даже если бы вернулись, погибли?

— Да, — ответил Ричард.

Кэлен завернулась покрепче в плащ. Так долго было невыносимо жарко, что с трудом верилось, что наступили холода.

Ричард откинул прядь мокрых волос со лба.

— Эди говорила мне, что на каждой границе должен быть переход для того, чтобы уравновешивать жизнь по обе ее стороны. Подозреваю, что те, кто запечатал людей в горах, хотели, чтобы преступники покидали страну, и для этого они сказали о тропе. Но они вовсе не жаждали, чтобы эти «дважды изгнанники» затерялись в Древнем мире. Кто бы они ни были, они не имели дара. Им нельзя было позволить уйти.

Кэлен увидела слабое место в его теории.

— Но все три границы должны были иметь тропы. Даже если тропы через две остальных границы были тайными, кто-нибудь мог найти их и избежать Столпов Творения. Оставался шанс, что они могли попасть в Древний мир.

— Если было бы три границы, тогда, может, в этом был бы смысл, — сказал Ричард. — Но, боюсь, их было не три. Была только одна граница.

— Ну, теперь ты точно говоришь чепуху, — не удержалась Кара. — Ты сказал, что одна граница шла с севера на юг, замыкая тропу, а две других — параллельно на запад и восток. И они преграждали путь тому, кто пересек первую границу, и заставляли его идти к Столпам Творения, где он погибал.

Кэлен начинала сердиться. Похоже, действительно была возможность перейти и эти границы.

— Не думаю, что существовало три границы, — повторил Ричард. — Была только одна. Она была не прямой, а полукруглой. — Он сложил два согнутых пальца. — Вершина границы шла через тропу в горах. — Ричард указал на кончики пальцев. — А два ее плеча расходились параллельно к Столпам Творения.

— Почему? — только и смогла спросить Дженнсен.

— Мне кажется, что волшебники прошлого, которые отправили лишенных дара в изгнание, хотели, чтобы они избавлялись от опасных людей, но знали, что они не станут убивать преступников. Наверно, когда их изгнали в Древний мир, у них уже были такие идеи ненасилия. Но эта вера оставляла их беззащитными перед агрессией. Защищая свои жизни, они не могли казнить преступников, зато изгоняли их из своего общества, чтобы не погибнуть от их руки... Изгнание из Д’Хары и Нового мира, переход через границу Древнего мира слишком сильно потрясли их. Они объединились ради выживания... Жители Древнего мира воспользовались их страхом и убедили в том, что граница защитит их и избавит от насилия. Возможно, изгнанным внушили, что они — особенные, и требуют особой защиты. Их потребность держаться вместе была вызвана страхом остаться без защиты. Помните, изгнание для Столпов Творения было самым жестоким наказанием? Наверно, они боялись людей Древнего мира, потому что не обладали даром. Но объединившись, за границей, они чувствовали себя защищенными. Теперь же, когда граница разрушена, у нас большие проблемы.

Дженнсен сложила руки на груди.

— Теперь, когда нас больше, чем один — чем просто одна снежинка — ты боишься снегопада?