Тимьян и клевер - Софья Ролдугина

– Да Айвор же! – рявкнул Киллиан, не выдержав наконец. Компаньон вздрогнул, чашки на столе подпрыгнули, а у чайника прорезались большие удивлённые голубые очи, опушённые густыми ресницами – на мгновение, к счастью. – Матушка не так часто меня о чём-то просит. И если она настаивает на том, чтобы я заехал к тёте Мэг и привёз ей подарков из столицы, значит, что-то случилось.

Айвор посмотрел на него долгим, испытующим взглядом, тёмным, как омут ночью.

– А ты серьёзен, похоже.

– Куда уж тут серьёзнее, – вздохнул Киллиан и, перегнувшись через стол, забрал письмо, чтобы ещё раз пробежать его глазами. 

Положа руку на сердце, он тоже считал, что матушкино поручение выглядит подозрительно. Мэган Фоули приходилась ей сводной сестрой и жила в деревеньке Арди к северу от Дублина. В мужья ей достался человек порядочный и весьма состоятельный. Ферму они содержали в идеальном порядке, а последние пятнадцать лет даже не работали сами – со всеми делами справлялись и наёмные работники. Раз в полгода, зимой, к Рождеству, и летом, к именинам миссис Флаэрти, Мэган присылала коротенькое письмецо, где скрупулёзно перечисляла народившихся детей, внуков, собак и овец, все приобретения и потери, удачи и фиаско. Иногда к письму прилагался небольшой подарок – ленты девицам, табак мужчинам. Особенно тёплых, близких отношений между семействами Фоули и Флаэрти в помине не было.

И вдруг – просьба навестить, да ещё как можно скорее…

– Завтра утром выезжаем, – неожиданно произнёс Айвор, решительно хлопнув ладонями по столу. Многострадальные чашки подскочили и, отрастив ножки, убежали прятаться за чайник. – Нив с собой позовём, а то ведь заскучает здесь одна.

Киллиан невольно улыбнулся.

– Ты так быстро передумал?

– Нет, – ответил компаньон, лукаво сузив глаза. – Но кое о чём поразмыслил. У твоей тётушки наверняка есть очаровательные дочки… – непристойно улыбнулся он, проведя пальцем вдоль нижней губы, и бежал, пока его не настигло праведное возмездие.

Вести о неожиданном путешествии Нив приняла с восторгом. Дублин к концу октября из-за частых дождей становился воистину невыносимым местечком. А переполненные реки выходили из берегов, ревели, терзали мосты и обрывы, взывали к яростной душе келпи – и как тут усидеть на месте? Поездка в дилижансе оказалась для неё настоящей пыткой. Нив то и дело порывалась выпрыгнуть наружу, перекинуться и хорошенько помесить копытами грязь.

Впрочем, не только полукровка с трудом выносила тряску, скрип несмазанных колёс и вонь подгнившей соломы. Выехать пришлось ещё до свету, а потому Киллиан зевал и время от времени начинал клевать носом, но заснуть по-настоящему никак не получалось: стоило хоть немного задремать, как дилижанс подскакивал на очередной кочке.

Единственным, кто чувствовал себя относительно комфортно, был Айвор. Он ещё в Дублине обернулся прелестной чёрной кошечкой с белым пятном на груди якобы для того, чтоб не платить за лишний билет, и всю дорогу нежился на подушке, на коленях у компаньона.

Близ Арди Киллиана наконец-то сморил сон. Однако долго отдыхать ему не позволили: экипаж остановился, и возница забарабанил в окошко:

– Мистер Флаэрти, выходите! Дальше не проедешь, развезло. Мы-то в обход покатим, а вам лучше тут сойти, напрямки до деревни полчаса будет. Вон там, через сжатое поле, по стерне.

– Ну, наконец-то! – счастливо заулыбалась Нив и, распахнув дверцу, с гиканьем сиганула с подножки, оставляя расшнурованные ботинки в карете.

