Дом волка - Мэтт Бронливи

— Ну назови хоть одну причину, по которой я не должна прикончить тебя прямо сейчас!

И тут вдруг стены пещеры взорвались ослепительно ярким светом. Август впервые увидел, как огромно это пространство, оценил величие архитектуры.

И немедленно понял, что это такое, потому как видел нечто аналогичное раньше — сильно уменьшенную копию в библиотеке Моргана. Это был зал суда «Черных Фем», но только огромный, величественный, как Римский стадион, погруженный под землю. Гигантские каменные ступени тянулись вдоль стен, образуя ряды сидений, здесь свободно могли разместиться несколько тысяч человек. А в центре помещения на постаменте, укрепленном на стенах этого чудовищного собора, высилась позолоченная статуя Девы Марии, и взгляд ее был преисполнен печали по тем, над кем она должна вершить правосудие.

В арку, находящуюся в задней части помещения, шагнул человек со связанными руками. По бокам вышагивали двое вооруженных до зубов охранников.

— Я назову тебе причину, — сказал мужчина Айви. — Он твой брат.

— Отец? — неуверенным тоном произнес Август.

Айви встала.

— Доктор Адамс?

— О чем речь? — продолжал недоумевать Август.

— Уж не знаю, радостным ли для вас сюрпризом будет эта новость, — заметил Кливленд, когда один из охранников подтолкнул его вперед. Все остальные бойцы «Черных Фем» выстроились вдоль стен, по периметру зала.

— Вы… мой отец? — недоверчиво спросила Айви. — И вы знали об этом и раньше, когда мы работали вместе?

— Нет, — ответил Кливленд. — Даже не предполагал, что такое возможно. Мне нужно все вам объяснить. Предупреждаю, Август, слышать это будет больно.

— Ничего, думаю, как-нибудь справлюсь, — ответил тот и ощупал то место на шее, которое едва не располосовала ножом сестра.

Охранник проверил, надежно ли связаны руки у Кливленда, затем отступил и застыл с оружием наготове. Похоже, ему было безразлично, о чем говорят эти люди. И Август догадывался, по какой причине — ведь скоро все они будут мертвы.

— Я учился в колледже, — начал рассказ Кливленд. — Познакомился там с молодой девушкой, дочерью профессора. Добрая, милая, полная противоположность отцу, который был груб, резок, категоричен в суждениях. Как-то раз я работал над одним проектом в библиотеке колледжа. Было уже поздно, я настолько увлекся, что потерял счет времени. И вот меня там заперли — по чистой случайности, конечно. Наверное, какой-то выход найти было можно, и не успел я начать искать его, как обнаружил, что заперт не один, а с дочерью профессора. Сама судьба. К тому же проект я делал по заданию ее отца. И мы проговорили о нем несколько часов… точнее, она говорила, а я слушал. Для меня стало настоящим шоком услышать такие грубые и злые слова из уст этой красивой молоденькой девушки. Все эти разговоры об отце… они лишь разожгли во мне подспудную жажду мести. К тому же я и опомниться не успел, как ее губы прижались к моим. Не стоит, пожалуй, рассказывать вам остальное, потому как результат этого порыва… стоит сейчас прямо передо мной.

— Она забеременела, а ты так об этом и не узнал, верно?

— Вскоре после этого приключения в библиотеке она ушла из колледжа, и больше я ее никогда не видел. Правда, слышал, как профессор, ее отец, говорил что-то на тему того, что красивым девушкам не стоит доверять парням, которые учатся в этом колледже. Наверное, был прав.

— Как ее звали?

— Элизабет Ворт.

Айви закрыла лицо обеими руками, тело ее сотрясала дрожь. Она рыдала.

— Они мне лгали, — сквозь слезы пробормотала она. — Все, что они говорили мне, было ложью.

Август не знал, что и делать. Он чувствовал: надо обнять Айви, попробовать как-то утешить ее. Ведь она ему сестра, пусть только по отцу. С другой стороны, он помнил, что несколько минут назад эта девушка едва не перерезала ему горло. Решение за него принял Кливленд — подошел и неловко обнял Айви связанными руками.

— Так, значит, у тебя есть сестра? — спросила Эйприл.

Август увидел, что теперь они с Чарли стоят рядом с ним, по бокам.

— Ну, как видишь, — пробормотал он в ответ. — Немного непривычно, конечно, ведь я всегда считал себя единственным ребенком в семье. Ну и привык к более чем снисходительному отношению.

— Хочешь сказать, считал себя пупом земли?

— Я бы сказал, имел предрасположенность к самолюбованию, но и твоя версия имеет право на жизнь.

— Не знаю, что и думать, — пробормотала Айви, отходя от Кливленда. — Я так давно, так долго ждала этого момента… И вот теперь, когда он наступил, вдруг испугалась.

— Меня тоже пугает это.

Услышав эти слова, она резко развернулась.

— Штульгерр!

— Связать их! — скомандовал он.

Охранники бросились выполнять приказ.

И тут на арену высыпало, похоже, все братство «Черных Фем». Они поспешно занимали места на трибунах. Очевидно, собрались увидеть занимательное представление. И у Августа не было сомнений на тему того, кому суждено стать звездами этого шоу.

— Откуда они здесь взялись? — спросил он Кливленда.

— Прошли через боковой вход. Я был вместе с ними. А отряд, с которым продвигался ты сверху, давал им точную информацию с помощью радаров. Так что им не понадобилось много времени, чтобы найти все, на что рассчитывали, в этой фашистской могиле.

— Вряд ли подходящее название для столь потрясающего сооружения, — заметил Штульгерр.

Август скроил презрительную гримасу. И тут их всех бросили на пол и связали вместе.

— Это смертельная ловушка. А ты говоришь о ней, как о фешенебельном СПА-салоне.

— Может, ты и прав. Однако сомневаюсь, что предстоящие процедуры покажутся тебе и твоему семейству приятным времяпрепровождением.

— Ты бессердечная тварь!

— Напротив. Должен признать, я испытываю особую теплоту, видя, что вся ваша семья наконец-то оказалась вместе. Жаль только, что воссоединение это долго не продлится.

— Мне следовало бы догадаться, что это ты, — пробормотал Август.

Штульгерр улыбнулся:

— Откуда тебе было знать? Ты же считал меня мертвым.

Август терпеть не мог сюрпризы. Однажды, еще маленьким, он вернулся из школы — мама была еще жива, — распахнул входную дверь и увидел, что в доме полно народу.

— Сюрприз! — радостно закричали все.

Он понимал, что должен засмеяться от радости или по крайней мере выразить удивление, что столько людей пришли отметить его день рождения. Но по некоей непонятной причине сделал обратное — заплакал, развернулся и бросился бегом вон из комнаты. Родители долго успокаивали его, считая, что мальчик просто смутился от неожиданности, и тогда Август был с ними согласен. Да, он смутился. Но позже, начав осознавать и анализировать все свои поступки и движения души, он, вспоминая этот случай, пришел к выводу, что никакое это было не смущение. Потеря контроля над собой и ситуацией — вот что его расстроило.