Духи рваной земли - С. Крэйг Залер

Брент толкнул дверь и вышел из форта. Джентльмен последовал за ним и, переступив порог, почувствовал, как над головой раскрывается ночь, прохладная, необъятная, опасная. Ополовиненная луна так и влипла в широкую облачную гряду, которую прошила голубая электрическая нить – то ли далекая молния, то ли видение, вызванное повреждением сетчатки.

В пяти ярдах от него Глубокие Озера остановил уведенного коня, соскочил с седла, повесил на плечо свой диковинный лук и подошел к тройке остальных лошадей. Схватив за лодыжки двух пленников, он не церемонясь стащил их на землю и, словно мешки с предназначенной на удобрение гнилой картошкой, поволок к форту.

Брент указал на рыжего пленника в полосатом коричневом костюме, с повязкой на глазах и с двумя стрелами, торчащими из груди и правого плеча.

– Этого.

Натаниэль подсунул руки под спину раненого, приподнял и с усилием погрузил на плечо.

– Волоком легче, – сказал ковбой.

В какой-то момент, пока джентльмен нес рыжеволосого в форт, оперение стрелы попало ему в нос и исторгло чих. Пленник занял место рядом с двумя другими: толстячком с моложавым лицом и весельчаком, кричавшим «¡Triunfo!» в «Castillo Elegante» и алом дилижансе.

Своего пленника, дородного мужчину в темно-зеленом костюме и с густыми закрученными вверх усами, Брент бесцеремонно бросил на пол рядом с рыжеволосым. Последнего, в черном с серебряной отделкой костюме вакеро[108], притащил, волоча по камням, Глубокие Озера. Глядя на них, Натаниэль ясно понял, что оставаться внутри, когда начнутся пытки, он не сможет.

– Подожду снаружи, – сказал Щеголь и направился к западной стене.

– Останьтесь здесь, – приказал Длинный. – Мне нужно, чтобы вы переводили.

Натаниэль выругался про себя. Брент закрыл западную дверь.

– Наблюдайте за периметром, – сказал братьям стрелок.

– О’кей. – Брент и Стиви повернулись к своим амбразурам. Длинный опустился на колени рядом с рыжеволосым и хлестнул его ладонью по щеке.

– Нет! Не надо! – вскрикнул связанный пленник.

– Сколько человек в вашем отряде?

– М… много. Нас много. – Судя по акценту, рыжеволосый был со Среднего Запада.

– Сколько? – Стрелок ударил пленника в горло. – Если твой ответ не совпадет с ответами других, отрублю правую руку.

Пленник побледнел.

– Э… наверное… человек девяносто.

Словно жестокий порыв ветра, страх пронзил Натаниэля. Второй раз за два дня он потерял надежду.

– Черт, – пробормотал Стиви.

Долорес опустила голову, Брент сплюнул через амбразуру.

– Мы потеряли нескольких лошадей, пройдя через ваш лагерь, – добавил пленник.

– Зачем ты здесь? – спросил Длинный.

– Диего и Розалинда – мои друзья. Вернее, были.

– Кто они?

– Сын и невестка Гриса. Хорошие, добрые люди, но вы убили их, когда грабили «Catacumbas».

Задетый брошенным обвинением, Брент обернулся.

– Мы никого не грабили и женщин не убивали.

– Та, которую высокий ранил в руку, была беременна. Она умерла от потери крови, и ребенок тоже.

На Длинного известие о том, что он убил женщину и ребенка, похоже, никак не подействовало.

– Ты близок к семье Гриса?

– Я… я знаю их, – едва слышно ответил пленный.

Стрелок посмотрел на ковбоя.

– На стену его.

В этот момент Натаниэль понял, что Длинный – самый аморальный из всех известных ему людей, самая жуткая личность из всех занятых в битве, включая самого Гриса.

Стрелок переместился ко второму находящемуся в сознании пленному, плотному мексиканцу с мальчишеским лицом, и спросил:

– Говоришь по-английски?

– No Ingles, – как будто даже с гордостью ответил пленный. – Soy Mejicano verdadero[109].

Длинный взглянул на Натаниэля.

– Спросите, как он связан с Грисом.

Джентльмен перевел вопрос на испанский.

Секундой позже мексиканец ответил.

– Присоединиться к отряду ему предложили третьи лица. Лично Гриса он не знает.

– Отлично. Отделим его от остальных. Будет посыльным. – Стрелок посмотрел на мексиканца, схватил за лодыжку и оттащил к западной двери. Потом повернулся к Стиви. – Положи в печь пять железных кольев. Чтобы нагрелись только концы.

– С удовольствием.

У Натаниэля по коже прошел холодок.

Стиви открыл стоящий у стола зеленый ящик, достал колья, сунул их в печь и снова приник к оптическому прицелу на винтовке.

– Раздень этих четверых догола, – распорядился стрелок, взглянув на Брента.

– О’кей.

Сдерживая подкатывающую к горлу тошноту, Натаниэль побрел к двери.

– Щеголь тебе поможет, – добавил стрелок.

Внутри как будто разверзлась пустота.

– Идемте. – Брент ухватил Натаниэля за правый локоть, потянул к четверке связанных пленных, открыл ящик с инструментами, достал две пары стальных ножниц (в одной из них между половинками застрял завиток овечьей шерсти), присел над пленником, кричавшим «¡Triunfo!», и обрезал древки стрел.

– Стащите обувь и штаны, – сказал ковбой своему сообщнику.

Натаниэль опустился на колени, ухватился за левый сапог пленника, стащил его кое-как, потом проделал то же самое со вторым сапогом, расстегнул подтяжки и пуговицы на поясе, взялся за обе штанины и потянул.

На камень, звякнув, упали латунный компас и монокль. Под брюками обнаружились бордовые подштанники. Брент протянул Натаниэлю вторую пару ножниц.

– Разрежьте рукава, а потом мы всё стащим.

Резать пришлось сразу три слоя ткани.

– Пойдет.

Они отложили ножницы и, взявшись за рукава, стянули с бесчувственного мексиканца пиджак, рубашку и исподнее. От обнаженного тела пахну́ло кровью и экскрементами. Стиви и Долорес скрытно наблюдали за братом.

К ногам мексиканца упала бобина колючей проволоки.

– Обмотайте ему лодыжки, – распорядился Длинный.

Натаниэль снова ощутил холодок страха.

– Держите покрепче, – сказал Брент, надевая толстые перчатки, – чтобы череп не поранил. – Он отмотал два ярда проволоки, отрезал ее ножницами, а Натаниэль, подавшись вперед, прижал голову мексиканца к полу.