Пангапу, или Статуэтка богини Кали - Константин Стогний

– Да, люблю, – повторила Пиакор. – А ты?

Виктор пересел обратно к своим стрелам и стал неверными, порывистыми движениями проверять, как прикреплены острые наконечники. Ему совсем не хотелось романтики. Вернее, он не знал, как себя вести. В его жизни это все было, и, может быть, не один раз… Разница между мужчинами и женщинами состоит в том, что мужчины хотят от женщин секс, и все, а женщины от мужчин хотят все, и секс. Тем не менее он понимал Пиакор и сочувствовал ей. Поэтому все-таки, выдержав паузу, во время которой журналистка внимательно смотрела на него, Виктор решил расставить все точки над «і».

– Ты прекрасный человек. А прекрасные люди не автобусы: следующий не придет через десять минут. Но ты совсем ничего не знаешь обо мне, а я не верю в любовь, в которой люди еще не в курсе недостатков друг друга.

– Твое тело содержит Вселенную, и я хочу дотронуться до каждой звезды! – перебила Пиакор.

– Пиакор, я взрослый мужчина. Мне сорок пять лет, и я, наверное, ровесник твоего отца…

– Ну и что? Ты нужен мне, чтобы я могла позволить себе быть слабой. Сильной я могу быть и без тебя, – наивно пояснила папуаска.

– А ты не думала, что у меня, может быть, уже есть другая женщина?…

– Когда вы приближаетесь к океану, знания о колодцах только мешают, – Пиакор, похоже, о многом подумала, прежде чем затеять разговор.

– Иногда люди встречаются и расстаются только для того, чтобы потом всю жизнь вспоминать об этом и признавать, что лучше им уже не будет никогда, – виновато улыбнулся Виктор. – Но я должен уехать. А когда затоскуешь по мне, просто взгляни на небо. Потому что, куда бы я ни уехал, луна над тобой и надо мной везде одна и та же.

«Сейчас она подпрыгнет и убежит в лес, – промелькнуло у Виктора в голове. – Так все делают, кто потерпел поражение на ниве любви, на почве разбитого сердца, на лоне потерянных надежд и мечтаний…» Виктор справлялся с глупой ситуацией с помощью своей неизменной иронии. Но вот беда – Пиакор не уходила и не убегала. Она удивительно стойко выдержала этот удар, долго смотрела на Виктора, который все еще не мог прийти в себя и делал глупые движения, протирая стрелы. Зачем их протирать, он и сам не знал.

– У людей уходят секунды на то, чтобы распознать «своего». А долгие прелюдии – это способ убедить себя полюбить «чужого», – таковы были последние слова Пиакор.

Шел третий час после встречи с Курусом, а гангстеры, гонимые своим главарем, все шли и шли. Их потери был невелики, и уже многие забыли, что произошло совсем недавно, даже и не вспоминали о погибших товарищах. Кто-то хлебал виски прямо из горлышка, все жевали тонизирующий орех бетель, от красного сока которого зубы превращаются в кровавый оскал людоеда, но силы все равно не беспредельны, и Йов объявил привал. Несмотря ни на какие уговоры следопытов выйти на открытую местность, гангстеры расположились на ночлег среди деревьев. И это было их ошибкой. То были кущи манцинеллового дерева – одного из самых ядовитых. Роса под ним убивает все живое.

Йов, которого вольготная, полная безнаказанности за свои поступки городская жизнь не приучила к самому главному – к бдительности, даже не выставил дозорных. Да и какие могли быть дозорные, когда сотня бравых парней, настоящих головорезов, держащих в страхе почти весь остров уже не один год, готова была разорвать кого угодно только по одному приказу своего главаря. Даже слово «полиция» у них вызывало презрение и насмешку. Но в их беспредел вмешалось другое слово – «джунгли». Здесь они хозяевами не были. А эти джунгли были вокруг них.

Бандитам помогло только то, что Йов сегодня почему-то не пил. Безжалостный убийца всмотрелся в предрассветные сумерки. Нет, ему не показалось. Между лежащих парней ходила пара папуасов и, будто арбузы на бахче, срезала головы умерших от утренней росы манцинеллового дерева. Йов вынул револьвер и выстрелил поочередно в незваных гостей. От выстрелов очнулись еще живые члены банды. Трое из них лежали без движения и были… без головы. Рядом лежало два папуаса, обмазанных желтой глиной. Йов застрелил их наповал.

– Что это, шеф? – в ужасе окликнул Йова один из бандитов, увидев то, что осталось от его товарищей.

Йов не успел ответить. Солнце взошло резко, как всегда на экваторе. Закричали тропические птицы, и стало видно, как почти вплотную к ночлегу банды подошел плотный ряд папуасов хули, готовых к бою. Раскрашенные желтым рожи с первобытным «пирсингом» в ноздрях и губах не сулили заединщикам Йова ничего хорошего. Банда «рэскол» оторопела от неожиданности, и многие от страха протрезвели. Йов беззвучно шевелил губами. Из рядов, потрясающих копьями и маленькими плетеными щитами, вышел Матаджи.

– Вы пришли к нам с войной! Вы хотели обидеть нашего брата! Вы все умрете!

Матаджи едва успел резко бросится в сторону, чтобы уберечься от выстрела Йова.

– Земит! – крикнул разозленный Матаджи.

– Что вы смотрите? Стреляйте! – заорал Йов, выводя из состояния замешательства бандитов «рэскол».

Вдруг плотный ряд папуасов присел, и поднялся Земит с пятеркой верных шаманов. В их руках были неизменные раковины смерти.

Если бы в тот момент рядом с войском хули находился Виктор Лавров, он бы впервые увидел то, что издавна считалось легендой, и то, от чего он совсем недавно едва не погиб сам. Ракушки шаманов хули способны останавливать сердца вражеских воинов на расстоянии…

Не секрет, что в разных частях света то и дело всплывали артефакты, схожие по своему предназначению. Народы молились, каждый своему богу, произнося на разных языках мира одни и те же молитвы. На разных континентах путешественники наталкивались на одни и те же похожие пирамиды. Так и в случае с древними орудиями убийства: артефакты, подобные ракушкам хули, существовали, а может быть, и сейчас существуют… на склонах Карпат. Выдувая протяжные звуки из громадных трембит, гуцулы останавливали ими сердца грозного врага. Об этом когда-то в середине 90-х молодому журналисту Виктору Лаврову поведал один старый мольфар. Никто из ученых до сих пор не смог определить, в чем же таинство этого оружия. Да и кто бы им дал? Такие вещи хранятся в строгом секрете и передаются из поколения в поколение, как святая реликвия. Мольфар высказал предположение, что вибрация звука, издаваемого трембитами, входила в резонанс с ритмом сердца. У Виктора осталось много вопросов. Почему погибали только враги? Почему оставались живы те, кто дул в трембиты? Из чего делали эти трембиты и в чем особенность их изготовления? Понятное дело, что никто на эти вопросы не ответил. Но сегодня в свои экзотические морские «трембиты» дули шаманы племени хули, а в них стреляли бандиты «рэскол», и это была уже не экзотика… Он видел эти трембиты и даже слышал их… Но чудом тогда остался жив.

Это произошло одновременно – град выстрелов из винтовок и колдовской «оркестр» лесных колдунов… Замертво упали шаманы хули, которые столько лет были настоящей грозой для десятков племен джунглей. Их раковины больше никогда не повергнут врагов. С остекленевшими взглядами рухнули оземь два десятка бандитов «рэскол».