Война нервов - Михаил Нестеров
Шрифт:
Интервал:
Юсупов не мог сказать, изменилось ли здесь что-то за три года. Исключение – это дизель-электростанция, без которой существование гарнизона немыслимо. Только сейчас он увидел дело рук своих: горящие вполнакала огни на вертолетной площадке, яркий свет в центральном здании, представшим вдруг... школой. Учебный год остался позади. Вечер. Выпускной бал. Громкая музыка. Юноши в черном. Проститутки в белом.
Волосы на голове Юсупова встали дыбом, как только он заглянул в окно...
Ему показалось, экипаж «Беглого огня» воскрес и возобновил свою деятельность. Спорные острова стали бесспорными очагами разврата.
Он фактически в упор смотрел в лицо женщины лет двадцати восьми. Она стояла, опершись руками о подоконник, открыв рот и закатив глаза. Позади нее стоял обнаженный мужчина – с сигаретой в одной руке и рюмкой в другой. Эта пара предстала вдруг в образе аппарата для штамповки мелких монет. С каждым мощным движением партнера изо рта партнерши должны были бы вылетать монеты.
Юсупов чуть не вздрогнул, услышав громкий шепот Кока за спиной:
– Теплый гарнизон. Судя по «консолям», малышку зовут Долли. Надеюсь, солдаты не золотыми слитками с ней расплачиваются.
Джеб тем временем отослал Тимура, Чижика и Румына на разведку. Они появились спустя четверть часа.
– На севере острова барак, похожий на сарай, или сарай, похожий на барак, – докладывал Чижик. – Там человек пятнадцать. На рыбаков не похожи, скорее беженцы. Среди них три женщины. Электричества там нет, сидят при свечках.
– Видно, солдаты подрабатывают, давая временное убежище мигрантам, – сказал Кок.
Он снова заглянул в комнату начальника гарнизона и покачал головой:
– Блин, он все пыхтит на ней.
– Бери его, Кок, а мы разберемся с остальными.
– Взять его сзади?
– Пошел! – прошипел Джеб.
Он дал знак товарищам и первым вплотную приблизился к следующей двери, из-под которой также струился свет, но окна были плотно зашторены.
Тимур отворил дверь и вошел в помещение, держа «узи» на уровне плеч. Сместился в сторону, давая дорогу Чижику. Румын и Джеб вошли следом. Обменялись взглядами. По меньшей мере половина гарнизона находилась в этой комнате, но вторжения никто не замечал.
Прошло не меньше минуты, и Джеб наконец сообразил, отчего ему стало неуютно. Дело не в пьяных солдатах, которые не были способны оказать сопротивления, дело в музыке, в одной песне. В обоих помещениях, разделенных стеной, она гремела одинаково громко. Скорее всего источник, воспроизводивший музыку, находился в комнате командира, а сами колонки были развешены по всем комнатам.
Джеб, как когда-то во время абордажа яхты миллионера, крикнул:
– Вырубите эту чертову музыку!
Тимур первым откликнулся на его просьбу и расстрелял колонку, стоявшую в углу комнаты. Только после этого стала различима работа дизеля.
Кок к этому времени уложил голого начальника гарнизона: в пах ногой и в голову локтем. Глянув на его подругу, сказал:
– Я впервые видел, куда бил.
Она метнулась мимо него к двери, обдав спиртовыми парами.
– Фу-у, – обалдел Кок. И крикнул ей вдогонку: – Ты только к огню близко не подходи.
Разбившись на пары, боевики связали солдат, полностью их обездвижив, разжились у них лопатками. Тимур остался с пленными, Румын снаружи на подстраховке. Остальные прошли в столовую.
– Помогите мне, – попросил Юсупов. Они отнесли стол к дальней стене, на него сложили стулья. Джеб и Чижик убрали электрическую плиту, освободив требуемое пространство.
– Золото в ящиках? – спросил Блинков, отдирая по просьбе Юсупова плинтус.
– В сумках от противогазов, – ответил тот, работая с другой стороны. – По два слитка в каждой сумке. Всего семьдесят пять сумок. Зашел на склад, и сумки с противогазами попались мне на глаза. Крепкие, удобно носить. Выписал семьдесят пять штук на базу. Оп-ля, готово. – Он отбросил поросший грязью и жиром плинтус, освободивший край линолеума. Сорвав его, Юсупов вставил лопатку между досок и нажал на черенок. Доска затрещала, чуть подавшись вверх.
Юсупов перевел дух, словно отмахал семь миль вольным стилем.
– Нервничаешь? – заметил Джеб.
– Есть немного. Не хочу думать, что кто-то нашел золото. Я мог запрятать его на дне моря, но что-то подсказало мне поступить так, как епископ. Он-то ничего не изобретал. Взяли.
Вдвоем с Джебом они подняли одну доску, доходившую до средней лаги, потом остальные.
Юсупов спрыгнул в подпол и при свете лампы осмотрел землю. Там, где он стоял, она немного просела, образовывая углубление. Копнул раз, другой, выбрасывая землю за деревянные сваи.
Будто и не было этих трех лет. Юсупову казалось, он не выходил из дома только что почившего епископа. Разве что спустился в подвал. Разобрал один ряд дров, отбрасывая дубовые поленья за спину, и приступил к другому... Обнажил большую часть оштукатуренной стены, вернулся за топором... Ударил в стену... и пара кирпичей подалась; следующий удар выбил их из стены, и они повалились, ударившись обо что-то.
Лопата ударилась обо что-то твердое...
– Мы накрыли слитки досками. На побережье их полно.
Одну за другой он передал доски наверх. Нащупал рукой плотную ткань, с трудом поднял первую сумку из-под противогаза. Словно стесняясь блеска золота или пресытившись им, Петр не стал расстегивать сумку и передал ее наверх. И сам вылез из подпола.
– Дальше вы сами...
Юсупов смотрел, как растет на полу гора золота. Обманывал себя, думая, что остается равнодушным к нему, и перечил себе: «Битва проиграна, но война продолжается».
Он выкурил несколько сигарет, бросая равнодушные взгляды на уставших спецназовцев. Но они унесли только половину слитков. И сам полковник устал. Он подумал, что не выдержал бы перестрелки на острове; также понадеялся на мирное возвращение домой.
Он не помнил, был ли гражданским человеком, притом, что не видел себя военным. Крутые переделки случаются редко, а в основном профессия военного сплетена из обычной рутины.
Он повторил это, уже сидя в лодке. На том месте, где раньше сидел Блинков. Теперь командир занял место за штурвалом груженой лодки.
– Корректируй продвижение лодки, Петр Дмитриевич.
Блинков впервые назвал его по имени-отчеству.
– Ты все делаешь правильно, парень. Если тебе завязать глаза, ты вслепую проведешь лодку до места. Не говори «нет». Вообще ничего не говори.
– Я скажу. Вернее, спрошу. Что передать Монике? На этой неделе я собираюсь в Сантьяго.
Новое откровение обрушилось на Юсупова. На протяжении последних дней он чувствовал другую дружескую руку, но не мог разобраться, чья она.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!