Иудейские древности. Иудейская война - Иосиф Флавий

43. «Смотрите всегда, особливо же во время войны, за тем, чтобы женщина не надевала мужского платья, а мужчина женского».

44. Такие распоряжения оставил Моисей народу и передал ему при этом записанные еще сорок лет тому назад законы, о которых мы, впрочем, поговорим в другом сочинении. В следующие дни (дело в том, что Моисей теперь ежедневно созывал народные собрания) он благословил евреев и призвал проклятия на главу тех из них, которые перестали бы жить сообразно сообщенным законам и вздумали бы нарушать эти постановления. Затем он пропел перед народом песнь в стихах, которая сохранилась нам также в Священном Писании; произведение это содержит в себе предсказание будущего и сообразно этому предсказанию все и случилось, да и теперь еще продолжает оправдываться в точности.

Затем Моисей передал священникам священные книги и поручил им ковчег Завета, в который он положил начертанные на двух скрижалях десять заповедей, и скинию. Народу же он напомнил не забывать, по завоевании и подчинении страны, о заносчивости амаликитян, повелел пойти на них войною и отомстить им за нанесенные евреям в бытность их в пустыне обиды. Далее Моисей распорядился, чтобы евреи, заняв страну Ханаанскую и уничтожив, сообразно повелению, все население последней, воздвигли невдалеке от города Сихема алтарь, обращенный лицевой стороной на восток, поместив его между двух гор таким образом, чтобы с правой стороны находилась гора Гаризим, а с левой возвышенность, носящая название Гибала[219]. Народ должен был разделиться на две половины, по шести колен в каждой, и стать вместе с левитами и священниками на вершинах обеих гор. Затем колена, ставшие на горе Гаризим, должны были провозгласить благословение и пожелать всего лучшего для всех тех, кто соблюдает благочестие, ревностно охраняет законы Моисеевы и повинуется последним, и когда эти колена произнесут данное благословение, прочие должны были повторить их, и наоборот: вслед за провозглашением благословений второю частью народа первая должна была также повторить их. Затем было предписано таким же точно образом по очереди произнести проклятие по отношению ко всякому, кто бы вздумал нарушить законы. Формулы этих благословений и проклятий Моисей собственноручно записал, чтобы они никогда не предавались забвению. Эти же формулы он незадолго до своей кончины начертал на каждой стороне алтаря, причем повелел народу тут же принести жертву, а затем уже более не приносить здесь жертв, потому что это было бы противно закону. Такие постановления издал Моисей. Народ же еврейский впоследствии точно исполнял их.

45. На следующий день Моисей опять созвал народ в полном составе, с женщинами, детьми и рабами, в народное собрание и потребовал от всех клятвы в точном соблюдении законов, в том, что они будут неукоснительно следовать предписаниям Божиим и не преступать их ни под каким предлогом: ни из родственных соображений, ни из страха, ни по какому другому поводу который мог бы показаться важнее точного соблюдения этих законов. Если бы кто из ближайшей родни или какой-нибудь целый город вздумал затронуть или даже уничтожить государственное устройство их, то евреи должны все вместе и каждый в отдельности помешать этому и, победив противников, совершенно истребить их, так чтобы не оставалось от них и следа. Если же они не будут в силах примерно наказать виновных, то им (по крайней мере) должно наглядно показать, что подобное злодеяние было придумано совершенно помимо их личного желания.

46. Народ поклялся, как того пожелал Моисей, который затем указал ему, какие жертвоприношения более угодны Господу Богу, как им выступать в поход и как при этом обращаться за предзнаменованием к упомянутым мною выше камням (на облачении первосвященника). В присутствии Моисея обратился с заявлением к народу также и Иисус Навин, причем объявил о своем старании трудиться на благо народа в военное и мирное время и о том, какие распоряжения и установления он намерен дать ему для лучшего устройства их быта. Затем он, по внушению Господа Бога, предсказал евреям, каким они подвергнутся бедствиям, если откажутся от повиновения Предвечному: как землю их займут враги с оружием в руках, как будут разрушены города их, а Храм сделается жертвой огня, как сами они будут проданы в рабство к людям, у которых они не встретят сочувствия в постигшем их несчастии, и как им впоследствии придется безуспешно раскаиваться в своих проступках. «Однако, – прибавил он, – Господь Бог, сотворивший вас, возвратит города и храм вашим потомкам». Впрочем, такое несчастие постигнет их не один только, но много раз».

