Забытое дело - Майкл Коннелли

– Заполни, и поедем.

– О'кей.

Босх вписал в бланк вымышленное имя и заранее придуманный адрес. Маккей взял с панели микрофон и щелкнул тумблером.

– Эй, Кении?

Ответ последовал с небольшим опозданием.

– На связи. Что там у тебя?

– Скажи Слайдеру, чтобы пока не уходил. Надо будет заменить клапан, пусть задержится.

– Передам, но ему это вряд ли понравится. Он уже принял душ.

– Ладно, ты все-таки скажи. Я скоро.

Маккей положил микрофон на место.

– Думаешь, подождет? – спросил Босх.

– Будем надеяться на лучшее. А иначе ждать придется тебе – до завтра.

– До завтра я торчать тут не могу. Надо выехать сегодня, путь неблизкий.

– Вот как… И куда?

– Барстоу.

– Ясно. – Маккей повернул ключ и выглянул из окна, чтобы проверить, нет ли сзади машин. Воспользовавшись случаем, Босх быстро подтянул левый рукав футболки, чтобы обнажить часть черепа.

Пока буксир разворачивался, Босх успел бросить взгляд на стоянку возле гольф-клуба, где остались машины наблюдения, и, опустив стекло, незаметно показал им большой палец.

– Что у тебя в Барстоу? – поинтересовался Маккей, выполнив разворот. – Дела или как?

– Я там живу, приятель. Хочу затемно добраться до дому, вот и все.

– А здесь чем занимался?

– Так, всего понемногу.

– А в южный каким ветром занесло? Или не знаешь, что там за народ?

Босх понял, кого имеет в виду Маккей – в южном Лос-Анджелесе проживали главным образом представители нацменьшинств. Повернувшись, он пристально посмотрел на водителя, давая понять, что тот задает слишком много вопросов.

– Всего понемногу.

– Понял. – Маккей на мгновение поднял руки, показывая, что совать нос в чужие дела не в его правилах.

– Я тебе так скажу, приятель, – спокойно продолжал Босх, глядя на дорогу, – этот город надо держать в узде.

Маккей усмехнулся:

– Да уж точно.

Босх решил, что пора идти дальше. Маккей наверняка успел заметить татуировки и теперь лишь ждал, когда пассажир открыто покажет, что он за птица. Следующий шаг был самый трудный: ненавязчиво привлечь его внимание к газете.

Босх положил ее на сиденье слева от себя и начал надевать рубашку. Просунул в рукав правую руку и наклонился вперед так, чтобы продемонстрировать череп полностью. Потом просунул левую и, не глядя на Маккея, стал застегивать пуговицу.

– Слишком много вокруг всякого дерьма, как будто попал в «третий мир», – пробормотал он, поправляя воротничок.

– Согласен.

– Да? А ты сам-то давно здесь?

– Всю жизнь.

– Ну, приятель, тогда я тебе так скажу: забирай семью – если она у тебя есть, – флаг в руки и сваливай. В этом дерьмовом городе белому человеку места уже нет.

Маккей рассмеялся и кивнул.

– У меня друг, так он постоянно твердит то же самое.

– Что ж, притворяться не стану – идея не нова.

– Что верно, то верно. Я…

Закончить он не успел – в разговор вклинилось радио.

– Эй, Ро?

Маккей схватил микрофон.

– Да, Кен?

– Я схожу перекусить, пока тут Спайдер. Тебе что-нибудь принести?

– Не надо, я сам схожу попозже. Двигай.

Он положил микрофон на место. Некоторое время они ехали молча. Босх спешно обдумывал следующий ход. Маккей уже свернул с бульвара Бербанка вправо, на Тампу. Еще один поворот, и они будут на месте. В его распоряжении оставалось не более десяти минут.

Босх уже собирался открыть рот, когда его опередил Маккей.

– Где тянул срок? – внезапно спросил он.

Помощь пришла с неожиданной стороны и как раз вовремя. Босх с трудом заставил себя не улыбнуться.

– Ты это о чем? – сдержанно спросил он.

– Сам знаешь, о твоих наколках. Догадаться нетрудно. Такие либо дома делают, либо в тюряге. Это ж и дураку понятно.

Босх кивнул:

– Тут ты в самую точку, приятель. В Обиспо. Отмотал там пятерку. От звонка до звонка.

– Пятерку? За что?

Босх повернулся и снова тяжело посмотрел на него.

– За всякое.

Маккей кивнул, показывая, что вполне понимает нежелание пассажира изливать душу перед незнакомцем.

– Круто. У меня там друг сидел. В конце девяностых. Рассказывал, что место вполне даже сносное. Типа для белых воротничков. По крайней мере ниггеров и прочей швали поменьше, чем везде.

Босх ответил не сразу, понимая, что все решится сейчас – Маккей либо примет его за своего и подпустит ближе, либо насторожится и замкнется. Все зависело от правильного ответа, от пароля, от того, примет ли он язык ненависти.

– Точно, – сказал детектив, кивая. – Твой кореш прав. Дерьма там поменьше, так что условия более или менее сносные. Но с твоим дружком мы, наверное, разминулись. Я вышел в начале девяносто восьмого.

– Фрэнк Симмонс. Так его звать. Но только Фрэнку дали не так много. Месяцев восемнадцать, по-моему, или около того. А вообще он из Фресно.

– Фрэнк Симмонс? Из Фресно? – задумчиво, словно стараясь вспомнить, повторил Босх и покачал головой: – Нет, что-то не припоминаю.

– Свой парень.

Босх кивнул.

– Был там один, появился за пару месяцев до того, как я соскочил. Говорили, вроде бы из Фресно. Но сам понимаешь, меня перед выходом на новые знакомства не тянуло.

– Понимаю. Да ты не думай чего – я просто так спросил.

– Фрэнк Симмонс… Темные волосы, лицо такое… прыщеватое… Не он, случайно?

Маккей широко улыбнулся и закивал:

– Точно он! Наш Фрэнк! У него еще кличка была Кратер. Из-за тех самых прыщей.

– Тот еще красавчик.

Буксир повернул на север. Босх знал, что им, возможно, еще удастся поговорить на станции техобслуживания, пока Спайдер будет ставить новый клапан, но рассчитывать на такой шанс не мог. Что, если Маккея ожидает еще один вызов? Что, если его кто-то отвлечет или он сам решит сходить перекусить? Нет, игру нужно было довести до конца здесь и сейчас, пока они вдвоем, пока никто не мешает. Он с рассеянным видом поднял газету, положил на колени и притворился, что просматривает заголовки. Главное, чтобы все получилось естественно.

Маккей снял с руля правую руку и зубами, как это часто делают дети, стащил перчатку. В следующий момент он совершенно неожиданно протянул руку Босху: