Призраки озера - Карен Робардс

Сет посмотрел туда, куда указала Хлоя, и увидел среди сотен и сотен других звезд в бесконечности неба яркую звезду, взошедшую над горизонтом на западной стороне неба. Если смотреть пристально, не мигая, то и вправду казалось, что она подмигивает. Под чутким взглядом дочери он тоже помахал звезде рукой.

– Ты не грусти, папочка, – мягко добавила Хлоя, глядя ему в глаза. – Нана все еще с нами. Просто мы не можем ее увидеть.

Сету показалось, что какая-то могучая рука сжала его сердце. Его дочь, маленькая восьмилетняя дочь, пытается его успокоить! Право же, он ее недостоин.

– Хлоя… – начал было он. И вдруг вспомнил. Он вспомнил, как называл ее, когда она только еще начинала ковылять по дому, задолго до того, как стали ухудшаться их отношения с Дженнифер и жена забрала к себе девочку. – Зайчик мой, я люблю тебя. Я знаю, что очень редко говорю об этом, но это так. Ты и я – мы одна семья. И мы справимся с этим, поверь мне, обязательно.

Хлоя снова смотрела на него во все глаза, на этот раз влажные от слез. Сет обнял дочь обеими руками, крепко прижал к себе. Оказалось вдруг, что ничего неловкого в их объятиях нет. Все просто прекрасно.

– Я тоже люблю тебя, папочка. Ты так давно не называл меня зайчиком!

– Я только что вспомнил, – честно признался Сет.

Они долго еще сидели вдвоем той звездной, залитой лунным светом ночью, разговаривая и глядя на одну-един-ственную, весело подмигивающую им звездочку в звездном небе.

Краули, Луизиана

4 июля 1978 г.

Саванна де Харт была слишком взволнована, чтобы спать. Было уже далеко за полночь, начиналось 4 июля – ее самый любимый праздник после Рождества. Она любила его даже больше, чем день рождения, поскольку день рождения был один на двоих с ее сестрой-двойняшкой Самантой. Шестого августа, в их следующий день рождения, им исполнится девять лет. Но Четвертое июля – именно это Четвертое июля – было особенным. Вчера ее избрали Маленькой мисс города на празднике в Краули, и сегодня она будет восседать на самом верху платформы на городском параде в честь Дня независимости, с короной на голове и мантией, и будет помахивать рукой горожанам, мимо которых поедет.

Саманта заняла в соревнованиях второе место. Ее место, как и еще трех призеров, в одном из четырех углов платформы.

Саванна была рада за сестру, занявшую второе место. Победы и поражения сестры она переживала почти так же остро, как свои собственные. Она всегда желала ей добра.

Правда, иногда, может быть, чуть меньше, чем себе.

Когда объявили победителя, мамуля очень ею гордилась. Она первая радостно обняла Саванну, когда та взбежала на сцену, и назвала ее своей красавицей.

Поскольку Саванна с сестрой были близнецами, у нее не было никаких преимуществ перед Самантой. Обе они были невысокого роста, с длинными черными локонами, которые пышной волной ниспадали на спину, голубыми глазами и такой белой кожей, что мамуля изводила горы румян, чтобы придать, как она говорила, их лицам четкость. Но Саванна пела и танцевала чуть лучше сестры, к тому же, как говорила мамуля, у нее была более яркая личность, поэтому она и заняла первое место.

Саманта – более тихая и скромная девочка – не была яркой личностью. Она с трудом переносила показную пышность. А Саванне все это нравилось. Ей нравилось всеобщее внимание, нравились нарядные костюмы, нравилось получать призы, и все это вызывало у мамули довольную улыбку.

Саманта наплакалась сегодня так, что заснула. Саванна очень переживала из-за этого. Она пришла к сестре, чтобы успокоить ее, и даже забралась к ней в постель, чтобы побыть там, пока она не заснет. Она очень страдала, что сестра так тяжело переживает свое поражение. И страшно не хотела разочаровывать мамулю. Они обе боялись ее разочаровать.

А вот их братик Сэмюэл, который моложе их на два года, и не подумал бы волноваться по таким пустякам. Он был дурачок, и на него не обращали внимания.

Иногда Саванне казалось, что Сэмюэлу повезло.

У них с сестрой были отдельные комнаты, соединенные общей ванной. Комната Сэмюэла находилась напротив спальни Саманты, а спальня мамули и папочки, когда тот бывал дома, – напротив ее комнаты. Правда, папочка дома бывал нечасто, поскольку много разъезжал по делам нефтяной компании. У них был очень милый дом. Он был построен как бы на разных уровнях, как и множество других домов, но их дом отличался от прочих: мамуля развела огромный цветник во дворе и украсила дом изнутри. В ее комнате были розовые стены и желтые шторы и покрывало. У Саманты стены были желтыми, а шторы и покрывало – розовые. У Сэмюэла – скучная синяя комната со множеством бейсбольных принадлежностей. Он обожал бейсбол. Он вообще был странным маленьким созданием.

Повернувшись на бок, Саванна свернулась в клубочек, стараясь заснуть. Если она не выспится, то будет плохо выглядеть на завтрашнем празднике. Она стала считать про себя, чтобы поскорее заснуть, но потом не выдержала: так хотелось еще раз взглянуть на корону с мантией, а также на нарядное платье, разложенное на стуле и приготовленное для завтрашнего торжества.

Перед стулом что-то стояло, закрывая ей вид. Саванна скосила глаза, пытаясь рассмотреть в темноте, что это может быть, и вдруг это «что-то» двинулось к ней навстречу.

– Саманта? – неуверенно спросила она, усаживаясь в постели. Но, не успев договорить, уже поняла, что это не ее сестра.

Инстинктом, старым, как само человечество, девочка ощутила: ей что-то угрожает. Леденящий ужас сковал ее тело, она закричала, но в ту же минуту что-то влажное и вонючее заткнуло ей рот, а чья-то рука легла на затылок, мешая освободиться от удушающей хватки.

«Мамуля!..» – мысленно беззвучно прокричала она, погружаясь во мрак, из которого выхода не было.

Выбрать жертву – это одновременно и искусство, и наука, размышлял он, когда выходил из дома, подавляя в себе неодолимое желание начать что-то весело насвистывать. В огромном бельевом мешке, который он перебросил через плечо, находились ребенок, корона, мантия и платьице. Все получилось на удивление легко. Пробраться в дом для любого, кто более-менее знаком с инструментами, – это сущий пустяк. Самое смешное во всем этом то, что хозяева при этом считают себя там в безопасности.

Мамаши крепко спят, пока он забирается в дом и крадет их малюток, потому что уверены: их крошечки лежат в постельках, заботливо укрытые, и потому им ничто не грозит.

Сама мысль об этом веселила его.

На этот раз он делал свой выбор крайне тщательно. Не каждую маленькую девочку, попавшую ему на глаза, он забирает, вовсе нет. Тут нужно отдать должное его разборчивости и проницательности. Малышки должны отвечать определенным критериям – а он должен разведать, где они живут, убедиться, что их можно выкрасть относительно легко. Примерно с месяц назад он уже почти было прихватил одну умненькую куколку с такими светлыми волосами, что они казались белоснежными. Но когда проследовал за ней до дому, обнаружил два препятствия, которые в конце концов помешали его планам. Первое – это семейный любимец, оказавшийся огромной и нелюбезной немецкой овчаркой, которая едва не выпрыгнула за ним за ограду, когда он всего лишь проходил мимо, присматриваясь к дому. Вторым препятствием оказался размер самого дома. Он сразу понял, что семья девочки была из богатых, а похищение ребенка из богатой семьи привлекло бы куда больше внимания, чем ему хотелось. Он прекрасно понял, какая это западня – повышенное внимание, когда охотился за Мисси Хардин. Ему до сих пор не по себе при мысли, что в эту западню попался ее отец.