47. Затем Моисей обратился с речью к Иисусу, убеждая его начать войну с хананеянами и указывая на поддержку, которою он будет пользоваться со стороны Господа Бога во всех своих начинаниях. После этого он благословил весь народ и сказал следующее: «Так как я теперь собираюсь отойти к предкам нашим и Господь Бог назначил для этого именно сегодняшний день, то я пользуюсь случаем, пока я еще жив и нахожусь среди вас, для того, чтобы возблагодарить Его за все Его о вас попечения, в силу которых Он не только избавил вас из прежнего бедственного положения, но и уделил вам лучшие блага; кроме того, прославляю Предвечного еще и за то, что Он оказывал мне всяческую поддержку во всех трудах моих и заботах по исправлению вашему и вообще так милостиво относился к нам. Ведь, собственно, это Он, Которому вы обязаны всеми начинаниями своими и тем, что, благодаря Его милосердию, доводили начинания эти до благополучного конца, так как Он осыпал народ ваш благодеяниями, причем смотрел на меня лишь как на слугу своего и орудие. Ввиду этого-то я, расставаясь с вами, и считаю необходимым превознести всемогущество Божие; пусть Он и в будущем печется о вас. Этим мне лично хотелось бы не только воздать Ему должное, но и достигнуть того, чтобы вам глубоко запало в душу, насколько следует почитать Его, преклоняться пред Ним и соблюдать законы, которые Он уже даровал и по милосердию своему еще дарует вам как высшее и лучшее наследие. Ведь если люди презрительно относятся к законам человеческим и оставляют их без внимания, то издавший эти законы сердится и становится к нарушителям во враждебные отношения. Поэтому не вызывайте же гнева Божия своим равнодушием к законам, которые он издал именно для вас».

48. Когда Моисей перед кончиной своей сказал это и, благословляя каждое колено в отдельности, предрек ему будущую его участь, то весь народ громко заплакал; даже женщины били себя в грудь, выражая скорбь по поводу близкой смерти Моисея, равно как и дети, которые рыдали все больше и больше и никак не могли подавить свои вопли, показывая тем самым, что, несмотря на их возраст, им все-таки были понятны добродетель и все величие Моисея. Казалось, как будто стар и млад старались превзойти друг друга в выражении своей печали: одни сокрушались о будущем, вполне сознавая, какого начальника они теперь лишаются; другие же были удручены горем не только по этой причине, но и потому, что приходится расставаться с человеком, всей добродетели которого они раньше не успели оценить. Впрочем, как велика была скорбь и печаль народа, можно видеть из того, что случилось с самим законодателем нашим; а именно, хотя он сам держался убеждения, что не следует скорбеть о предстоящей смерти, которая является последствием предопределения Божия и законов природы, в этом случае, однако, горе народа сломило его и сам он заплакал. Когда же он отправился туда, где ему было положено умереть, то вся толпа народная с плачем последовала за ним. Тогда Моисей знаком руки остановил стоявших подальше, прося их не следовать за ним, а тех, которые стояли ближе к нему, уговаривал не увеличивать своим присутствием тяготы разлуки. Не смея перечить ему в этом его желании один на один встретить смерть, они со слезами на глазах остановились и не последовали за ним дальше. Лишь старейшины, первосвященник Елеазар и военачальник Иисус еще сопровождали его. Когда же Моисей достиг вершины горы, носящей название Нево (эта возвышенность лежит насупротив Иерихона, и с нее открывается чудный вид на всю Хананею), то отпустил и старейшин. Затем он обнял Елеазара и Иисуса, и, пока еще говорил с ними, его вдруг окружила туча, и он скрылся в каком-то ущелье. Впрочем, в священных книгах он сам упомянул о своей смерти, из опасения, как бы люди не вздумали утверждать, будто бы он, вследствие особенной любви к нему со стороны Господа Бога, был взят прямо на небо.