1812. Все было не так! - Георгий Суданов

В сражении под Красным 4–6 (16–18) ноября получилось примерно то же самое. Как отмечает В.М. Безотосный, «главные силы Кутузова фактически не участвовали в трехдневных боях».

В обоих случаях М.И. Кутузов, как и под Малоярославцем, стоял с основными силами на близком расстоянии (примерно в восьми кмлометрах), но с места не двигался.

Маршал Ней в сражении под Красным

У военного историка генерала А.И. Михайловского-Данилевского имеется следующая версия произошедшего. Якобы М.И. Кутузов не знал о намерениях Милорадовича произвести атаку, «что явилось следствием недоразумения. Милорадович 21-го числа составил донесение фельдмаршалу, конверт был послан в главную квартиру и при вскрытии найден пустым, так как донесение забыли вложить».

О пресловутом пустом конверте пишут и некоторые другие. А, например, генерал А.П. Ермолов в своих «Записках» утверждает, что Милорадовичу вообще были свойственны беспорядки, каких он не видывал в своей жизни «и с которыми Милорадович не мог разлучиться ни на одну минуту. В ежедневной дислокации войск авангарда назначалась его квартира, и ни одного раза он в ней не находился. Посылаемые за приказаниями офицеры, сталкиваясь по дорогам, его разыскивали».

Этому созвучно и утверждение Д.В. Давыдова:

«Беспорядок в командуемых им войсках был всегда очень велик; он никогда не ночевал в заблаговременно назначаемых ночлегах, что вынуждало адъютантов подчиненных ему генералов, присылаемых за приказаниями, отыскивать его по целым ночам».

Обвинения серьезные. Но тут стоит заметить, что при этом Михаил Андреевич побеждал и самых высокоорганизованных противников, в том числе и, пожалуй, самого педантичного из них – маршала Даву.

А в трехдневном сражении под Красным Милорадовичу опять пришлось «выкручиваться» одному. Но при этом М.И. Кутузов, вновь фактически не участвовавший в боях, именно за успехи под Красным был наречен «Смоленским» и награжден орденом Святого Георгия 1-й степени. Почему? Это тема отдельного разговора, но если говорить коротко – таков уж был этот человек…

Что же касается М.А. Милорадовича, то он был награжден орденом Святого Георгия 2-й степени.

Генерал Н.Н. Раевский, кстати сказать, тогда возмущался:

«Кутузов, князь Смоленский, грубо солгал о наших последних делах. Он приписал их себе и получил Георгиевскую ленту».

* * *

Как видим, ни о каком контрнаступлении Кутузова не было и речи.

По определению, контрнаступление – это один из основных видов военных действий (наряду с наступлением, обороной и встречным боем). Отличием от простого наступления здесь является то, что сторона, намеренная перейти в контрнаступление, сначала максимально изматывает противника, а потом неожиданно для противника захватывает инициативу и навязывает ему свою волю.

Никакого захватывания инициативы и навязывания своей воли Наполеону не было. Не было в результате такого вот «контрнаступления» и взятия противника в «котел». Не было ни срыва его наступательных действий, ни решающего сокрушительного удара…

На самом деле М.И. Кутузов из оборонительного положения медленно перешел в движение за противником. Он со своей главной армией лишь неторопливо следовал за отступавшим Наполеоном. Причем – на значительном от него расстоянии. И это правильнее было бы назвать «параллельным преследованием». Никаких иных задач перед собой Кутузов не ставил. Строго говоря, контрнаступление в 1812 году предпринял адмирал П.В. Чичагов, и об этом будет рассказано ниже.

Как пишет С.В. Шведов, Кутузов «не хотел пересекать путь неприятелю до момента его полного истощения и разложения и явно вводил в заблуждение императора Александра».

Этот же историк делает заключение о том, что Михаил Илларионович «нашел свой, менее рискованный путь к победе. Он заключался в том, чтобы создать условия для бегства неприятеля, постоянно угрожая ему с флангов и одновременно преследуя».

Отступление наполеоновской армии

А вот многие другие специалисты, говоря об этом «странном» поведении М.И. Кутузова, используют выражение «золотой мост». Подразумевается, что в конце войны 1812 года он построил «золотой мост» противнику, то есть умышленно позволил ему уйти. Впервые это выражение появилось в разговоре Михаила Илларионовича с генералом Робертом Вильсоном. Тогда Кутузов сказал:

– Ваши соображения меня не убеждают. Я лучше желаю построить «золотой мост» моему неприятелю, нежели поставить себя в такое положение, чтобы получить «укол шпагой».

Фраза эта не может трактоваться как-то иначе – Кутузов понимал, что если загнать Наполеона «в угол», то он может нанести неожиданный удар. И Кутузову это было явно не нужно. Он боялся Наполеона и не любил рисковать. Никогда не любил…

Последнее «недоразумение» войны 1812 года имело место на реке Березине.

Казалось бы, вот она – победа! Русские войска вполне могли преградить путь отступавшему Наполеону. И все! Конец войне, конец зарвавшемуся Бонапарту!

Карл фон Клаузевиц авторитетно заявляет:

«Никогда не встречалось столь благоприятного случая, как этот, чтобы заставить капитулировать целую армию в открытом поле».

Но, к сожалению, ничего подобного не произошло: Наполеону удалось навести мосты и переправить на спасительный правый берег реки основную часть войск. И конечно же, очень быстро был найден виновник этого серьезного стратегического просчета. Им не без участия М.И. Кутузова «назначили» адмирала П.В. Чичагова.

* * *

Но что же произошло на самом деле?

Согласно плану, составленному в Санкт-Петербурге, все русские армии должны были одновременно и решительно перейти в наступление, чтобы, разбив войска, охранявшие тылы Наполеона, преградить ему путь отступления. Главная роль тут выпадала на долю Дунайской армии адмирала Чичагова, которому следовало овладеть Минском, занять линию реки Березины и преградить там путь отступления наполеоновской армии. Для выполнения этой задачи Чичагову предписывалось устроить у Борисова укрепленный лагерь и войти в контакт с П.Х. Витгенштейном, который должен был «замкнуть кольцо» с севера.

Отметим, что в армии П.В. Чичагова было только 32 000 (по другим данным – 27 000) человек, в том числе более трети кавалерии, которая не могла эффективно действовать на лесистых и болотистых берегах Березины. При этом у Кутузова, шедшего с востока, в тот момент имелось более 50 000 человек (по другим данным – около 70 000), а у Витгенштейна – около 40 000 человек.