Крепость - Петр Алешковский

– Да.

Димка опустил глаза. Чай он не допил. Сидел, сцепив руки, напряженно молчал.

– Спасибо за информацию. Увидишь Николая, скажи, что надо бы мне с Бортниковым поговорить. Пусть мне звонят. А что с альбомом по городу, вам его передали?

– Нина подготовила ваш текст, отобрала фотографии, осталось отнести на утверждение.

– Вот и повод будет нам созвониться. Ты макет не привез?

– Привезу, когда буду отчет забирать. И Николаю я вашу просьбу сразу передам, но там всё Бортников сам решает.

– Передавай всем приветы, скажи, что видел – Мальцов работает и в город не собирается.

– Иван Сергеевич, без вас всё как-то неправильно, народ работает, но всё уныло стало. Вот если бы вы тогда пошли в директора…

– Не могу, не мое, ты-то хоть понимаешь?

– Понимаю, но очень жалко, Маничкин город разворует и перестроит, потом не изменишь.

– Занимайся керамикой, в их разборки не лезь, легче жить будет.

– Да я вообще-то не лезу, мне по барабану, я теперь в клуб на «Стройтехнику» хожу, реконструкцией занялся. Создаем тверской полк четырнадцатого века. Сам Бортников на кружок денег отвалил, хочет, чтобы мы на праздники в Твери выступали. Мы и на Куликовскую битву поедем, деревское крыло приписано к тверскому полку. Я себе кольчугу заказал, кузнецы у Бортникова в кузнице нам доспехи куют. Они мне и меч сделают по руке. Два раза в неделю хожу на фехтование, сражаемся пока на деревянных мечах, вот это здорово, а на дела начальства мне насрать!

– Тверской полк, говоришь? Это что-то новое. И кто у вас воевода?

– Сонин, из бывших десантников. Крутой! Вот если б вы к нам в клуб пошли научным консультантом, читали бы нам лекции по истории… А что, Иван Сергеевич, ведь не вечно же вы тут жить будете. Хотите, я с Сониным поговорю, он к нам два раза в неделю приезжает, преподает рукопашный бой?

– Не нравится мне эта затея – те же казачьи лампасы, вид сбоку. Я пока поживу тут. Как подумаю о Деревске, гадко на душе становится.

– Понимаю, – серьезно сказал Димка и по-взрослому протянул ему руку. Мальцов пожал. – Я за вас, знайте, только если им не сопротивляться, они вечно будут верх держать.

– В революционеры подался?

– Были бы они у нас… Москва бастует, вся в белых ленточках, а у нас тишина, но на фейсбуке такой ад, вы смотрите?

– Нет, Дим, тут интернета нет.

– Тоска… А если модем? Хотите, привезу?

– Не надо, и так едва справляюсь, дел много.

Он дал Димке банку соленых грибов, другую попросил передать Нине. Димка взял банки и уехал. Мальцов зашел к Лене – та лежала на диване, смотрела свой сериал.

– Проведали тебя?

– По делу приезжали.

– Домой звали?

– Звали, но не поеду, нечего там делать.

– Мне только прибыток – сосед рядом. Живи на здоровье. Чай будешь пить?

– Спасибо, Лена, только что пил.

Вышел на улицу, пошел по дороге к Котову, в избу не хотелось. Дошел до шоссе, повернул назад. На подходе к деревне решился, достал телефон, позвонил. Нина ответила сразу.

– Иван?

– Как ты себя чувствуешь? У меня сегодня Димка был.

Разговор не получился. Нина была холодна и вежлива, сказала, что всё идет по плану и чувствует она себя хорошо. Про Маничкина отговорилась: всё слухи. Сказал ей про грибы – вежливо поблагодарила. Вопрос о Калюжном оставила без ответа. Попросила не затягивать с отчетом. Он пообещал и отключился.

