Возвращение «Пионера» - Шамиль Идиатуллин

– Да ладно, – сказала Инна.

А Олег пробормотал:

– Получилось.

– Что получилось? – спросил я, бешено разворачиваясь к нему. – Поспать и с ума сойти? То есть ничего этого не было?

– Чего именно? – поинтересовался Олег.

– Да всего, блин! Полета, кометы, нити, подвала, будущего, Дениса!

– Интернета и гаджетов, – подсказал Олег.

– Джинсов и китайской стройки вот здесь, – добавила Инна.

– И ментов, – пробормотал я и быстро ощупал сначала голову, потом плечи в поисках шишаков и ссадин, которые накидал мне Жиров.

Только что. Давным-давно. Через тридцать шесть лет.

Ни на голове, ни на плечах не было ничего, кроме тихой памяти о боли.

Я подумал и спросил:

– Как вы думаете, он выжил?

– Ну, вроде там не смертельные раны, и телефон есть, – сказал Олег. – Скорую вызвал, наверное. Выжил, крепкий же мужик.

– Если его полем не накрыло, – напомнил я.

– Мы успели, – очень уверенно сказала Инна. – Я смотрела, у него лицо не менялось и… тазом он не дергал, как этот.

– Этому сладенько пришлось, – подтвердил я, ухмыльнувшись.

– Так ему и надо, – сурово сказала Инна.

– Базара юк, – согласился я.

– Не вздумай только Главному рассказывать, – строго добавила Инна. – Ему неприятно будет.

– Почему? – удивился я, сообразил и сказал: – А-а. О-о!

– Не вздумай, – согласился Олег весомо.

Я опять хмыкнул и спросил:

– А остальное, думаешь, надо рассказывать?

– Конечно, – сказала Инна. – Ну, не сейчас, конечно. После старта, чтобы не сорвать ничего.

Я посмотрел в небо, прищурился, но все равно ничего нового не высмотрел. Но теперь хотя бы уже не боялся.

Я посмотрел на Олега. Он кивнул. Я уточнил:

– А он не рехнется?

– Кто, Главный? – спросил Олег с иронией. – Или Обухов?

Я смущенно поежился и согласился. Инна сказала:

– Задание выполнено, надо отчитаться. А про остальное – тем более. Надо же понять, как мы опять здесь оказались.

– А вот кстати. Про существование в каждой точке полета я понимаю – но с какого фига мы за день до старта отскочили?

– Может, потому что не в корабле были? – предположила Инна. – Или влезли слишком глубоко в струну, вот она нас подальше и забросила. Пусть Обухов разбирается.

Она вдруг закрыла лицо руками и пробормотала:

– Как хорошо, что не в будущее. Я к маме с папой поеду. И к Римке.

– Блин, – сказал Олег, сунулся лицом в колени и глухо повторил: – Блин.

Так я бабушкино письмо прочитать и не успел, подумал я покаянно и сообразил, что теперь-то она мне все, что захочет, и так скажет. Если я спрошу. Если захочу и смогу. А я захочу и смогу.

И тут я с замиранием сердца спросил экипаж о другом:

– А как вы думаете, если не обязательно от старта до финиша получилось вернуться – вдруг и правда еще дальше забросить сможет – в семьдесят пятый там… А?

Инна взяла меня за плечо. Я смотрел на Олега. Олег, помявшись, напомнил:

– Корабля-то нет.

– Новый построим, – сказал я, не отрывая от него умоляющего взгляда.

Олег поскреб голову и отвел глаза.

– Линар, ты же не сможешь их отговорить, чтобы не ехали. Как они тебя такого мелкого послушают?

– Ну тогда я просто с ними попрошусь, – сказал я тихо.

– Ты дурак, что ли? – возмутился Олег.

А Инна молча обняла меня.

Мы посидели немножко, потом я встряхнулся и бодро сказал:

– Да ладно, шучу я. Раз мы здесь, надо здесь все исправлять.

– В смысле? – спросил Олег.

– В прямом. Мы тут единственные, кто знает, что будет. И если нам это не нравится, можем придумать, как этого избежать.

– Как?

– Так вот это и надо придумать.

– А если не получится? – спросила Инна.

– Ну тогда все останется как есть, – сказал я. – Тебе же мороженое там понравилось? Вот все будут жрать мороженое, и радоваться, и не знать, чего чуть было по нашей милости не лишились.

Пока Антон в наших записях не разберется и заново дверцу в космос не откроет, хотел добавить я, но завис, размышляя, получит ли Антон наши записи в новой версии будущего.

– Мороженое в обмен на звезды, – сказала Инна. – Ну да, равноценно. А если наоборот? Союз останется, а ни мороженого не будет, ни звезд.

– Не, так неинтересно, – отрезал я. – Такого мы придумывать не будем.

– Там же как, – сказал Олег медленно. – Меня вот это время вполне устраивает. И то, в котором мы оказались, – ну, нам не повезло просто, а так оно тоже вполне, жить можно. Меня не устраивает то, что было между нашим и их временем. И в этом «между» нас не было. Может, в этом и дело. Может, если мы просто будем всю дорогу вместе со всеми, такой фигни не случится.

– Мы самые важные, – согласился я, ухмыляясь.

– Или просто ферменты, – сказала Инна. – Знаете, микроэлемент, иногда довольно несимпатичный и вонючий, – а без него реакция не идет.

– Силы реакции поднимают голову, – сказал я. – Чур, несимпатичный и вонючий – это не я. Слушайте, а если бы мы сейчас, ну, не мы, а вот те мы, которые ушли десять минут назад, – если бы мы оглянулись и нас увидели, что было бы?

– Не оглянулись бы, – заверил Олег.

– Почему?

– Ну ты же тогда не оглянулся. А это тот самый раз. Он не меняется. Меняется только то, что дальше.

Я поежился и решил про это пока не думать. Инна поправила одеяло на моих плечах и спросила:

– А если мы все переменим, этот… выживет?

– Если все переменим, другой мир будет совершенно, – сказал Олег. – Без предателей и продаж. И этот с ума не сойдет. И того не подстрелит.

– Потому что мы туда не выпадем? – спросила Инна. – Или выпадем, но там все будут готовы нас встретить? Или сами себя встретим?

– А фигли на сей раз не встретили? – проворчал я.

– Потому что это другая ветка реальности, – сказала Инна и принялась объяснять про Брэдбери и бабочку.

Я засмеялся.

– Да ну тебя, – сказала Инна.

– Ветки, струны и нити. Вы нить-то рассмотреть успели?

Сквозь костер тут же продавился багровый мир и пошел трещинами, которые стали падать на меня лезвиями. Я потряс головой. Инна сказала: