Дочери Рима - Кейт Куинн

— Но это же полный абсурд!

— Это что еще за абсурд? — раздался за спиной Корнелии голос, и она резко обернулась. Позади нее, с синим стеклянным кубком в руках, стоял Фабий Валент.

— То, что центурион Друз Семпроний Денс обвинен в измене, — бросила ему Корнелия. — По крайней мере он совершенно непричастен к убийству моего мужа. Потому что я там была, и я знаю, что там произошло.

— Тем не менее центурион Денс не смог защитить твоего супруга, а значит, он не выполнил свой долг, — ответил новый муж Лоллии, пожимая плечами.

— Но это не его вина. — Пусть Денс временами бывал грубоват, но вот предателям его назвать никак нельзя. — И его уже казнили?

— Нет. Его даже не арестовали. Ему каким-то образом стало известно про ордер, и он успел скрыться. Впрочем, какая разница. Больше ему никогда не служить в гвардии.

— Но ведь… — Корнелия не договорила.

— Считай, что твой муж отмщен, — сказал Фабий и улыбнулся.

— Мне не нужна месть. По крайней мере больше не нужна. Ведь Отона больше нет в живых.

— Мне решать, что тебе нужно.

Корнелия перевела взгляд на беговую дорожку.

— Какой круг они бегут? — спросила она, обращаясь к Диане.

— Пятый. — Диана сидела на самом краешке сиденья и что-то неслышно повторяла себе под нос. «Синие» и «красные» уже не раз менялись местами во главе забега.

Фабий легонько взял Корнелию за руку и негромко заговорил:

— Тебе нужен муж. А один из моих друзей ищет себе жену. Его имя Цецина Алиен.

По трибунам пробежал вой ужаса. Это «белые» попытались проскользнуть мимо «синих» с внутренней стороны беговой дорожки. Колесничий «синих» тотчас попытался прижать «белых» к барьеру. Еще миг, и колесница «белых» была разбита вдребезги. Одно колесо соскочило с оси и как безумное покатилось по песку. Лошади, почувствовав свободу, с оглушительным ржанием понеслись наперерез «красным». Их колесничий был вынужден резко осадить их, и они встали на дыбы. Ее четверка. Диана разразилась отборными проклятиями.

— Диана! — укоризненно сказала Корнелия и покачала головой. Наконец-то у нее нашелся повод не обращать внимания на вкрадчивый голос Валента у нее над ухом, а заодно прочесть младшей кузине лекцию о недопустимости грязных слов. Впрочем, лекция оказалась коротка, намного короче, нежели ей полагалось быть, потому что мысли Корнелии были заняты иным.

При виде неразберихи на арене Вителлий расхохотался и, довольный, постучал кулаком по парапету, увидев, что «синие» возглавили гонку, оставив соперников далеко позади. Тем временем «красные» выпутались из обрывков упряжи «белых» и вновь на всем скаку устремились вперед.

— Им никогда не догнать «синих», — простонала Диана, с несчастным видом откидываясь на спинку кресла.

Впрочем, ее Четыре Ветра не желали сдаваться. Вытянув вперед шеи и почти прильнув к земле, они летели вперед, как на крыльях, и лишь гривы развевались на скаку. Постепенно расстояние между ними и упряжкой «синих» начало сокращаться. Теперь от лидеров гонки их отделяла половина отрезка. Они давно обошли «зеленых», как будто те и не скакали вовсе, а стояли на месте. Их взмыленные от пота бока казались скорее черными, чем огненно-рыжими.

— Ты знакома с Цециной Алиеном? — спросил Фабий, наклонившись к Корнелии так низко, что его губы почти касались ее уха. — Немного необуздан, однако в мужчине это скорее достоинство. Молодая вдова вроде тебя уже наверняка извелась без мужа. Думаю, Цецина для тебя самое то.

