Задача - выжить! - Алексей Замковой

Время шло, бойцы горячо обсуждали ожидаемое событие и делились предположениями о новостях, которые должен будет принести нам самолет. Должен заметить, что, несмотря на поздний час, спать никого не тянуло – все были возбуждены от предвкушения предстоящего. Понемногу предвкушение перерастало в напряжение. Сначала робкие, начинали звучать все более громко опасения, что самолет может и не прилететь – мало ли, вдруг передумали там, за линией фронта, посылать нам помощь, или в последний момент что-то сорвалось. Кто-то даже предположил, что самолет могли сбить, но на него сразу зашикали, и подобных версий больше не выдвигалось. Хотя такие опасения прочно укоренились где-то в самом глубоком уголке сознания и пускали свои ядовитые ростки, с каждой минутой ожидания становившиеся все толще и сильнее.

— Уже должен быть, — напряженно произнес Коля, очередной раз взглянув на часы.

Воцарилось молчание. Все задрали голову и вглядывались в ночное небо, пытаясь разглядеть мелькнувшую на фоне звезд тень. Напряженно замерли у костров дежурные, готовые по сигналу вмиг зажечь посадочные огни. Все молчали. Лишь редкие шепотки, казавшиеся чуждыми этому царству тишины, раздавались в ночи. Даже лес, казалось, проникся напряжением момента и не так шелестел листьями. Стрелки часов, будто взбесившись, с невиданной скоростью отмеряли минуту за минутой.

— Летит! — вдруг раздалось от одного из костров.

Я прислушался и только через минуту уловил слабый, еле слышный шум моторов.

— Летит, товарищ командир! — подбежал к майору боец.

— Поджигай! — выкрикнул тот, и практически мгновенно десяток человек чиркнули спичками и зажигалками.

Языки пламени взвились ввысь, в один миг осветив поляну и ослепив привыкших к темноте людей. Кое-кто закрывал глаза рукой, отворачиваясь от огня, но большинство продолжало смотреть в небо. Шум моторов все нарастал. Вот над головами мелькнула и исчезла за деревьями тень самолета. Звук стал потихоньку удаляться, но вскоре снова приблизился. Мерцали звезды, на мгновение заслоняемые летящим самолетом. Тень все увеличивалась.

Я вспомнил некоторые похожие моменты из прочитанного и тихонько дернул за рукав Колю.

— Главное, чтобы не немец, — прошептал я. — Может ведь и «подарок» нам на головы сбросить. Давай отойдем немного в лес?

Коля непонимающе посмотрел на меня, но потом смысл моих слов начал потихоньку доходить до него. Мысль о том, что вместо ожидаемого самолета мимо нас мог пролетать немец с бомбами, который заглянет на огонек и, возможно, сбросит свой груз нам на головы, не показалась ему чем-то неправдоподобным. Все очень хорошо помнили ужас начала войны и опустошение, которое сеяли в рядах Красной армии самолеты с крестами на крыльях. С сомнением он глянул в сторону командира, но решил, что доводить до него мою светлую мысль было уже поздно. Пока докричишься, пока тот поймет, что к чему… Самолет был уже совсем близко.

— Спрятаться за деревьями! — скомандовал он своему взводу.

Ребята недоуменно переглянулись, но команду выполнили. Мы залегли в укрытиях и уже оттуда наблюдали за происходящим. Остальные бойцы, оставшиеся на поляне, ликовали. Похоже, мысль о возможном налете противника пришла в голову только мне. Даже майор стоял задрав голову и наблюдал за все увеличивающимся темным силуэтом в небе.

Но все обошлось. Самолет, точно вписавшись в обозначенную кострами полосу, чиркнул по земле шасси и, замедляя ход, покатился в сторону домика лесника. Мы, видя, что опасности нет, повылезали из своих укрытий и побежали вслед за остальными к тому месту, где тот должен был остановиться. Попутно Коля объяснял недоумевающим бойцам причину, по которой им пришлось прятаться. Заодно я предложил Коле поговорить с майором на эту тему – если нам еще придется встречать самолеты, лучше партизанам сразу уходить от зажженных костров. Можно ведь как-нибудь и на немцев напороться. Самолет остановился. Все медленнее крутились лопасти винтов. Только они замерли и смолк шум моторов, как из открывшегося люка спрыгнули на землю двое, тут же попавшие в объятия обрадованных партизан. Бойцы даже пытались их качать на руках.

— Тише, черти! Задавите!

Но отпустили прибывших только после команды майора, неспешно подошедшего к самолету.

— Лейтенант Уткин, — все еще улыбаясь, бодрым голосом представился один, поправляя одежду.

— Лейтенант Барин! — представился второй.

— Майор Трепанов, — представился командир, останавливаясь напротив, и добавил: – Добро пожаловать в наш отряд.

— Товарищ майор, — уже более серьезным тоном продолжил Уткин, — необходимо спрятать самолет.

— Зачем? — удивился командир.

— До утра до линии фронта долететь не успеем. А пока разгрузимся – и не взлечу до света. Придется у вас день пережидать, а вылетать – уже как стемнеет. И костры загасите, а то вдруг немцы пролетать будут.

Костры были потушены. Руководствуясь указаниями пилотов, партизаны нашли и расчистили место под деревьями, а потом, взявшись за дело все вместе, подкатили тяжелую машину к лесу. Под наблюдением Барина часть партизан принялась маскировать машину ветками, а остальные приступили к разгрузке. Хотя вначале пришлось отбивать пилота от любопытствующих, забросавших бедных летчиков вопросами о положении на фронте. Майору пришлось пообещать, что наутро, как только пилот отдохнет, будет устроен митинг, на котором всем все расскажут.

Вскоре оказалось, что летчики были не единственными людьми с Большой земли, прилетевшими в наш лагерь. Сконцентрировав все внимание на пилоте, первым вышедшем из самолета, партизаны совершенно упустили, что вскоре после него на землю спрыгнул еще кто-то. На него обратили внимание только после того, как прибывший подошел представляться к майору.

— Военный корреспондент Даниил Певцов, — отрекомендовался он. — Прибыл от газеты «Красная звезда», чтобы написать заметку о действиях партизан.

Их дальнейшего разговора я не услышал, потому что мы приступили к разгрузке самолета. Несколько человек, в том числе и бойцы из нашего взвода, вместе с пилотом забрались внутрь машины и принялись подавать ящики ждущим внизу. Подающий ящики из самолета боец громко выкрикивал, какой именно груз содержится в ящике. Все, что относилось к нашей компетенции, — тол и оборудование для его подрыва – попадало в руки нашего взвода и складывалось отдельно.

Несмотря на занятость – бойцы внизу только и успевали принимать груз и складывать его в стороне, — каждый вслушивался в выкрики из самолета, какие именно подарки прислала нам Большая земля. Здесь были в основном патроны к советским системам оружия, гранаты, тол, взрыватели, несколько подрывных машинок, бухты шнура для них, еще одна рация и батареи, консервы… Командование хорошо позаботилось об отряде. После такой «посылки» мы могли развернуться в полную силу. Поэтому, несмотря на усталость, никто не падал духом – настроение царило приподнятое и даже какое-то праздничное. Со всех сторон доносились смех и шутки бойцов, радовавшихся тому, что о них, давно потерянных в тылу противника, отставших от своих частей и выбравшихся из вражеского плена, помнят. Соответственно и новостей ждали только хороших. Недалеко от меня группа партизан, складывающих ящики аккуратными штабелями, обсуждала предполагаемые новости, которые скоро им расскажут вестники из-за линии фронта. Основной спор разгорелся о том, просто ли остановили наши войска немцев или уже перешли в наступление. Я старался не прислушиваться к этому разговору. Знаете, это нелегко, когда все вокруг ожидают хороших новостей и только ты один знаешь, что их не будет. И не только не будет, но и не может быть. До хороших новостей еще ой как далеко…