Два часа весны - Маша Брежнева

То, что он увольняется, ни для кого сюрпризом не стало, ведь он изначально ставил перед собой цель закончить аспирантуру и уехать. То, что он прихватит с собой студентку, – вот это уже удивило весь профессорско-преподавательский состав факультета.

К завкафедрой и декану он ходил вместе со мной. И это очень здорово – так мне не приходилось краснеть, с какой такой радости я вдруг на середине обучения решаюсь перевестись в университет в Европе. Выяснилось, что перевод можно будет оформить даже до нового года, если с тем университетом все сложится, а я справлюсь с экзаменами на зачисление.

Лететь в Польшу было страшно, если честно. Но хорошо, что этот момент наступил не так стремительно – сначала ещё мне нужно было сделать визу, и у меня было немного времени прийти  в себя, осознать, что вообще происходит. Мира ненадолго приезжала в Питер вместе с Денисом, когда тот сдавал вступительные в магистратуру. Встретились с ней и Светой, и я вывалила на девочек все подробности происходящего, но получила искреннюю поддержку и заверение в правильности своих решений – подруги только подтвердили мои мысли, что я поступаю так, как и нужно. Даже грустно стало от мысли, что осталось всего несколько месяцев, пока я буду доучиваться в Питере, чтобы быть рядом со своими девочками. Потом все будет по-другому.

Но жизнь – это выбор. Я выбрала любовь, значит, придется принять то, что какая-то часть моей жизни завершится после переезда в Польшу.

Оказавшись на борту самолета, я впервые полностью осознала, что уже через несколько часов увижу тот город, где мне предстоит жить в скором будущем.

Как вообще все это получилось? Сказал бы мне кто-нибудь первого марта, когда Стеф залетел в аудиторию, замещая профессора, что мы с ним соберемся пожениться… Пожениться, серьезно! Я бы ни за что не поверила.

С первого взгляда (из окна автомобиля, конечно) Краков мне понравился. Приятный город, интересный. Но главное, что здесь мы сможем быть вместе. И для меня это важнее всего.

Мама и бабушка Стефа без всякой скромности заявили, что очень рады «русской невесте» своего любимого мальчика. И судя по ощущениям, они действительно отнеслись ко мне хорошо, что помогло чувствовать себя спокойнее в этом новом для меня мире.

На следующий день после самолета мы уже были в университете. Стефан провел маленькую экскурсию по студенческому городку, рассказал о многовековой истории этого вуза и поделился воспоминаниями первых лет своей учебы. Большую часть времени я, наверное, ходила с открытым ртом, удивляясь всей этой красоте и величественности.

С деканом факультета, куда мне предстоит поступать, Стеф разговаривал на польском, а мне вот пришлось на английском. Одно я уловила очень хорошо: польский теперь мне предстоит учить день и ночь, если хочу справиться со вступительным экзаменом. Новаковского это и вовсе воодушевило, и до конца лета я осталась с ним в Кракове.

Язык мы учили методом погружения в культурную среду: много гуляли, ходили в музеи, кинотеатры, кафе и даже бары, он постоянно покупал бумажные газеты и журналы, вместо утреннего кофе заставляя меня читать свежие новости. За несколько дней до моего возвращения в Питер мы съездили в Варшаву, чтобы я могла посмотреть город, а уже в день отлета Стеф сам повез меня туда, чтобы посадить на самолет (прямым рейсом до Питера) и убедиться, что я не реву от понимания, что снова некоторое время придется быть на расстоянии. Но в этот раз все было значительно проще: я знала, ради чего это расстояние терплю, у меня была цель, идти к которой нужно каждый день уверенными шагами.

Кстати, был еще один интересный момент: в доме Стефана в первую ночь я заявила, что собираюсь спать в гостевой спальне. Господин преподаватель едва челюсть на паркет не выронил.

- Абрамова, я не понял, с чего это ты в скромницу превратилась? Да и я бы не сказал, что ты в гостях. Это твой новый дом, между прочим, а ты – моя будущая жена. Так что не придумывай этот странный этикет, он здесь не к месту.

Так удивительно слышать это словосочетание «моя будущая жена», что я готова была поплыть от удовольствия. Да любят женщины ушами, любят! Но в моем случае поступков было достаточно, чтобы поверить: этот человек в первую очередь готов покорять делами, а не словами.

Пожалуй, за это я и люблю его. И в этот раз аэропорт не стал местом для слез – я знала, что скоро меня ждет новая жизнь.

Полет в Краков из Питера получается с пересадкой, но есть другой вариант – лететь до Варшавы, где я уже могу встретить Диану. Мне показалось это самым логичным решением, но воспользоваться такой возможностью я ей разрешил только один раз в сентябре.

А сам прилетал к ней едва ли не на каждых выходных. Удовольствие не из дешевых, но я готов был потраться ради того, чтобы у нас была возможность проводить вместе это время. И вообще-то, с Дианой надо было заниматься польским. Без шуток и преувеличений, требовалось действительно учить, а не так, как было у нас весной. Одно слово – и она уже собирается целоваться.

Я помогал ей готовить документы на перевод. Ситуация немного отличается от той, что была у меня – я ведь поступал с дипломом бакалавра, а она переводится в середине обучения. Но любую проблему можно решить, разобрались и с этим.

Потом назрел и другой вопрос – есть ли смысл тянуть с росписью? Мы же сразу определились, что свадьба «как свадьба» нам не нужна. Ещё в один из первых своих прилетов в Питер я спросил у нее, собирается ли она брать мою фамилию (честно, офигел бы, если Диана сказала бы нет). Ответ был утвердительный, но я убедил Диану, что не обижусь, если она сменит фамилию позже. Летом, например, когда будет больше свободного времени, а сейчас слишком много головной боли, тем более документы для перевода готовы на фамилию «Абрамова».

Я предложил расписаться в середине ноября, чтобы хватило времени обратиться в Польше за легализацией брака, заключённого в России. И хорошо, что она решила пока оставить фамилию, ведь если захотела бы мою сразу… Сначала надо было быее российский паспорт поменять, потом заграничный, в вузе успеть заменить фамилию в зачетке, ещё водительское удостоверение, банковская карта… А до католического Рождества и университетских каникул в Кракове ей уже нужно было сдавать экзамены для перевода.

Сделали именно так, как хотели: свадьба у нас была в самой середине ноября. В итоге у нас получилось то, что сейчас называют камерной росписью. Только мы, регистратор и фотограф. И да, костюм на мне был, как и на Диане белое платье – правда, далекое от классического свадебного, но мне так даже больше понравилось.

Возле ЗАГСа нас ждали и ее, и мои друзья: глупо было их не позвать совсем, если люди действительно хотели за нас порадоваться. Повезло, что в этот день не было дождя, погода позволяла фотографироваться на улице (оттащить мелкую от камеры – та еще задача), пить шампанское прямо на ступеньках ЗАГСа и принимать подарки от всех наших товарищей.

Разумеется, про бабушкину квартиру никто не забывал, но мне хотелось провести наш первый вечер и первую ночь после этого события как-то по-особенному. Поэтому премия, заработанная в родном университете, очень даже пригодилась. Как сказала Диана, «шиканули от души», – провели время в одном из лучших питерских отелей, с бассейном, SPA  и рестораном с офигенной панорамой города.