Ярость и разрушение - Дженнифер Ли Арментроут

попросил Деза увезти её из того склада до прибытия остальных. Не всегда будет так просто.

— Ситуация может осложниться, но что есть, то есть, — сказал Зейн. — Мне всё равно, легко это или нет. Ты же лидер клана. Убедись, что они как можно дольше будут оставаться в неведении. Это знание — слишком большой риск.

Я решила, что сейчас не самое подходящее время напоминать Зейну о том, что в настоящее время существуют два демона и полудемон, которые совершенно точно знают, кто я такая.

И разве это не красноречивое доказательство?

Зейн доверял этим демонам больше, чем своему клану. Конечно, он не знал, что Рот сможет прознать, кто я такая, но он не особо-то и отреагировал, когда Рот понял это и раскрыл то, кем я была для Лейлы и Каймана. Если Николай узнает об этом, я даже представить себе не мола, что он сделает — что подумает весь клан.

Да и время было не самое удачное, чтобы сообщить им, что Старуха, Ровена и ещё одна случайная ведьма знали, кто я такая.

— Удивлён, что ты вспомнил, что я лидер этого клана, — голос Николая был мягким. — Я уже начал думать, что ты забыл.

— Не забыл, — Зейн встретил пристальный взгляд Николая. — Ни на секунду.

Губы Николая скривились в жуткой насмешливой ухмылке, похожей на ту, что я видела у Тьерри больше раз, чем мне хотелось бы помнить. Это был признак того, что он близок к ядерному взрыву.

— Есть ли причина беспокоиться, что кто-то из наших соплеменников подвергнет Тринити опасности?

Я подняла руку.

— Я хотела бы внести ясность, что если мне будет угрожать опасность, я справлюсь сама.

Оба проигнорировали меня, что стало уже кредо моей жизни, когда люди говорили обо мне так, словно меня не было в комнате.

— Ты не хочешь, чтобы я отвечал на этот вопрос, — парировал Зейн.

— Я знаю, что у тебя противоречия с кланом, Зейн, и я это понимаю. Серьезно, — Николай откинулся назад. — Но неужели ты, в самом деле, думаешь, что я позволю кому-то в моём клане использовать что-то против Тринити?

— Никто не думал, что мой отец позволит своему клану сделать то, что они сделали с Лейлой, — Зейн положил руки на стол. — Так ведь?

Я резко втянула воздух. О, боже, они собирались отправиться по мучительной дороге, которая вела прямо к Лейле. Пора вмешаться.

— В общине, где я жила, был Страж, который узнал, кто я, — в желудке всё вспенилось, потому что это был мой собственный мучительный путь. — Никто не знал, что Райкер счёл Истиннорождённую угрозой для Стража. Это звучит безумно, правда? Даже моя мать, которую он в итоге убил, когда пошёл за мной, никогда не подозревала об этом. Миша, возможно, и организовал всё это, но у Райкера были эти убеждения ещё задолго до того, как Миша смог их использовать.

Зейн, молча, придвинулся ближе ко мне, пока я говорила, и я не хотела думать о том, что он чувствовал через эту связь. Это был неприятный мешок боли и вины, горя и ярости. Его бледно-голубые глаза были прикованы ко мне, когда он заговорил с Николаем:

— Мне бы очень хотелось верить, что каждый член клана здесь в здравом уме и логике и ни на секунду не поверит, что Тринити может представлять для них угрозу, но мы просто не знаем этого. Последнее, что нам нужно, это оглядываться через плечо, опасаясь Стражей, и при этом пытаться найти Предвестника.

Воцарилось молчание. Офисные часы тикали, как бомба. Взгляд ярко-голубых глаз лидера скользнул ко мне.

— Так вот почему на тебя напали в Потомакской общине, когда мы там были?

Он говорил о Клее. Я отрицательно покачала головой.

— Нет. Он просто… — понимая, что Зейн наблюдает за мной, я вспомнила слова Миши. — Это не имеет никакого отношения к тому, кем я была. Но Райкер был не единственным, кто считал меня опасной. Были и другие, которые полагали, что меня нужно усыпить. С ними… уже разобрались, — я провела пальцами по спинке стула. — Честно говоря, я не знаю, почему кто-то из Стражей ведет себя подобным образом… Но их может стать гораздо больше.

— И ты не знаешь, почему? — в голосе Николая прозвучало неподдельное неверие.

Застигнутая врасплох, я нахмурилась.

— Да, нет. Я не знаю.

Зейн снова сосредоточился на лидере своего клана.

— Почему все Стражи страшатся Истинорождённых?

— Истиннорождённый черпает силу из Стража…

— Как и Страж, — вмешался Зейн. — Защитник получает силу от Истиннорождённого. Он же не паразит.

Паразит.

Ничего себе.

Никогда не смотрела на это подобным образом, но теперь этот образ засел у меня в голове. Мне придется поразмышлять над этим позже.

— Я не это имел в виду, — Николай постукивал пальцами по подлокотнику кресла, медленно и размеренно. — Просто неудивительно, что кое-кого волнует, кто она такая.

— Удивительно это или нет, но крайне важно, чтобы мы держали её в секрете, — Зейн вернул разговор в нужное русло. — Мне нужно, чтобы ты согласился на это, Ник.

— Я сделаю всё, что смогу, но вам обоим нужно подготовиться к тому моменту, когда клан узнает правду.

— А я и никогда не говорил, что я не готов. Я всегда готов.

Зейн сместился так, что теперь его тело блокировало моё. Он повернулся лицом к лидеру своего клана, человеку, сидящему на месте, которое должно было принадлежать Зейну.

— Я был Стражем, но теперь я Защитник. Её Защитник. Если кто-то из них задаст вопрос о Тринити так, что это вызовет у меня хоть малейшее беспокойство, это будет последнее, что они сделают.

ГЛАВА 22

— Думаешь, в этом была необходимость? — поинтересовалась я, как только мы вышли из кабинета Николая в пустой коридор.

— В чём?

Зейн направился вглубь по узкому коридору, ярко освещённому бра в виде подсвечников. Было уже поздно, и большая община погрузилась в тишину. Это очень сильно напомнило мне дом, в котором я выросла.

Я проигнорировала жгучую боль в груди, поспешив за ним.

— В том, что ты сказал Николаю. Ты же понимаешь, что он лидер твоего клана.

— Я знаю кто такой Николай, Трин. Я ни на секунду не забыл с кем говорю.

— Поверь мне, казалась всё иначе.

Он пожал плечом в ответ. Мы вошли в пустую просторную, но всё же уютную столовую. Там стоял стол, который мог вместить целую футбольную команду.

— Он должен знать, что я не буду раздумывать над уничтожением угроз в твой адрес, неважно откуда они исходят.

Зейн открыл двойные белые