Грозовые ворота - Александр Тамоников

– Не стоит, лучше уж ложись спать.

Николай еще немного побродил по палате, наконец махнул рукой, приняв окончательное решение. Упал на кровать, повернулся к стене и быстро, как умел, наверное, он один, уснул.

Трудовое утро следующего дня в госпитале началось задолго до официального «подъема» личного состава. И хотя посещение высокими чинами планировалось в одном отделении, но, кто знает, может, свита решит обойти весь комплекс. Тем более что представитель президента – сам в недавнем прошлом командующий военным округом и непосредственный руководитель боевых операций в Чечне. Да и нынешний командующий – человек строгий и дотошный. Эти люди вполне могли посетить все объекты.

В отделениях накануне заменили постельное белье, выдали новые пижамы. Сейчас заканчивали наводить марафет на территории госпиталя, который вообще-то всегда поддерживался на уровне.

Полковник Старча зашел в палату, поздоровался и внимательно посмотрел на Горшкова. Тот встал.

– В порядке я, товарищ полковник.

– Вижу, молодец! Так, ребята, насколько я знаю, высоких гостей интересуете в первую очередь вы, военнослужащие легендарной пятой роты. Вам будут вручать, награды, подарки, снимать для телевидения. Вы уж приведите себя в порядок, на всю страну покажут. И пободрее, чтобы родные успокоились. Им уже сообщили о том, что вы живы, и, думаю, совсем скоро пожалуют в гости. Так что сами понимаете.

В палату вошли четверо. Представитель президента, командующий округом – их лица и имена были известны всей стране, начальник отделения, полковник Старча и, что приятно удивило ребят, подполковник Смирнов, их бывший командир, он был в штатском и с тростью. Начальник отделения представил больных. Костя с Гольдиным лежа поприветствовали высоких гостей, Колян стоял навытяжку возле кровати. Представитель президента поинтересовался: как здоровье героев? Ответил Старча. Все внимательно выслушали.

– Значит, на поправку идем? Ну и добро. Давай, Геннадий Сергеевич, – обратился он к командующему. Тот достал Указ президента и зачитал его. В нем говорилось о том, как доблестно сражалась пятая рота, до конца выполнив свой воинский долг. В конце шел список награжденных. ...Орденом Мужества наградить сержанта Гольдина Михаила Андреевича...

Представитель президента подошел к Гольдину, передал коробочку с наградой, пожал руку.

– Благодарю за службу, сержант!

– Служу Отечеству!

Вошедшая с цветами женщина положила на постель букет. Затем такая же процедура с Ветровым.

Пока проходило вручение наград, Николай стоял, словно забытый всеми. Ему стало обидно, пронзила мысль – а если его не наградят? Но представитель президента обратился к нему:

– Ну что стоишь угрюмо? Думаешь, забыли тебя? А, Горшков? Обиделся?

– Да нет, товарищ генерал, че обижаться-то?

– Вижу, что обиделся. Но не прав ты, Николай. Таких, как ты, не забывают никогда. Это он прикрывал отход?

– Так Точно! Вместе с рядовым Ветровым. Десантники в последний момент успели спасти Горшкова. Держал в руке гранату без кольца, не хотел живым сдаваться.

Представитель президента, боевой, заслуженный генерал, задумчиво посмотрел на невзрачного с виду паренька, который сделал то, на что решиться могли далеко не многие.

– Дай-ка я тебя обниму.

Колян не отстранился. Ему было очень неловко.

– Рядовой Горшков, – официально продолжил представитель президента, – за мужество и героизм, проявленные во время выполнения специального задания правительства, Указом Президента Российской Федерации вы удостоены высокого звания Герой России. Награду вам будет вручать в Кремле лично Владимир Владимирович Путин.

Теперь Николай выглядел ошарашенным. До него еще не совсем дошло сказанное.

– Что задумался, Горшков? По-моему, ты забыл что-то ответить?

– А? Служу Отечеству!

– Вот так. Ну что же, перейдем в другую палату?

– Один вопрос можно, товарищ представитель президента? – обратился Костя.

– Спрашивай!

– Ребят всех наградили?

– Всех! Большинство, к сожалению, посмертно.

– А Герои есть среди тех, кого посмертно?

– Геннадий Сергеевич, что там у нас в графе «по смертно»?

– Так, Героями стали капитан Егоров и сержант Голиков, остальные орденами и медалями.

– А Доронин? – спросил Колян. – Ему что, Ге роя не присвоили? Он же командовал всеми, огонь на себя вызвал, а?

– Доронин? Геннадий Сергеевич – ответь!

– Старшему лейтенанту Доронину, как мне известно, тоже присвоили Героя и капитана, но вы спрашивали о тех, кого посмертно, а Доронин жив.

– Жив? – в три голоса крикнули Гольдин, Колян и Костя.

– Ну да. Покалечен, правда, но жив точно. Он сейчас в Москве.

– Но как же это так? Нам на второй день сообщили, что командир погиб.

– Да, сначала, когда десант вышел на высоты, выбил противника и выдавил его на открытое пространство, Доронина вместе со всеми посчитали погибшим. Живыми считались те, кто ушел с высот. Остальных – павшими. Но через день ваш ротный вдруг подал признаки жизни. В общем, отправили его сразу же первым бортом в Москву. Это все, что мне известно.

– Дела!

– Разрешите? – обратился к высоким чинам Смирнов.

– Пожалуйста.

– Жив Доронин остался, но лишился обеих ног и левой руки, полный инвалид, в общем.

– Лучше бы умер, чем так жить, – вставил грустно Николай, – Кому он теперь нужен?

– Не скажи, Горшков. Насколько знаю, сейчас с ним его невеста и Чирков, его друг. А вместо ног – протезы сделать можно. Так что не все у Доронина потеряно. Кроме, пожалуй, армии.

– Вот так, товарищомандующий, – недовольно, с обидой проговорил Колян, – Доронин – Герой, а его в части доставали почем зря, с роты снимали, он увольняться хотел, а в Чечню все одно поехал, говорил: на кого я пацанов своих брошу – сам слышал.

– Это что за дела, Геннадий Сергеевич? – спросил представитель президента.

– Было такое. Я сам недавно узнал. Есть у них в части такой заместитель по воспитательной, подполковник Петр Петрович Куделин – интриган еще тот. Мы сейчас плотно им занялись. На нем много чего: и сокрытие неуставных взаимоотношений, и так называемое кумовство – поделил часть на своих и чужих. Своих, как правило со связями, офицеров продвигал по службе, чужих загонял в угол, добиваясь снятия и увольнения. Из армии мы его как минимум уволим. Дождемся результатов служебного расследования и примем меры.

* * *

...После обеда допустим в палату. Распорядок есть распорядок.

Сердце Кости учащенно забилось. Кто? Мать с отчимом? Или Лена?