Пока стоял на улице и разговаривал по телефону, замерз. Пошел домой, растопил печку. Сел было к столу, но мысли в голове путались. И тут услышал робкий стук в дверь.

– Кто там? Заходи! – решил, что опять приперся Сталёк. Но это был не Сталёк. На пороге нарисовался мужчина лет сорока, высокий и стройный, в вязаной горнолыжной шапочке, очках в золотой оправе и в дорогой оранжевой куртке с черной эмблемой на рукаве.

– Простите, ради бога, у меня машина в лесу сломалась, пошел по карте. Это Василёво?

– Василёво, точно. Заходите.

Мужчина обвел взглядом избу, заметил компьютер на столе, стопку книг и заметно повеселел.

– Вот здорово, я думал, в машине ночевать придется. Эвакуатор из Москвы раньше утра не сможет приехать. Вы тут на пенсии или в отпуске? – Он шагнул к столу, протянул руку: – Сергей.

Ручища у него была огромная, рукопожатие крепкое, он смотрел прямо в глаза и вежливо улыбался.

– Мальцов, Иван, садитесь. Гречку едите?

– Я вас не стесню? У меня всё с собой, взял даже спальник на всякий случай, вот он и пригодился. Тут продукты, к столу. – Гость снял с плеч рюкзак, засунул в него руку и принялся метать на стол запаянные в целлофан нарезки – колбасу, бастурму, ломтики семги, сыр, достал батон, пачку масла и в довершение выставил литровую бутылку «Белуги».

Мальцов пошел к плите.

– Рукомойник на кухне, полотенце на стене, я пока гречку разогрею с луком. Вы жареный лук любите?

– Я всё люблю, Иван, я замерз, как цуцик. Пытался завести машину и аккумулятор посадил, что-то не в порядке с зажиганием. Мастера разберутся, машина еще на гарантии. Гречка с луком – это здорово, в Европе гречку только у итальянцев можно достать, неходовой товар.

– Жили в Европе?

– И жил, и учился. Сначала в Сорбонне, потом в Берлине, потом в Америке. А вы тут один, я вас точно не стесню?

– Да что вы, Сергей, только в радость, ко мне нечасто наезжают, сижу работаю.

Пока разогревал гречку, гость накрыл на стол. Мальцов жадно взглянул на бутылку и тут же убедил себя, что с беспохмельной «Белуги» ничего с ним не случится, выпьет раз, в удовольствие и без последствий. После разговора с Ниной ему надо было выпить.

Сергей работал в «Аэрофлоте», руководил отделением, занимающимся закупкой новых самолетов и продажей тех, что отслужили срок. Водка ли развязала ему язык, тепло ли, или просто нашел благодарного слушателя – но говорил он уверенно и свободно, Мальцов больше слушал. Рюмку гость половинил, но подливал хозяину щедро. Беспохмельная «Белуга» растеклась по телу, усталость и раздражение последних дней как рукой сняло.

Сергей приехал осмотреть остатки имения бояр Марфиных, которым до революции принадлежали двенадцать ближайших деревень. Он уже бывал здесь, теперь следовало принять последнее решение. Услышав, что Мальцов историк и археолог из Деревска, Сергей оживился.

– Я везучий, нужные люди сами идут мне в руки! – воскликнул он радостно. – На фирме я просто делаю дело, но делаю его лучше других, и все это понимают, а потому я неуязвим от подсиживаний и интриг. С коллегами живу в мире, в чужие дела нос не сую, но в мировом бизнес-сообществе умею находить самых правильных людей, стабильно приношу большой доход, поэтому мной дорожат. Я старался и заработал свою независимость. В «Аэрофлоте» всё построено на откатах, как, впрочем, и везде, но лично я взятки не беру и не даю, всё отстроил так, что мне и не нужно, мне причитаются бонусы с каждой продажи, три процента от сделки, так что денег на задуманное хватает. Я, если честно, смотрю много выше и амбиции свои особо не скрываю, а это значит – надо быть чистым.