Корнелия облизала губы. Взгляд ее был устремлен на беговую дорожку. Она увидела, как колесничий «синих» оглянулся и для острастки щелкнул кнутом над спинами своих скакунов. Обе упряжки вышли на финишную прямую.

— Ну, давайте! — крикнула им Диана. Увы, финишная линия оказалась слишком близко, и ее любимцы преодолели ее вторыми, вровень с осью колесницы «синих». Диана тотчас поникла. В ее зеленоватых глазах блестели слезы. — Мои бедные ветерки, до победы вам оставалось совсем чуть-чуть.

— Не думаю, что тебе стоит показывать, что ты расстроена, — попеняла ей Корнелия, чувствуя у себя на локте руку Фабия, и пустилась в нравоучения по поводу того, как должно себя держать патрицианке. Диана ее не слушала. Подавленная и несчастная, она сгорбилась на сиденье, уныло глядя, как колесничий «синих» под восторженные крики жешцин совершает круг почета. Император с довольным видом хлопал своих приспешников по спинам. Впрочем, Корнелия также осталась безучастна ко всеобщему восторгу. В данный момент ей не давала покоя лежавшая на ее руке властная рука Фабия.

Юнона всемилостивая! Он собрался решать мое будущее! И главное, я не могу сделать вид, что не замечаю его!

С ног до головы в пыли, колесничий «синих» Деррик подкатил к императорской ложе и одарил императора сияющей улыбкой. В свою очередь Вителлий вручил ему пальмовую ветвь победителя.

— Сегодня вечером ты гость на моем пиру, — разрумянившись от восторга, крикнул император своему любимцу и обнял колесничего за плечо. — И мы непременно поднимем тост за твою победу над «красными». Трусливые клячи!

Красный шелк колыхнулся языками пламени. Корнелия попыталась было схватить Диану за руку, но не успела. Вителлий же растерянно уставился на худенькую девичью фигурку в алом одеянии, которая неожиданно выросла перед ним.

— Не смей! — крикнула Диана, тыча пальцем в императора Рима. — Не смей оскорблять моих «красных»! Они достойно пробежали гонку, куда лучше твоих «синих».

Деррик расхохотался из-под толстой дружеской императорской руки на плече.

— Достопочтенная Диана — страстная поклонница «красных», — пояснил он. — И не умеет с достоинством принимать поражение. Однако…

— Заткнись! — бросила ему Диана, и по рядам мгновенно пробежал шепоток. Вителлий насупил брови. Корнелия застыла как вкопанная. Гай растерянно открыл рот и позабыл закрыть его снова. Лоллия покачала головой — мол, думай, что говоришь. Однако Диана вновь посмотрела в глаза императору и продолжила свою гневную речь.

— «Красным» сегодня не повезло, цезарь. По вине «белых» они едва не сошли с дистанции. Другие на их месте наверняка вышли бы из забега, но только не мои «красные». Они не сдались, не отказались от участия в гонке. Нет, они вновь устремились вперед и почти победили твоих «синих», потому что твой возлюбленный Деррик настолько был уверен в победе, мысленно пересчитывая пальмовые ветви, что сбросил скорость. А ты помолчи, — добавила она, обращаясь к Деррику, который открыл рот, чтобы что-то сказать в свою защиту. — Честные возницы так не поступают. Это даже хуже, чем проигрыш. Так что не смей называть мою четверку трусами, — с этими словами Диана гневно ткнула пальчиком в массивную грудь императора Рима. — Потому что моим «красным» ничего не стоит победить твоих «синих»!

На несколько мгновений воцарилось гробовое молчание. Диана застыла перед императором, и лишь ветер шелестел алым шелком ее платья. Волосы ниспадали ей на спину золотым каскадом, подбородок гордо вскинут вверх. Румяное лицо императора казалось каменной маской, лишь нехороший блеск в глазах выдавал его истинные чувства. Корнелия видела перед собой того, кого три верных ему легиона провозгласили в Германии своим императором.