Герои Олимпа. Книга 4. Дом Аида - Рик Риордан

Уютно.

Аннабет бы никогда не подумала, что ей придет в голову вспомнить это слово во время пребывания в Тартаре, но даже несмотря на тот факт, что лачуга гиганта была огромной, как планетарий, и построена из костей, земли и шкур дракенов, здесь определенно было уютно.

В центре горел костер из битума и костей, но дым, устремляющийся в дыру посреди потолка, был белым и ничем не пах. Пол прикрывал толстый слой высушенной спартины и коврики из серой шерсти. У противоположной от входа стены лачуги теснились сетки с растениями для сушки, кусками кожи и чем-то еще, похожим на полосы вяленого мяса дракена. Все здесь пропахло тушеным мясом, дымом, базиликом и тмином.

Единственное, что напрягало Аннабет, так это стадо овец, столпившихся в задней части лачуги.

Девушке вспомнилась пещера циклопа Полифема, которому было без разницы, кем питаться: полубогами или овцами. Вдруг у него с гигантами схожие вкусы?

Часть ее призывала к немедленному побегу, но Боб уже уложил Перси на постель гиганта, где юношу едва было видно в куче шерсти и кожи. Малыш Боб спрыгнул с Перси и запрятался в одеяла, урча с такой силой, что вся конструкция дрожала, словно кровать-массажер.

Дамасен направился прямиком к костру. Бросив мясо в котелок, судя по виду, представляющий собой старый череп какого-то монстра, он взял черпак и принялся мешать.

Аннабет не хотелось стать следующим на очереди ингредиентом его варева, но причина, почему они вообще пошли сюда, удерживала ее на месте. Сделав глубокий вдох, девушка подошла к Дамасену.

– Мой друг умирает. Ты можешь вылечить его или нет?

Ее голос дрогнул на слове «друг». Перси был для нее многим больше. Даже слово «бойфренд» не покрывало всего. Они столько пережили вместе, что к этому времени Перси успел стать частью ее самой – иногда весьма раздражающей частью, но определенно той, без которой она не могла прожить.

Дамасен бросил на нее сердитый взгляд из-под густых красноватых бровей. Аннабет приходилось встречаться раньше со страшными человекообразными существами, но Дамасен тревожил ее в совсем ином ключе. Он не казался врагом. Весь его образ излучал печаль и горечь, как если бы он с головой погрузился в свою скорбь и теперь негодовал, что Аннабет пытается переключить его внимание на что-то еще.

– В Тартаре таких слов не говорят, – проворчал гигант. – Друг, обещание…

Аннабет скрестила на груди руки.

– Как насчет крови горгон? Ты можешь избавить от этого яда или Боб переоценил твои таланты?

Злить двадцатифутового убийцу дракенов едва ли можно было считать мудрой стратегией, но Перси умирал. У нее не было времени на дипломатию.

Дамасен нахмурился.

– Ты спрашиваешь о моих талантах? Полуживая смертная залезла в мое болото и интересуется моими талантами?

– Ага, – сказала она.

– Хм… – Дамасен передал черпак Бобу. – Мешай.

Боб занялся мясом, а Дамасен начал с особой тщательностью изучать собственные сетки для сушки, снимая с них разного вида листья и коренья. Набрав с кулак, он сунул все это в рот, прожевал и сплюнул на комок шерсти.

– Налей в чашку отвара, – распорядился Дамасен.

Боб зачерпнул из котла немного жидкости и, вылив ее в высушенную и выдолбленную тыкву, передал ее Дамасену. Тот бросил склизкий шерстяной комок в импровизированную чашу и помешал содержимое пальцем.

– Кровь горгон, – пробормотал он себе под нос. – Едва ли сойдет за проверку моих талантов.

Он тяжело протопал к постели и одной рукой приподнял Перси. Малыш Боб понюхал варево, зашипел и начал раздирать одеяла когтями, будто хотел его закопать.

– Ты собираешься накормить его этим? – спросила Аннабет.

Гигант бросил на нее тяжелый взгляд.

– Кто здесь лекарь? Ты?

Аннабет поспешно захлопнула рот и молча смотрела, как гигант вынуждает Перси глотать отвар. Дамасен придерживал юношу с поразительной нежностью, бормоча какие-то слова ободрения, которые девушке не удавалось разобрать.

С каждым глотком цвет лица Перси улучшался. Осушив чашу, он широко распахнул глаза. С немного сонным выражением огляделся и, заметив Аннабет, послал ей пьяную улыбочку.

– Мне так хорошо!

Его глаза закатились. Он рухнул на кровать и захрапел.

– Несколько часов сна, – объявил Дамасен, – и он будет как новенький.

Аннабет с облегчением шмыгнула носом.

– Спасибо! – горячо сказала она.

Дамасен угрюмо на нее уставился.

– О, не благодари меня. Вы все еще на краю гибели. И за свои услуги я взимаю плату.

У Аннабет пересохло во рту.

– А-а… какого рода плату?

– Историю. – Глаза гиганта блеснули. – В Тартаре ужасно скучно. Можешь рассказать свою историю, пока мы едим, а?

* * *

Аннабет чувствовала себя не в своей тарелке, рассказывая гиганту об их планах.

Но Дамасен оказался гостеприимным хозяином. Он спас Перси. Его тушеное мясо дракена оказалось превосходным (особенно в сравнении со сжиженным пламенем). В его лачуге было тепло и уютно, и впервые после падения в Тартар Аннабет могла позволить себе немного расслабиться. Что было весьма иронично, если учесть, что она ужинала в компании титана и гиганта.

Девушка рассказала Дамасену о своей жизни и их с Перси приключениях. Объяснила, как Перси встретил Боба, стер его память в реке Лете и оставил на попечении Аида.

– Перси думал, что поступает правильно, – добавила она специально для Боба. – Он понятия не имел, что Аид окажется таким лицемером.

Но эти слова не убедили даже ее саму. Аид всегда был лицемером.

Ей вспомнились слова араи – о том, что единственным, кто навещал Боба во дворце в Царстве Мертвых, был Нико ди Анджело. А ведь Нико был самым закрытым и наименее дружелюбным полубогом из всех знакомых Аннабет. И поди же, он был добр к Бобу. Своим утверждением, что Перси – друг титана, он, пусть и непреднамеренно, спас им жизни. Аннабет задумалась, сможет ли она когда-нибудь понять этого парня.

Боб побрызгал в чашку из своей пшикалки и тщательно протер ее тряпкой.

Дамасен махнул ложкой.

– Продолжай, Аннабет Чейз.

Она рассказала об их путешествии на «Арго-II», но запнулась на той части, где пошли разговоры о том, чтобы остановить пробуждение Геи.

– Гея ведь… ну… твоя мама, так?

Дамасен поскоблил ложкой дно своей чаши. Все его лицо покрывали давние рубцы от ожогов ядом, ямки, как от оспы, и сетка шрамов, прямо как поверхность астероида.

– Да, – сказал он. – А Тартар – мой отец, – он обвел рукой лачугу. – И, как видишь, я разочаровал своих родителей. Они ожидали от меня… большего.