Мистическая Москва. Башня Якова Брюса - Ксения Рождественская

– Яков, почему вы молчите? – повысила голос Люда.

Так же молча он сделал собаке укол и принялся возиться с лекарствами.

– Яков!

– Если честно, мне не хочется об этом говорить, – промямлил он.

– Почему?

– Не хочется, и все!

– Это как-то связано с нашим делом, да? – решил вмешаться Саша. – Помните, вы говорили, что считаете это происками вашего предка. Не молчите! Ситуация серьезная. Кстати, вы знаете, что сегодня погиб Иван Мохов?

Из рук Якова выпала ампула с лекарством и разбилась об пол. Мелкие осколки брызнули во все стороны, остро запахло лекарством.

– Вы это серьезно? – изумленно спросил он.

– Вполне.

– Как это случилось?

– Ему разбили голову. Предположительно предметом из описи Якова Брюса.

Ветеринар на минуту закрыл глаза и покачнулся. Саше даже показалось, что он сейчас упадет. Но Яков удержался на ногах и, взглянув на Александра, произнес:

– Сделайте кофе, пожалуйста. У меня сегодня голова не соображает.

– Где его взять?

– В столе. И сами угощайтесь. Нам сейчас не помешает взбодриться. Думаю, та информация, которую я сейчас озвучу, придется вам не по душе.

Саша включил чайник, достал чашки и насыпал в каждую по ложке кофе. Яков молча занимался собакой. Вот чайник щелкнул, и Саша разлил кипяток по чашкам. По кабинету тут же поплыл приятный аромат.

– Подержите вот здесь, – попросил Яков, и Люда взяла собаку за лапу. – Ага, вот так. Сейчас я наберу лекарство.

Неожиданно глухо тявкнула овчарка и уставилась куда-то за спину Саше. Он похолодел. Сразу вспомнились рассказы о том, что животные умеют чувствовать духов. Собака заворчала и попыталась подняться на ноги.

– Фу, Рекс, – тихо произнес Яков, набирая лекарство во второй шприц. – Тебе пока нельзя двигаться.

Пару мгновений пес смотрел на ветеринара, а затем улегся на место.

– Молодец, – похвалил он собаку.

За Сашиной спиной что-то тихо звякнуло, и он замер, чувствуя, как бьется его сердце. Однако больше никаких звуков он не услышал. Тихо заскулила собака. Очевидно, Яков сделал ей укол. Преодолев страх, Саша медленно обернулся. Никого.

Он с облегчением вздохнул и отругал себя. Откуда эта непонятная паника? В кабинете, кроме него, Якова и Люды, никого нет. Ну, и собак, конечно. Так почему же он вдруг подумал о духе Якова Брюса?

– Ну, вот и все, – послышался голос Якова, и он похлопал собаку по спине. – Думаю, теперь все будет хорошо. Беспородные собаки самые выносливые.

Люда погладила собаку по голове.

– А можно я заплачу за ее лечение? – спросила она.

– Пожалуйста, – в его взгляде промелькнуло удивление. – Если вам действительно этого хочется.

– Хочется, – твердо ответила она. – Кстати, у вас есть еще какие-нибудь невостребованные собаки?

– Это одна, – покачал головой Яков. – Как правило, бездомных псов никто не приносит.

Он подошел к столу и взял чашку с кофе.

– Ммм… – промычал он, отпивая глоток. – Какое счастье, что можно наконец-то расслабиться. – Угощайтесь, – предложил он Людмиле и кивнул на чашку.

Саша молча глотнул кофе. Какой странный вкус… С горчинкой. Ему не очень нравятся подобные напитки. Надо положить побольше сахара.

Он подвинул сахарницу и насыпал три ложки. Напиток сразу стал куда приятнее.

– Так что вы от нас скрываете? – поинтересовалась Люда, прихлебывая кофе.

– А… – Яков махнул рукой. – Не хочется об этом думать.

– И все-таки.

– Отравитель позже сообщил, что разбросать сахар его попросил странный человек с длинными волосами и бородкой клинышком, – нехотя сказал он.

В животе у Саши неприятно екнуло. Он так и знал, что без Брюса здесь не обошлось. Но при чем здесь собаки? Неужели ради того, чтобы отстранить Якова от поисков клада, он причинил столько неприятностей бедным псам?

– Пожалуй, я выпью еще кофе, – сообщил ветеринар и сделал себе новую порцию. – Вкусно! – зажмурился он и замер, наслаждаясь напитком.

В животе снова екнуло. На этот раз сильнее. Саша насторожился. В чем дело? Его никогда не беспокоил желудок. У него был на редкость крепкий организм.

Внезапно сильная схватка заставила его согнуться пополам. Боль была такой, что потемнело в глазах. Несколько мгновений ему казалось, что он сейчас умрет. Но вот боль ушла, и наступило облегчение. Люда перестала пить кофе и изумленно уставилась на Сашу.

Все в порядке, хотел сказать он, но тут боль накатила с новой силой, и Александр был вынужден опуститься на пол, ноги не держали его. Было такое впечатление, что в животе все разрывается и горит огнем. Он хотел сказать, что сейчас все пройдет, но не смог выдавить ни слова.

– Что вы положили в кофе? – прошептал Яков, с ужасом глядя на блюдце с сахаром.

Ответить Саша не успел, в его голове все поплыло, и он перестал отличать то, что происходило в действительности, от того, что являлось плодом его фантазий. Ему казалось, что он слышит голос Люды, которая кричит о том, что на блюдце недостает, кажется, кусочка отравленного сахара, и громкий голос Якова, кричащего, что нужно вызвать «Скорую помощь». А из дальнего угла кабинета на него хитро поглядывал Яков Брюс и тихонько хихикал, наблюдая за их бесцельными метаниями.

«Это Брюс кинул мне в чашку сахар», – хотел сказать Саша, но язык совсем перестал его слушаться. Очередной приступ боли вызвал в нем только сожаление о том, что его мучения никак не закончатся. Последнее, что он помнил, – это склонившееся над ним лицо врача и укус комара в правую руку. После этого он перестал видеть и слышать, его сознание отключилось.

– Как ты? – словно сквозь пелену услышал он голос Люды и с трудом открыл глаза.

Ее лицо все время расплывалось и никак не хотело принимать четкие очертания.

Ответить он не смог. Собственный язык казался большим и тяжелым. Было такое впечатление, что он не умещается во рту. Тогда Саша едва заметно кивнул, и на Людином лице появилась слабая улыбка.

– Убил бы, ей-богу! – откуда-то со стороны послышался знакомый голос, и Саша попробовал скосить глаза, чтобы разглядеть говорившего.

Однако ему это не удалось. Так же, как и язык, глаза отказывались ему повиноваться, а Стас сидел за пределами видимости. Он тихо застонал и попытался пошевелить руками, но даже такое незначительное движение далось ему с трудом. Кроме того, появилась тупая боль, определить источник которой было непросто. Как будто болело сразу и все.

– Оставьте его, – услышал он еще один знакомый голос, на этот раз Якова. – Пусть поспит. Такое отравление даром не проходит. Хорошо еще, что вообще жив остался.