Операция «Кристалл» - Фридрих Незнанский

– Я просто хотел…

– Ну, милый мой, к президенту, как вы понимаете, я вас не поведу. А Коровьев не виноват. Его надо отпустить. А вам бы я посоветовал: помогите лучше Малинову. Он сейчас в полном замоте со всеми этими неприятностями.

– Вы предлагали выпить, – вдруг напомнил Сомов. – Если можно, водки.

Солонин так хорошо понимал сейчас Сомова. Потому что и сам был не прочь запить эту оглушительную информацию чем-нибудь покрепче…

Получалось, воля ваша, что всю эту грязь затеяли на государственном уровне. Солонину, правда, и без водки было горько.

«Нет, – подумал он, – какой я, к чертям собачьим, космополит, какой гражданин мира? Я россиянин. И за державу обидно…»

Информация поступала настолько разрозненная и странная, что ни Реддвей, ни Турецкий, никто вообще из смертных наверняка не смог бы ее разложить по полочкам, никто бы вообще не смог понять, нужна она кому-нибудь или это всего-навсего шлак.

Ну, во– первых, расшифровка папки на видеокассете. Теперь, конечно, все становилось на свои места. Лидо выкрала у французов этот знаменитый план «Кристалл». Именно по нему велась сейчас широкомасштабная исследовательская работа. План был террористический. А уж это прямое дело «Пятого уровня» -борьба с террором. Но англичанам план, конечно, был куда нужнее. «Кристалл» острием был направлен именно против «Марс». Англичане должны были знать, что же еще затевают террористы против этой знаменитой, богатейшей корпорации. Сами же решили стать ее разведывательным, охранным и информационным обеспечением. Но этому плану, украденному у французов Лидо, англичане должны были радоваться, как дети. А сами французы купили план у…

Под размытой фотографией стояло неоднозначно – Цирев.

– Ерунда, – сказал Реддвей. – Во-первых, Цирев не был полковником, а во-вторых, он к этому времени был мертв. Кто-то выступает от его имени.

– Что это нам дает? – спросил в свою очередь Турецкий. – Пока расшифровывают план, мы должны сидеть сложа руки.

– А когда его расшифруют, мы сразу забегаем? – иронично осведомился Реддвей. – Надо еще сто раз перепроверить – не деза ли это?

– Скорее всего, – кивнул Турецкий. – Запускать план по разрушению «Марс» и самим же продавать его противникам… Согласись, странно… Или…

– Или очень хитро, – подхватил Реддвей. – Впарить сейчас англичанам дезу, сделать это нашими руками… Да…

– И притом что британцы знают не меньше нашего. Я слышал, сам Аффенгеймер собирается участвовать в расследовании. Все-таки против его корпорации началась настоящая война. А продавцу было бы выгоднее, как это ни странно звучит, продать именно настоящий план. Его-то англичане как раз и примут за дезу. Возможен такой расчет?

– Слушай, а мы сами себя не перехитрим?

– Тоже верно. Слишком мудрено.

– Ладно, Саша, подождем расшифровку.

– Подождем, – тяжко вздохнул Турецкий. Он достал другие донесения и развернул несколько из них на столе. – А что с этим начальником Кулойского месторождения? С Дроновым?

– О! Тут запутано – будь здоров! Мы уже ведь крутанули его через наши информационные каналы…

– Знаю… Какая-то неразбериха. Он же никакой не алмазодобытчик. Военный строитель.

– Ну, профессии не так уж разнятся…

– Только наш Егор Петрович занимался ракетными шахтами.

– Ну какая разница – тоже копал…

– Последнее место службы – Африка. Понимаешь? Из огня да в полымя…

– Нет, из огня да в лед, – поправил Реддвей. – И с какой стати?

– Знаешь, мне, в общем, все равно, но как-то противно. Если это все затеяла Россия… Противно…

– Милый мой. Ты только сейчас узнаёшь гадости о своей стране, а я и про Иран-контрас давно знаю, и про Уотергейт, и про убийство Кеннеди мне кое-что известно… Политика – грязная штука.

– Не банально, – краем губ улыбнулся Турецкий. – Но все равно противно.

– Плюнь.

Турецкий трижды сплюнул через левое плечо.

– Главное, мы вырастили неплохих ребят, – блаженно улыбнулся Реддвей. – Да, совсем неплохих.

– Почему грязь разгребать должны всегда хорошие люди? – риторически спросил Турецкий.

– А у тебя есть способ заставить делать это мерзавцев? – в свою очередь риторически осведомился Реддвей.

– Изобрести бы… – помечтал Александр. – Знать бы такое слово, кодовое, чтоб все подонки сами себя прикончили…

Какое– то время молчали. Каждый думал о своем.

– У меня из головы не идет русская фраза у террористов.

– Да вычислили их всех. Ни одного русского. Самое странное – старик там у них был, семьдесят два года.

– Старик… Странно… Старикам надо о вечном думать…

– Ладно, отвлеклись, – посерьезнел Реддвей. – Что там у нас в расшифровке?

– Ну, кое о чем мы догадывались… Значит, так – выброс на рынок огромного количества алмазов, обвальное падение цен, банкротство дилеров, перехват инициативы у «Марс» и создание нового рынка. Это в общих чертах…

– Слушай, а ведь кто-то должен был все это закручивать, – вдруг прервал Турецкий.

– Цирев…

– Нет, я не про это… Не один человек. Один человек с таким объемом не справится. Это десятки агентов должны быть…

– Ну, десятки, это ты загнул. Один тоже может – были бы деньги и связи.

– Нет, такую махину одному не провернуть. Смотри, только за последние дни – взрыв в Тель-Авиве, Кулойское плато, «Голден АД», убийство Фридмана, а что-то еще и не всплыло. И там наверняка айсберг. Мы даже и верхушку не всю видим.

Реддвей почесал небритый подбородок.

– Ты прав, с тебя пол-литра, – сказал он по-русски.

– Я тебе два поставлю, если мы все это раскрутим…

– Знаешь, Саша, мне в последние дни как-то не по себе. Вроде все идет по плану, а чувство такое, что мы на каждом шагу лажаемся.

– Да?! – вскинулся Турецкий. – У меня то же самое! Это как плыть против быстрого течения. Гребешь изо всех сил, а тебя несет и несет назад…

– Куда нас еще вынесет? – сумрачно спросил Реддвей.

– А знаешь, что я думаю: пусть сами разбираются, это уже не наше дело – государственное.

– Возможно, ты прав, – не очень уверенно сказал Реддвей.

Но сейчас он хотел тоже именно этого – спихнуть грязный ком именно тем, кто его сотворил…

Два шага – вдох, два шага – выдох, два шага – вдох, два шага – выдох. Рядом семенит первая леди. Да, постарела она за последние четыре года. Что ни говори, а политика – самая вредная работа.