Духов день - Василий Анатольевич Криптонов

в ручку двери. — Как угодно, но без меня! Я продам это поместье сейчас же, к чёртовой матери!

— Хм-м. — Я вынул из кошеля империал, подбросил на ладони. — За империал — отдадите?

— Как вам будет угодно, забирайте хоть даром!

— Не, ну даром — как-то совсем некрасиво. Получится, что я воспользовался вашим угнетённым состоянием. Очухаетесь — зуб на меня затаите… Нет уж. Держите империал! Шагайте к Урюпиным и оформляйте сделку. Только выдайте нам кого-нибудь, кто дорогу знает. И кареты заодно. Я предупреждал, что доставка — за ваш счёт.

— А это, часом, не то ли озеро, что возле деревни Антипино? — вмешался Егор. — Там ещё какой-то слабоумный рыбу разводить пытался?

Салтыков закивал:

— Да-да! Именно оно.

— Тогда не нужен нам никто. Дорогу я сам знаю, был недавно в тех краях. Ежели мой Знак там сохранился, доберёмся мигом. Давай-ка, Владимир, первые мы с тобой переместиться попробуем. А ежели получится, то все остальные — вслед за нами.

— Отлично, — одобрил я.

— Я буду за вас молиться, славные воины! — пообещал Салтыков. — Как только выйду от господ Урюпиных, немедленно отправлюсь в храм. Обещаю, Владимир Всеволодович, что к вашему возвращению документы о передаче владения будут готовы!

Мужики поржали, но недолго — некогда было ржать. Егор ухватил меня за пояс и начертил Знак.

Мгновение спустя довольно улыбнулся.

— Есть! Сохранился.

Мы стояли на опушке леса. Перед нами лежала небольшая деревня, за ней, на приличном расстоянии, виднелось озеро. Неподалеку журчала тихая речка.

— Здесь, — сказал Егор.

На берегу речки, метрах в трехстах от нас, что-то происходило. Суетились люди.

— Что они там делают? — я пригляделся.

— Костры раскладывают, — объяснил Егор. — Духов день нынче. Ввечеру, на закате, хороводы водить будут, девки незамужние — венки по воде пускать. На озеро, видать, соваться опасаются, вот и пристроились возле речки. Духов день — большой праздник, аж жалко людей разгонять. У нас вот в деревне тоже, бывало… — Егор приуныл.

— Ничего, не грусти, — я хлопнул его по плечу. — Нечисть завалим — сразу два праздника можно отметить. А пока давай-ка и правда народ разгоним от греха. Хрен его знает, этого водяного, вдруг раньше темноты появится.

Народ, увидев охотников и узнав о цели прибытия, разогнался мгновенно. Слово «вила», очевидно, было известно не только Салтыкову. Через четверть часа на берегу речки уже никого не осталось.

На знаке Егора тем временем, кто в одиночку, кто по двое, появились остальные охотники.

Немного побродив, мы выбрали идеальную позицию — на пригорке, в окружении густо растущего тростника. По моим прикидкам, наше воинство могло уместиться тут без проблем, со стороны ничего не видно, а речка и озеро отлично просматриваются.

Харисим в пару взмахов меча срубил две охапки тростника. Мы расположились на них с полным удобством и принялись наблюдать за речкой и озером.

Вдоль берега речки раскинулся заливной луг. Небольшой, но радующий глаз цветом травы — став владельцем собственных угодий, я как-то незаметно научился разбираться в таких тонкостях. Травы обещают быть богатыми. Если засуха не ударит, конечно… Скоро ожидаемо начало клонить в сон. Я был к этому готов и с позывами старался бороться. Боролся так старательно, что появление их едва не пропустил. А увидев, что происходит, протёр глаза.

По лугу носились девушки. В длинных струящихся платьях, с распущенными волосами, в венках из полевых цветов. Там, где они пробегали, трава становилась как будто ярче. Хотя, может, мне просто так казалось в наступающих сумерках. Но удивило меня не это. Девушки не делали и, кажется, не планировали делать ровно ничего плохого. Просто резвились, как малые дети. То бегали друг за другом, то хватались за руки и принимались кружиться.

— Харисим, — тихонько позвал я охотника, который сидел ближе всех. — Глянь-ка ты. Это точно русалки?

Харисим поглядел.

— Они, кто ж ещё.

— Хм. А как будто нормальные.

— Даже думать так опасно, — резко заявила Земляна. — Они — твари, вот и всё.

Охотники — все, кроме Захара, — закивали одобрительно.

— Ну так, а чего они в данный момент не людей жрут, а…

— Праздник, — проворчал Егор. — В Духов день они не лютуют.

— Ага, сезон заканчивается, — хохотнул Ерёма.

— В смысле? Какой сезон? — не понял я.

— Охотничий, — включился в разговор Иван. — До Духова дня русалки лютуют. А потом, я так понимаю, нажрутся — и успокаиваются. Остаток лета — так, шалят изредка. И всё в водоёмах хоронятся — попробуй вымани.

— По осени вообще считай что нету их, — подтвердил Никодим.

— А зимой? — спросил я.

Все охотники пришли меж собой к выводу, что такого дива, как русалка зимой, никто из них никогда не встречал.

— Зимой вообще охота слабая, — проворчал Харисим. — Многие твари в спячку уходят, поди найди.

— В Сибири не уходят, — сказал молчавший до сих пор Гравий. — Я скоро туда уйду опять. Там всегда работа есть.

Глава 27

На Гравия покосились, но развивать тему никто не стал. Так всегда с молчаливыми людьми бывает. Если чего скажут — народ недоумевает, что это было, и как с этим быть.

Русалки продолжали танцевать на лугу, изредка до нас доносился их заливистый смех.

— Ты рот-то не разевай, — толкнула Земляна Захара. — Попробуй без меча к этим милашкам сунуться — на кусочки разорвут. Не люди они. Не лю-ди. А то, что твоя подруга сумела обратно в человека перекинуться — то исключительный случай.

Услышав про перекинувшуюся в человека русалку, заинтересовались все, подтвердив тем самым слова Земляны. Я, поскольку был глубоко в теме, рассказ Захара особо не слушал. Проверил амулет, накладывающий морок — тот работал исправно. Не хотелось бы оказаться на виду у всей нечисти, которая слетится сюда сегодня на шабаш.

Сорвав травинку, я сунул её в рот и переключил канал восприятия обратно на диалог.

— Вот уж правда чудо чудное, диво дивное, — басил Харисим. — Что русалок крестьяне в услужение так заманивают — то дело известное, конечно. Да только русалки эти всегда как мёртвые. По хозяйству помогают, да. А всё остальное время — сидит и в стену смотрит. Даже не ест.

— Как не ест? — удивился Захар.