Офицер по вопросам информации - Марк Миллз

— Какого черта ты тут болтаешься?! — заорал он, увидев Макса.

— Клянусь, что не ищу ни храбрости, ни вежливости, ни мудрости.

— Кто это сказал?

— Директор моей школы, но подозреваю, что он стащил это у Александра Попа.

— Никогда не утверждал, что обладаю каким-то из этих достоинств, — ухмыльнулся Гарри, — так что ну их.

— Кто-нибудь звонил мне?

— Ты что, думаешь, тут какая-то гребаная телефонная станция? Ты хоть понимаешь, что происходит?

— Весьма смутно.

— Подтяни скамейку и расскажи, что ты тут делаешь.

Макс оседлал стул, но не рассказал ему почти ничего. Он хотел знать лишь одно: в самом ли деле автобус пилотов утром подбросил Лилиан до Мдины?

— Да, могу тебе сказать, что прелестница была на месте утром. Придала легкую своеобразную окраску каравану.

— Где вы ее высадили?

— Там, где обычно, — возле маленькой часовни, скорее, как я предполагаю, усыпальницы.

— Заметил что-нибудь?

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю… человека, машину, все что угодно?

— Не могу сказать, что обращал внимание. А в чем дело?

— Она пропала где-то между этим местом и Валлеттой.

— Ты уверен?

— Полностью. Она должна была быть на работе три часа назад.

Прежде чем Гарри смог ответить, с запада донесся низкий, нарастающий рев авиационных моторов. Когда эскадрилья перевалила через хребет к югу от Рабата, она была встречена восторженными криками. Четыре эскадрильи по четыре самолета в каждой летели в плотном строю, крыло к крылу.

— Чертовы идиоты, — пробормотал Гарри. — Они летят слишком плотно. Неужели их никто не предупредил?

Он был прав. Такое плотное построение могло привести на Мальте к поцелую смерти. Самолеты шли хвост в хвост. К счастью, «спитфайры» развернулись веером и пошли по кругу прежде, чем первый «мессершмитт» спикировал на них. Они снизились и быстро полетели в направлении Валлетты, прорываясь сквозь треск зениток. Горсточка «харрикейнов» из Луги или Хал-Фара уверенно отбросила атакующих. Эти ребята были опытной командой. Закаленные в боях (и обычно бородатые), они гордились маневренностью своих в общем-то неуклюжих машин, которые отлично служили им в той схватке, что сейчас развернулась над Та-Куали. Лихорадочный треск огня легкой артиллерии аккомпанировал спектаклю, который «бофоры» и сдвоенные «льюисы» устроили для врага.

— А вот и первый садится! — крикнул Гарри, перекрывая гул.

«Спитфайр» гулко стукнулся о землю, подскочил и помчался дальше по изрытой полосе. На его фюзеляже блестела большая цифра восемь. Мотоциклист, размахивая картонкой с тем же номером, выскочил ему навстречу и повел за собой к одному из новых укрытий в южной части аэродрома.

Гарри прыгал вокруг, как восторженный ребенок.

— Это «Марк-Vс» с четырьмя пушками! Смотрите! Вот и еще один!

Все шестнадцать «спитфайров» приземлились без сбоев и всех развели по укрытиям. В воздухе повисли облака белой пыли, когда экипажи направились к службе разведки.

— Какой номер у Ральфа?! — крикнул Макс, перекрывая общий шум.

— Он вместе с ними прибыл прошлым вечером. Командование не разрешило ему летать. Он был очень недоволен.

За обедом прошлым вечером Ральф был подавлен и только ковырял вилкой еду, но Макс списал это на нервы, а не на дизентерию, от которой страдали все на острове.

Посмотрев наверх, Макс увидел, как в разрывах клубов пыли на фоне синего неба кружат и кувыркаются истребители. Ему некуда было деться. Сегодняшняя поездка была чистым сумасшествием — «сто девятый» мгновенно поймал бы его в прицел, не дав добраться даже до окружной дороги, — но вероятность остаться здесь отдавала холодным страхом, от которого по коже бежали мурашки. В памяти у него еще жили картины, как он был застигнут налетом в Та-Куали. Макс не был уверен, что сумеет пережить это снова и остаться в здравом уме. И можно было только догадываться, как артиллеристы и наземные команды справлялись с этим — день за днем, ночь за ночью, месяц за месяцем.

Гарри позвонил сообщить, что все шестнадцать спитов приземлились благополучно. Повесив трубку, он с сияющим лицом повернулся к Максу:

— На планшете у оперативного отдела ничего нет.

— И что из этого следует? — спросил Макс, когда «сто девятый» пролетел над головой.

— Значит, особенно трудиться не придется. Между нами и Сицилией ничего нет.

— Это не означает, что они не появятся.

— Да, но они уже чертовски запаздывают. А мы тут работали не покладая рук.

Они в самом деле именно так и вкалывали. Первые из новых «спитфайров» поднялись в воздух через десять минут — с полными запасами горючего и боеприпасов.

— Давай, сукин сын! — заорал Гарри, когда его шасси оторвались от земли.

Остальные тянулись неподалеку.

Макс изумленно смотрел на происходящее. Когда в апреле подкрепление прилетало в последний раз, Кессельринг разгромил большую его часть сразу же по прибытии. В том случае «скоро» означало от часа до двух, пока экипажи в своих укрытиях готовились к боевым действиям. Десять минут — было за пределами понимания. Вот почему Кессельринг, их злой рок, мастер тактики, которого они неохотно уважали, не смог учесть этого в своих расчетах. В данном случае его обыграли. И было приятно лично наблюдать, как все изменилось. Кроме того, у Макса появилось небольшое окошко.

Если даже в данный момент эскадрильи «восемьдесят восьмых» поднимаются с аэродромов в Сицилии, у него все еще есть время добраться до Мдины, прежде чем начнут падать бомбы. Проблемой могли быть «сто девятые». Но похоже, они уходили на юг, покидая Та-Куали. И теперь он понимал почему. Свежие эскадрильи новых «спитфайров» летели с запада, целясь на аэродромы в Луге.

Момент был вполне подходящий. Если он сейчас не рискнет, возможно, ему придется провести остаток дня в щели.

Он пожал Гарри руку:

— Удачи тебе.

— И тебе тоже. Надеюсь, ты найдешь ее.

Это была ужасная гонка, Макс почти ничего не видел, задыхался, едва не слетел с мотоцикла и ждал, что его в любой момент разорвет артиллерийский снаряд. Только когда стал карабкаться к Мдине, смог выбраться из клубов пыли и грохота и позволил себе глянуть из-за плеча. Он сплюнул сгусток пыли, проморгался слезящимися глазами и выругал себя за то, что в спешке оставил очки в кабинете.

Несмотря на все свои усилия принять более или менее приличный вид, горничная, открыв ему двери, отшатнулась. Тереза не обратила внимания на его предупреждение, переданное Лилиан. Из дворцового сада крутая каменная лестница вела на стену бастиона, где он и нашел ее вместе с дочерями, откуда они наблюдали за событиями, которые развертывались в долине внизу. Фелисия и Эна кинулись к нему. Они видели мотоциклиста из Та-Куали, который взбирался на холм. Это в самом деле был он? О чем он думал? Он что, сумасшедший? Его же могли убить.