Обжигающий поцелуй - Кайла Грей

– Не беспокойся, я приду к тебе до того, как ты успеешь соскучиться.

– И вечности не хватит, чтобы это случилось, – прошипела Мэдлин в ответ.

Дверь захлопнулась.

– Мэдди, ты?..

Мэдлин вздрогнула и осмотрелась; она узнала голос Оливии.

В следующее мгновение подруга бросилась к ней и крепко обняла.

– О, Мэдди… это такое… облегчение, – пробормотала она, всхлипывая.

Мэдлин погладила подругу по спине, пытаясь успокоить.

– Не плачь, дорогая. Все это скоро кончится.

– Это… кончится? – Оливия зашмыгала носом.

– Да, конечно, – солгала Мэдлин, и это была единственная ложь, которой она не стыдилась. – Это все из-за меня. Это я во всем виновата.

– Нет, не говори так, Мэдди. Это не твоя вина.

– Я кое-что не рассказала тебе, когда мы познакомились, Оливия. Не рассказала о своем прошлом. Я боялась говорить об этом. И стыдилась…

– Ах, Мэдди, это не имеет значения. Ты моя самая лучшая подруга, и никакие твои признания не изменят этого.

– Мне следовало рассказать тебе об этом давно. И Кейну надо было рассказать… Но теперь этого не исправишь. Мы можем где-нибудь тут сесть?

– Да, вон там. Тут есть маленький стол и стулья. Я даже споткнулась о стол, когда искала эту свечу.

– А еще свечи есть?

– Не знаю. Я собиралась поискать вон в том сундуке, но услышала, как в углу кто-то скребется.

– Крысы?.. – Мэдлин поморщилась. – Терпеть их не могу.

Мэдлин прошла по каюте и подняла крышку пыльного старого сундука. Присмотревшись, она увидела две толстых свечи. Мэдлин принесла их на стол и зажгла.

– Так гораздо лучше, – сказала Оливия, осмотревшись.

– Вот уж не знаю, – пробурчала Мэдлин. – Возможно, лучше бы нам оставаться в темноте.

Оливия со вздохом пожала плечами и, взглянув на подругу, спросила:

– А может, расскажешь об этом сейчас? Я имею в виду… твое прошлое.

– Что ж, хорошо, – кивнула Мэдлин.

Подруги уселись за стол, и Мэдлин рассказала обо всем, что случилось с ней в Чарлстоне, до того как они встретились в порту. Оливия внимательно ее выслушала, потом решительно заявила:

– Ты, Мэдди, ни в чем не виновата. Ты просто защищалась.

– Да, не виновата, – согласилась Мэдлин. – Потому что я вовсе не убила его. Он жив. Именно он привез нас сюда. Поэтому ты, Оливия, в безопасности. Просто Джеффри нужно было заманить меня сюда, и он использовал для этого тебя. Но потом он наверняка тебя отпустит.

– Едва ли это случится, – ответила Оливия. Губы ее задрожали, и она закрыла лицо ладонями. – Меня сюда привез Хью.

– О, Оливия… – Мэдлин тяжело вздохнула, потом добавила: – И все-таки я думаю, Джеффри отпустит тебя.

Оливия всхлипнула и пробормотала:

– О, дорогая, ты была права, когда не очень хорошо говорила про Хью. Но я была им очарована и не слушала тебя. И вот… поплатилась… Знаешь, после свадьбы он стал другим. Но что я могла поделать?

– Ты была влюблена в него, Оливия. В этом нет ничего плохого. Ты не можешь винить себя за то, что хотела видеть лучшее в мужчине, которого полюбила. У тебя есть какие-нибудь соображения? Чего Хью добивается? Чего он хочет от тебя?

– Не знаю я ничего… – Оливия снова всхлипнула. – Мы с ним несколько недель почти не разговаривали. Я хотела узнать о нем побольше, поэтому обыскала его кабинет и нашла дневник его бывшей… любовницы. Но Хью не знает об этом.

– Ты имеешь в виду Элизабет?

Оливия кивнула и тут же спросила:

– А откуда ты знаешь про нее?

– Она была сестрой Кейна. Он мне о ней все рассказал. Достаточно того, что Кейн уверен: Хью имеет какое-то отношение к смерти Элизабет. О, мне так жаль, Оливия. Тебе, наверное, сейчас очень больно…

– Да, конечно. И я еще не успела… свыкнуться с правдой. Вот, посмотри…

Оливия сунула руку за корсаж и вытащила два смятых листка бумаги, явно вырванных откуда-то. Она положила их на стол и разгладила. Затем прочитала.

14 июня 1769 года.

Сегодня я сказала Хью о малыше. Я знаю, что он не любит меня, но я думала, что он поступит правильно хотя бы со своим собственным ребенком. Он отказался, что ужасно меня расстроило. Я сказала ему, что мы могли бы заключить брак по расчету, – думала, так мы оба смогли бы найти хоть какое-то счастье. А он разъярился и ударил меня по лицу. Я подумала, что хуже уже ничего не может быть, но потом он швырнул меня на пол и пнул в живот. Он сказал, что скорее убьет меня и своего бастарда, чем позволит мне погубить его военную карьеру. Я погибла.

27 июня 1769 года.

Кузина Сара приехала в гости с семьей. Я призналась ей, и она в восторге из-за ребенка. Она хочет, чтобы я приехала в Тайдуотер и жила с ней. Завтра начну собирать вещи и через два дня уеду. О, какая радость: мой ребенок будет расти вместе со своими кузенами. Все наконец-то устраивается. Я не вижу никаких причин сообщать Хью, что покидаю Вильямсберг.

29 июня 1769 года.

Хью хочет видеть меня. Я немного боюсь ехать в Дэвис-Холл одна, но записка, которую он прислал, очень милая. Интересно, не передумал ли он? Я узнаю это уже сегодня к вечеру.

Потрясенная до глубины души, Мэдлин молчала. Оливия же сложила страницы и, протянув их подруге, тихо сказала:

– Но Хью вовсе не из-за этого привез меня сюда. Ведь он не знает, что я нашла дневник.

– Пусть лучше эти страницы останутся у меня, – сказала Мэдлин. Все должно выглядеть так, будто ты хочешь оставаться преданной ему. Он не должен узнать, что ты нашла дневник Элизабет.

Оливия кивнула, и Мэдлин сунула листки в потайной карман своей нижней юбки.

– Но как же я могла?.. – в отчаянии вопрошала Оливия. – Как я могла полюбить такого человека?

– Ты видела только его хорошую сторону. Я и сама ее видела. Он умеет быть очаровательным и остроумным. Ты не должна быть слишком строгой к себе. Он одурачил всех. – «Всех, кроме Кейна».

Оливия вздохнула и вновь заговорила:

– Он ведь поначалу был милым… Не могу представить, что он говорил такие страшные слова этой бедной женщине. Или что… – Она умолкла, не в силах договорить.

– Я тоже не могу этого представить. Но теперь мы знаем, что он угрожал Элизабет. Кейн подозревал это много лет, но не мог ничего доказать. А ты, Оливия, доказала. Ты принесла покой Элизабет – и Кейну. Он будет очень тебе благодарен.

– Что ж, если мое сердце разбито, то пусть от этого будет хоть какая-то польза. – Оливия попыталась улыбнуться. – Но, думаю, нам недолго мучиться. Сомневаюсь, что нас сюда привезли на чай.