Кино для взрослых - Евгений Новицкий

– А что же она говорила?

– Что у нее сестра, что они с ней близнецы, что она тоже актриса… Я еще удивлялась: «Как это, – говорила, – две одинаковые актрисы будут?» А Валя мне отвечала: «Ничего, мы только внешне одинаковые, а так – очень разные…»

– Да уж, разные, – вздохнул я.

– Но почему же Валя мне не сказала? Почему? – Нонна даже схватила меня за руку повыше локтя.

– Видимо, не хотела вас расстраивать, – сказал я первое, что пришло в голову. Как ни странно, Нонну это успокоило.

– Да, это на нее похоже, – промолвила девушка, плавно отцепляясь от меня. – Она не любит говорить ни о чем неприятном и, наоборот, любит всегда выглядеть веселой. И у нее получается.

– Еще как, – поддакнул я.

– А скоро выйдет фильм с ее участием? – Глаза Нонны засверкали. Оторопь от плохой новости мгновенно сменилась в ней интересом к киношным делам. Как все-таки магически мы, кинематографисты, воздействуем на людей…

– С Валиным? – машинально спросил я.

– Ну да, вы же ее сейчас снимаете, правда?

– Это правда, – сказал я. Хотел еще добавить: «не вся», но не стал.

– И когда это кино выйдет?

– В будущем году. Не раньше.

– Так долго? – разочарованно протянула Нонна. – Ну а чем «Мосфильм» порадует нас в этом году? Что посоветуете не пропустить?

– «Бриллиантовую руку».

– Хм, надо запомнить. Интересное название. Про шпионов небось?

– Более или менее. То есть про контрабандистов, скорее.

– Я-то больше люблю немного другие фильмы, – поделилась Нонна. – Поэтические какие-нибудь, романтические… Про море, например.

Я вздрогнул. Прямо дежавю. Неужели и она сейчас расскажет про неведомый мне фильм «Дорога к морю»? Однако совпадение оказалось не настолько полным.

– Мне вот запомнилась картина, – продолжала Нонна. – Называется «Дубравка». Это у вас снималось?

– Нет, это Одесская киностудия. Про море в основном у них.

– А вот еще был фильм «Мальчик и девочка». Тоже про море. Это где снималось?

– Не помню. Вот «До свидания, мальчики!» – на «Мосфильме».

– А «Дубравку» вы, значит, видели? Правда, хорошая картина?

– Ничего.

– Волнующая такая. Если б попросили описать ее одной строкой, я бы сказала, что это про то, как девочка-подросток влюбилась во взрослую женщину… Что-то в этом есть.

– Безусловно, – согласился я. – У нас с вами совпадают вкусы… Впрочем, львиная доля успеха «Дубравки» – в исполнительнице главной роли.

– Это та девочка?

– Да. Лина Бракните. Вот увидите, она еще будет звездой всесоюзного масштаба.

– Наверное, – кивнула Нонна. – И Валя, конечно, будет… А вот мне не светит.

– Ну что вы, – дежурно возразил я. – Все ведь зависит от таланта.

– А по-моему, от внешности, – возразила Нонна. И хотя я был с этим согласен, машинально стал ее утешать:

– Не совсем так… Вот возьмите вашу тезку…

– Ой, – перебила Нонна, – а я все ждала, когда вы про нее скажете… Я уж стала думать: неужели передо мной тот единственный человек, который не напомнит мне о ней?..

– А о чем, собственно, напоминать? Вы же на нее совсем не похожи.

– Да нет, если такое имя, да еще и в сочетании с такой созвучной фамилией, то этого уже достаточно… Вечно надо мной все ржут. Скорей бы уж замуж, что ли, выйти. Вот как Валина сестра – вышла за режиссера Волнистого. До чего красивая фамилия! Хотя и у самой Вали замечательная фамилия – Воскресенская. Услышишь такую фамилию – и сразу представляешь себе актрису…

– А что вы еще знаете про Валину сестру? – перебил я.

Нонна пожала плечами:

– Да, собственно, только то, что она тоже актриса и замужем за этим Волнистым. Валя же так и узнала о ней. Они не виделись всю жизнь. Валя случайно узнала, что ее сестра – актриса, ну и сразу приехала в Москву из какого-то города, не помню… Нет, я все-таки не могу поверить, что ее сестра умерла… Может, для Вали это не было таким большим горем, раз они всю жизнь не виделись… Это ведь летом случилось, да?

– А вам-то Валя когда про все это рассказала?

– Когда мы поступали. В июне. Мы так и познакомились…

– Понятно… Ну что же, Нонна, мне надо идти. Да и вам тоже.

И, не дождавшись завершения ритуала прощания, я спешно пошел к своей машине.

«Зачем я вообще сюда ездил? – думал я по дороге к дому Волнистого. – Чтобы мне еще кто-то подтвердил про сестер? Как будто подруг так трудно подговорить… Вот если бы кто-нибудь совсем посторонний мне это удостоверил… Но таких свидетелей, видно, все же нет».

Впрочем, сколько бы свидетелей мне ни предоставили, я все равно буду сомневаться. Я это давно уже понял. И уже сто раз об этом думал.

Осталась последняя надежда – на Валю. Я не отпущу ее, пока она не расскажет мне то, во что я поверю.

А смогу ли я теперь поверить хоть во что-то? Тем более актрисе. Пусть и начинающей.

В одном не сомневаюсь: то радикальное решение, которое я принял, было единственно правильным. Я же попросту никогда не успокоюсь, если не буду уверен, что сделал и предпринял абсолютно все, что мог.

То, что я проделал сегодня ночью, – это то самое «абсолютно все». И даже чуть больше. Дело за малым. Заставить Валю говорить. Вынудить ее вести себя так, чтобы я захотел ее отпустить. Заставлять и вынуждать, разумеется, надо без насилия. Не считая разве что психологического насилия.

Хотя то, что я ее связал, – уже насилие. Но все-таки сравнительно безобидное. Как связал, так и развяжу, вот и всего делов.

О том, что кто-то может наведаться в чужую квартиру, я почему-то совершенно перестал думать. Но назад дороги уже нет – теперь Валю так просто никуда не перевезешь без ее согласия. А как только я ее развяжу, она больше ни на что не согласится, это очевидно.

Если бы я знал заранее, что мне придет в голову, то, конечно, не повез бы ее в эту квартиру. Я импровизировал, и теперь уже поздно что-то менять…

Подъехав к дому, я хотел сразу выйти из машины, но тут по радио зазвучала какая-то очень знакомая мелодия. Я решил послушать и машинально достал сигарету.

Так-так, это, кажется, из того скучного американского вестерна – «Аламо». Но мелодия шикарная. «Зеленые листья лета» – так вроде бы называется… И, кстати, она же еще звучала в пресловутом фильме «Дубравка»…

Почему-то эта музыка навеяла мне воспоминания о Варе, и я взгрустнул. Но как только мелодия оборвалась «подмосковно-вечерними» позывными «Маяка», я выбросил окурок, вышел из машины и быстро направился в квартиру 66.