Двое других пассажиров, степенного вида пожилые джентльмены в потрёпанных костюмах, с опаской переглянулись. Тот из них, что носил клочковатые, точно из пакли сделанные усы, вдобавок ещё и пробормотал себе под нос:

– Умалишённая жёнушка, видать. Везёт её, чтоб в глуши запереть.

Киллиан прикусил язык, чтоб не сказать лишнего, и собрался уже выходить, когда Айвор привстал на своей подушке, потянулся и заметил дивным, певучим контральто:

– Весьма опрометчивое замечание, господа. Если злословить не о той девице, она и копытом может в лоб засветить. И вот это уж точно прямой путь в дом для умалишённых. Приятной дороги, – зловеще пожелал он и, вильнув хвостом, выпрыгнул прямо на руки возбуждённо приплясывающей келпи.

Возница с испугу хлестнул лошадей, экипаж тронулся, и Киллиан едва успел выскочить, прихватив саквояж и ботинки Нив. Раскисшей грязи под ногами было по щиколотку, а жижа из-под колёс брызнула так, что новый бледно-серый плащ стал бурым с редкими светлыми проплешинами. 

– И чья это вина? – мрачно поинтересовался Киллиан, пытаясь рукавом оттереть лицо.

– Не моя, – тем же красивым женским голосом бесстыже мурлыкнул Айвор, перескочил через метровый плетень и неторопливо потрусил через скошенное поле.

Лапки у него оставались безупречно чистыми.

Когда через полчаса все трое вышли наконец к аккуратному дому с обширными пристройками, то плащ равномерно покрылся грязью, а платье Нив больше напоминало нищенские лохмотья. Киллиан промок под моросящим дождём почти насквозь и теперь так стучал зубами, что ему было уже всё равно, что подумают о нём родственники. Добравшись до крыльца, он забарабанил в дверь кулаком, из последних сил пытаясь не выпустить скользкую ручку саквояжа и ботинки.

Спустя полторы минуты в доме зашевелились, и недовольный бас поинтересовался:

– Кого там принесло? Мы ничего не покупаем.

– К-Киллиан Флаэрти, – заикаясь, представился он и мысленно приготовился к долгим и унизительным разбирательствам. Фоули, похоже, чужаков не жаловали. – П-приехал навестить тётю Мэг…

Дверь распахнулась так резко, что Киллиан едва успел отскочить, чтобы не схлопотать по лбу. На пороге стояли двое: высокий широкоплечий мужчина лет шестидесяти и тётушка Мэг собственной персоной – такая, какой она запомнилась по единственному визиту к сестре: невысокая худощавая женщина с золотисто-рыжими волосами и умными серыми глазами. Разве что седины у неё прибавилось и талия слегка раздалась.

– Киллиан, милый, – произнесла она негромко, но голос у неё всё равно дрогнул. – Мы так тебя ждали… Как хорошо, что ты приехал! На тебя одна надежда… Грейс о тебе писала, Дева Мария мне свидетель, больше не к кому мне обратиться! – и тётушка обняла Киллиана, не обращая внимания ни на грязный плащ, ни на Нив, босиком кружащуюся по двору.

– Так, так, – вмешался Айвор. Вид он, к счастью, принял уже нормальный – высокомерного щёголя-фейри, одетого в зелёное с головы до ног. – Добрый вечер, мэм, или, точнее, доброй ночи. Право, неловко прерывать излияние родственных чувств, но не скажете ли вы, что тут произошло… Ах, да, – слегка наклонил он голову. – Чуть не забыл представиться. Можете звать меня Ивом. Я компаньон юного мистера Флаэрти и его наставник во всём, что касается колдовства и тайн Холмов. 

Плечи у тётушки Мэг поникли. Седой мужчина шумно прочистил горло и ответил за неё:

– Доброй ночи, мистер Ив. Меня зовут Калм, я тут, так сказать, хозяин… А дела у нас скверные. Вот уже три месяца каждые семь дней кто-то задирает овцу или корову, а нынче… нынче рабочий мой пропал, хороший парень Шимус Райли. Тому уже почти неделя минула, а вчера нашли у холма за полем его куртку. В клочья изодранную и в крови от ворота и до пояса.